Путешествие Гулливеров. Часть 1.

1.

До этой ночи Вука не верил в знамения. Все россказни старосты Упа казались ему обычными выдумками. Способом держать любознательных юнцов в узде, попыткой навязать детям волю старших, приучить их к покорности и послушанию. Но жизнь сама сделала Вуку непокорным, заставила его искать ответы и задавать вопросы.

"В начале времен на огненной капле с небес спустился Великий Дух", – говорил Упа, — "Он растопил вечные льды и властью своей сотворил долину, защищенную от опасностей мира, он населил ее омбами и дал им угов, чтобы омбы могли плодиться и процветать, он даже воздвиг для них гору, чтобы защитить омбов от палящего солнца. А потом Великий Дух опять вознесся на небеса", – увещевал Упа, — "Но он продолжает следить за нашей жизнью, за помыслами и поступками каждого омба, и когда-нибудь он вернется, чтобы наградить или покарать нас".

Так учил Упа, так он объяснял, почему нельзя приближаться к краю долины, почему нужно слушать старших, почему надо жить под горой, а не где-нибудь еще. С помощью Великого духа он доказывал свою правоту всегда и перед всеми, кроме Вуки.

"Но если Великий Дух все знает и все может, почему же он допустил, чтобы Вана, моя сестра, не могла говорить?" – спросил старосту Вука. Старый Упа покачался из стороны в сторону, раздумывая, а потом ответил, что не все решения Духа поняты омбам, но даже такие решения стоит принимать, потому что они несут тайную волю Великого Духа.

Вука не принял такой ответ. "Разумные существа имеют право знать, что и почему с ними происходит". – Считал он. "Упа просто выдумщик", – решил он – "Староста придумал Великого Духа, или повторяет выдумку предыдущего старосты".

Но однажды с неба спустилась звезда.

Вука сидел на краю обрыва, почти на вершине горы. Он давно облюбовал это место – отсюда открывался завораживающий вид на долину, на ледники по ее краям и на небо, усыпанное миллионами звезд. Далеко внизу паслись стада угов, наверняка среди них затесалась и отцовское. Дни в последнее время становились все теплее, мох разрастался, уги жирели и их количество быстро росло. Время благоденствия после долгой зимы. Даже ледники начали отступать под гнетом солнца. Они менялись, они уменьшались, в каждую новую ночь Вука видел не те ледяные стены, что в предыдущую. Ледники стали ниже, а их склоны покрылись каплями, словно тысяча омбов замерли в одно мгновение. Лишь звезды не менялись.

Вука дожидался рассвета. Очень скоро вершины ледников вспыхнут красным, оранжевым, а затем желтым. Предваряя начало нового дня. Свет еще не явился, но оставалось совсем недолго – воздух уже становился вязким и душным. Стада угов сгоняли под гору в пещеры, где даже днем царила спасительная прохлада. Вука ждал. Вот на льду мелькнули первые отблески дня, края долины заискрились. Но не там, где обычно. Солнце сегодня вставало левее.

И тут Вука увидел ее – огненную каплю. Вместо солнца она выскочила из-за гор, озаряя долину, и, описав над ней высокую дугу, упала на другой стороне. Вука весь затрепетал. Мигом вспомнились рассказы старика. Сомнений быть не могло, с неба спустился Велики Дух. И только он, Вука, именно он видел, где Дух коснулся земли. Дух улетел за ледник, но с самой низкой, южной его стороны. Там, где он пронесся, складки гор оплавились и лед, казалось, исторг из себя двух огромных омбов. Прокатившись немного вниз по склону, они снова обратилась в лед. Две огромные ледяные капли.

Вуку словно обдало внутренним жаром – теперь он узнает ответ на свой вопрос, теперь он сможет попросить Великого Духа вернуть голос его сестре, и если Дух действительно таков, как говорит Упа…

Вуку снова обдало жаром, но уже настоящим. Над вершинами ледников показалось солнце. Позабыв про Духа, Вука бросился бежать вниз к пещерам — если он не успеет добраться до них, пока солнце не набрало силу, то уже никогда не поможет сестре. Вука видел, что случается с отцовскими угами, отбившимися от стада, когда на следующую ночь находил их съежившиеся иссохшие тела.

2.

Таппа нетерпеливо перекатывался по пещере, нервозно подрагивая при каждом шорохе. Как официальный помощник старосты и его неофициальный приемник, Таппа прекрасно понимал в какую неприятную историю он вляпался с началом этого дня. Даже сон оставил его, впрочем, как оставил он всех под горой.

"Старый дурак", — так нелицеприятно думал о своем начальнике Таппа, — "всем уши прожужжал своим Великим Духом. Второе пришествие, награда или наказание! Хороший способ заставить толпу слушаться, но только пока второе пришествие не началось".

"Что же теперь?" – вопрошал себя Таппа – "Как убедить омбов, что это не конец света? А может, это он и есть, и бессмысленно пытаться унять толпу?"

Таппа, как и все омбы, вырос на легендах о Великом Духе, но он был не обычным омбом. Как на следующем старосте, на Таппе лежала ответственность за всю гору. Он должен был следить за порядком, разрешать ссоры, помогать слабым, следить за старыми и молодыми. Но что он мог сделать теперь, когда всю гору охватила паника? Когда он сам в панике?

— Таппа, Таппа! – крик разносился по пещере. Таппа узнал голос своего лучшего друга. Из-за поворота выскочил Вапа.

— Вот ты где! Нужна твоя помощь! Погонщики разбежались. Мы не успели согнать уг. Если ничего не сделать, половина стад изжарится!

"Ну, так собери их, ты же главный погонщик!" – хотел крикнуть Таппа, но пересилил себя и покатился следом.

В галереях творился полный бардак: одни омбы спрятались, другие бессмысленно носились взад-вперед. Дети пищали, женщины причитали, мужчины испуганно гудели.

— Вы как стадо безмозглых уг! – закричал Таппа. При виде толпы на него накатилась ярость!

— Великий дух! – загомонила толпа.

— Всего лишь вспышка в небе! А если это действительно он, хотите, встретить его такими? Мне стыдно за всех вас!

— Где же староста? Где Упа? – голосила толпа. Омбы искали утешения в словах мудрого старца, но не могли найти ни старца, ни утешения.

"Да, куда делся этот старикан?" – зло подумал Таппа – "Я выполняю его работу, а он только разводит панику. Когда все уляжется, нас ждет очень долгий разговор".

— Он молится за всех нас. Не стоит его беспокоить. – ответил Таппа. – А у нас сейчас есть дела поважнее. Снаружи множество брошенных уг. Мы должны собрать их, пока не поздно.

— Но там же солнце!

— Тем более надо спешить, если вы не хотите, чтобы дети голодали.

Угрозы подействовали. Мужчины, пусть и с неохотой, со страхом в глазах, но собрались вокруг Вапы. Таппа лично возглавил вылазку. Погонщиком он был не лучшим, но сейчас омбам требовались не его умения, а его пример. Таппа надеялся, что работа отвлечет омбов от страшных мыслей, поможет обществу вернуться в норму. Он надеялся, что и ему самому станет спокойнее.

Погонщики выкатили на равнину. Солнце еще взбиралось по небу, его лучи осветили почти всю гору, но подножие пока оставалось в тени. Под яркими лучами гора парила, а далекие склоны ледников и вовсе стояли погруженные в дымку. Уги, напуганные утром, разбежались по долине.

"Слишком мало времени и слишком много животных", – с горечью подумал Таппа, — нам всех не спасти".

Вместо этого он крикнул "Вперед!" и покатился, подпрыгивая на камнях, к ближайшей уге. Теперь, оказавшись на равнине, командования принял Вапа. Он отлично знал, что делать, и строил из погонщиков кольцо, чтобы сбить животных в кучу.

— Держитесь основного стада! – кричал он – Бросьте остальных, всех не спасти! Сгоняйте уг в кучу, сгоняйте!

Кольцо постепенно сжималось. Увидев омба, уги успокаивались и позволяли увести себя к горе. Духота нервировала их, но привитый с детства рефлекс заставлял слушаться сердитых криков погонщиков.

Стадо уже загоняли под гору, когда солнечные лучи, наконец, добрались до ее подножия. Солнце лизнуло стадо, обожженные животные завопили и бросились в рассыпную, толкаясь друг с другом и опрокидывая погонщиков. Кольцо распалось. Паника вновь охватила уг.

— Все в гору! – кричал Вапа, чувствую, как солнце сушит его кожу, – Больше нельзя ждать! Плевать на уг!

Таппа обернулся на крик друга. Все это время он преследовал особо упрямую группу уг, не желавших слушаться его команд, и вдруг понял, что отошел слишком далеко от горы. Полоса света, упавшая на равнину, стремительно ширилась, и не было уже никакой надежды преодолеть ее.

— Безмозглый уга! – выругался Таппа – Безмозглый! Омбы надеются на меня, а я застрял тут.

Внезапно он понял, что остался один на один с солнцем, а к полудню между ними не останется никакой тени. Страх скрутил внутренности Таппа, проблемы горы мигом отошли на задний план. Таппа бросился вслед за угами. Ведомый страхом он хотел хотя бы отсрочить насколько можно свой последний час.

3.

Вука осторожно пролез в подземные галереи, он знал пару потайных проходов, выходящий на поверхность высоко по склону, поэтому мог тайно покидать пещеры для своих посиделок и также тайно возвращаться. В пещерах царило странное оцепенение – омбы сидели в своих норках, боясь показаться даже в тоннелях, только жалобные стоны уг разрывали тишину.

Вука искал старейшину. "Упа должен знать, как мне говорить с Великим духом," – думал он, — "Упа даст совет. Уж советами-то староста силен". Вука размышлял, как объяснить его идею Ване и стоит ли рассказывать отцу. В разумности последнего он сильно сомневался — вряд ли отец одобрил бы поход за край долины.

В главной галерее, где старик обычно проводил время, Упы не было. Не оказалось его и в собственной норе. Вука начал волноваться. Ему нужен был совет старшего. Тут он сообразил, что Таппа мог бы помочь, помощник старосты, наверняка тоже знал множество легенд про Великого Духа и наверно накопил уже мудрости.

Но и Таппы нигде не оказалось. Взрослые мужчины как сквозь землю провалились. Поиски привели его к загонам уг, где Вука наткнулся на отца. Кожу Ваппы покрывали многочисленные ожоги, он медленно перекатывался вдоль стада уг, вздрагивая каждый раз, когда касался земли обожженным участком тела.

— Папа, что случилось?! – Вука бросился к отцу, но, подкатившись ближе, остановился в нерешительности. Он не знал, чем помочь обгоревшему.

— Что ты здесь делаешь, Вука? – спросил отец. Вапа был рад увидеть сына, узнать, что с ним все хорошо, но боль заставляла его напрягаться, поэтому голос прозвучал строго.

— Я ищу Таппу. Я видел Великого Духа!

Вапа тяжело вздохнул. Потеря друга далась ему нелегко.

— Мы и сами его ищем, — сказал он сыну – но, похоже, он не успел добраться до пещер.

Вука почувствовал, как рушатся его надежды узнать что-нибудь о Великом духе. "Эх, надо было слушать старика", – с грустью подумал он. Но тут он вспомнил, как видел удаляющуюся от горы точку, пока спускался с вершины.

— Я видел, как кто-то бежал за угами в сторону ледника. – сказал Вука отцу – Может быть, это был Таппа.

— Наверняка он, — согласился Вапа, — остальные все тут. Но это значит, что он уже не вернется. А ты опять лазил на гору? – Вапа знал привычку сына и осуждал ее, но сейчас он был рад, что с Вукой ничего не случилось. – Ты бы сходил к Тане, она наверняка ждет отца, ей нужна поддержка.

Тана забилась в самый дальний угол своей норки и сидела, сжавшись в комочек. Слышала ли она про случившееся с отцом или просто перепугалась, Вука не знал, и никак не мог придумать, как начать разговор.

"Было не честно отправлять меня," – думал Вука, — "Чем я могу ей помочь? Как я могу ее утешить. Старшие бы нашли правильные слова!"

Но старших поблизости не было. Только Вука.

— Привет. – сказал он, отметив про себя, что у Таны очень красивый бледно-зеленый отлив кожи. От этого ему стало стыдно, он же пришел сообщить ей об отце, а сам думает… — Мне очень жаль. – пробубнил он.

Тана слегка вытянулась в его сторону.

— Что случилось? – спросила она – Почему жаль?

— Твой отец пропал.

Тана тихо всхлипнула.

"Не знала". — Понял Вука. Ему вдруг захотелось сделать что-нибудь, что угодно, только бы помочь девочке.

— Я отправляют к Великому Духу. Буду просить его вернуть голос Ване и вернуть твоего отца.

Тана резко подалась вперед. Она больше не была комочком, теперь она стала походить на каплю, и она тянулась к Вуке.

— Я пойду с тобой! – взвизгнула она – Я тоже буду просить Великого духа!

— Нет, нет, это слишком опасно! – возразил Вука. "Зачем он сказал это, зачем подарил надежду? Сколько желаний исполняет Дух? По одному на омба, или сколько угодно? А может, даже слушать не станет?" Вука ни за что не подверг бы Тану опасности, он принялся выдумывать на ходу.

— Девочкам туда нельзя. Я отправляюсь за край долины, а ты и из пещер-то никогда не выходила. Там полно чудовищ: песчаных варваров, и кого похуже.

— Но Вана же пойдет с тобой? – упорствовала Тана.

— Нет! Вана тоже останется! – заявил Вука. Он сейчас и сам подумал, что Вану брать с собой не стоит. Но тогда как же узнать, выполнит ли желание Великий Дух? – Когда твой отец вернется и обнаружит, что тебя нет – ему станет очень плохо. Он будет горевать, поэтому ты должна остаться здесь. И мой отец тоже станет горевать, когда я уйду. Если я ему все расскажу перед уходом, он меня не отпустит, а Вана не сможет ему ничего рассказать, поэтому ты должна это сделать.

Тана вновь сжалась в маленький комочек, а у Вуки при виде ее страданий сжалось сердце.

— Хорошо. — сказала она, подумав. – Я останусь и успокою твоего отца, когда ты уйдешь, а ты вернешь мне моего.

4.

Таппа бежал. Бежал, что есть мочи, он свернулся в самый плотный шар, в какой мог, катился, поднимая облачка пыли, словно каучуковый мячик отскакивал от камней. Он уже несколько раз поцарапался об их острые грани, кожа болела, но он превозмогал боль. Страх гнал его все вперед и вперед. Когда Таппа оборачивался, то видел, что полоска света все быстрее захватывает долину, все приближается к нему. Бегущие впереди уги жалобно верещали, они тоже чувствовали надвигающуюся смерть.

Когда Таппа добрался до ледяной стены, свет почти нагнал его. Оставались считанные минуты.

— Укрытие! Надо найти укрытие! – Таппа прыгал вдоль ледяной стены, разыскивая хоть какое-нибудь углубление, любую пещерку, но тщетно.

Вдруг он услышал над собой бульканье. Ледяная стена плавилась. По ее склонам текли потоки… "жидкого льда?" – решил Таппа, он никогда не видел ничего подобного. Горы медленно оплывали. И тут Таппа увидел, как маленький кусочек льда откололся и открыл темную впадину.

Омб рванулся вперед, стал карабкаться в гору. Это было невыносимо тяжело — множество раз он скатывался вниз и снова полз вверх по скользкой ледяной корке. Его подгонял страх – свет уже подобрался к основанию ледника. Из последних сил, взмолившись Великому духу, Таппа заскочил в пещеру и провалился в темноту.

5.

Вука осторожно пробрался в свою нору. Солнце стояло уже в зените, и вся измученная бессонницей гора провалилась в сон. Его отец тоже спал, даже во сне то и дело подрагивая от боли. Вука пихнул сестру, та недовольно забулькала.

— Тише, — велел ей Вука – нам надо поговорить. Это очень важно.

Сестра согласно кивнула. Очень осторожно они выкатились в пустую галерею.

— Я видел Великого духа! – зашептал Вука. Вана недовольно забулькала.

"Наверное, хочет сказать, что я не один такой, что полгоры его видели". – Решил Вука.

— Но не так как я, — объяснил он Ване – я видел, куда опустился Дух! Это за ледниками. Мы должны пойти к нему.

Вана вытянулась в каплю, этот жест означал, что ей интересно.

— Мы попросим его подарить тебе голос. – "И вернуть отца Таны" – добавил он про себя.

Вана откатилась назад и вытянулась в сторону их норки.

— Отцу рассказывать нельзя. Он ни за что нас не отпустит… Тебе, конечно, идти не обязательно. – добавил он после паузы – Я и сам доберусь. Если ты хочешь остаться с отцом, так и сделай.

Вана опять забулькала и вернулась к Вуке.

— Тогда решено. Я знаю потайные тропы из горы. Взрослые в них не пролезут. Мы спрячемся в них до темноты, а потом уйдем. Нас не смогут поймать и вернуть. И не волнуйся об отце, Тана присмотрит за ним.

Вука и Вана покатились по тоннелям, избегая встреч с другими омбами. Бодрствующих, к счастью, было не много. Ужас последней ночи так всех измотал, что даже в ожидании конца света омбы спали.

Вука и Вана забрались в самую толщу горы. Тут находился самый тайный из всех ходов Вуки, он вел под всем подножием горы на юг и выходил уже на равнине. Он был настолько узок и не удобен, что даже Вука побаивался застрять там. Но на счет Ванны он не беспокоился, сестра была вдвое меньше брата – совсем еще ребенок.

И перед самым входом в лаз они наткнулись на старосту. Упа лежал, растекшись по полу бесформенной лужей. Староста спал.

"Так вот куда делся старик, пока мой отец обгорал, спасая стада. Он просто испугался!" – Вука разозлился на старосту. Он-то считал его достойным омбом. Не зря же его выбрали старостой.

— А ну просыпайся трус! – крикнул Вука и прыгнул на Упа. Старик от боли и страха заголосил. Вана испуганно забулькала, она не понимала, что происходит.

Староста выбрался из-под Вуки и вернул себе более-менее приличную форму.

— Что вы делаете здесь, дети?

— Идем к Великому духу. – Вука не стал врать. "Если этот старик захочет мне помешать, я пригрожу, что разделаюсь с ним, когда вырасту". – Решил Вука.

Но староста и не думал мешать. Он с серьезным видом посмотрел на Вуку, потом на Ванну и пожелал им удачи.

Это смягчило Вуку, он решил, что старик не так уж безнадежен, что в нем еще остались хорошие черты.

— Как мне говорить с Великим Духом? – спросил он старосту – Как надо себя вести?

Упа подкатился вплотную к Вуке, почти коснулся его, очень тихо, чтобы Вана не слышала, сказал:

— Я всю свою жизнь молился Великому Духу. В молитве все по-другому — ты словно говоришь с безмолвной угой или… — староста покосился на Ванну – Узнать, услышали ли тебя можно только по событиям, которые потом произойдут. Ты, мальчик, будешь говорить с Духом лицом к лицу. Этого еще никогда не случалось. Если вернешься, будешь уже намного мудрее меня, и я стану обращаться к тебе за советом.

6.

День разошелся в полную силу. Солнце нещадно жарило, заставляя землю парить. Воздух сделался тяжелым и вязким, все в нем словно подернулось дымкой, а вдалеке трепетало.

Пафпф выбрался из пещеры, в которой пережидал ночь и, подставив свой массивный черный гребень солнцу, наслаждался тишиной пустошей. Сегодня солнце было особенно прекрасно. Пафпф начал раскачиваться и тихо петь.

Каждый новый день был лучше предыдущего. Долгие холодные ночи отступили. Песчаные варвары перестали голодать, перестали бояться темноты, каждый день они отъедались все сытнее, и даже ночью они уже могли не впадать в спячку.

Пафпф был тому ярким доказательством. Огромный, даже для варвара, он породил уже несколько десятков детей, а под такими жаркими лучами готовился вскоре снова вернуться к откладыванию яиц.

Из блаженного покачивания его выдернул топот ног. Множества множеств ног. Каждый песчаный варвар обладал восемью, но сейчас в сторону Пафпфа шагало минимум восемью восемь. Пафпф напряг свои крохотные глазки, стараясь рассмотреть колышущиеся в горячем воздухе силуэты. У прибывающих панцири были темно-коричневого цвета. Не его дети, и даже не его родственники. Пафпф с трудом мог предположить, кто из обитавших поблизости варваров приходился ему родственником, и даже родителем. Песчаные варвары не забивали себе голову такими мелочами, особенно Пафпф. Но эти новые точно не были.

"Идут издалека. Кочевники". – решил он.

Пафпф приветственно прогудел в сторону идущих. Ему ответил трубный зов. Самый больший из коричневых варваров ускорил шаг и повернул в сторону Пафпфа.

"Признал вожака." – не без гордости подумал Пафпф.

Пафпф пропел еще дважды, и от окружающих скал отделились черные силуэты. Пока варвары не начинали двигаться, их невозможно было отличить от камней. Две группы медленно сходились. Черные и коричневые конусы образовали две половинки круга, в центре которого, сцепившись ножками, стояли вожди. Песчаные варвары низко и протяжно пели.

— Да будет солнце светить бесконечно. – сказал коричневый варвар.

— Да будут дни знойными и сытными. – ответил Пафпф. – Что привело в мои земли такую толпу?

Пафпф чувствовал себя неуютно, видя такое количество чужих. Песчаные варвары жили вынужденным кочевьем, перемещаясь вслед за солнцем и уходя от то растущих, то опадающих ледников, но кочевье на памяти Пафпфа никогда не носило таких масштабов, обычно песчаные варвары переселялись поодиночке, потому что не знали племен и даже семьи. Странное поведение пришельцев было непонятно, и от этого Пафпфе становилось еще неуютней, потому что не любил что-то не понимать.

— Мы идем на север. – Сообщил коричневый. – И очень удивлены, найдя вас тут. Мы думали уже все варвары вышли в поход.

Теперь Пафпф начал что-то припоминать, какие-то смутные россказни о походе. Старые сородичи иногда говорили о древней традиции похода куда-то. Пафпф однако не любил пустые беседы и никогда участия в них не принимал. Тем не менее, на других его сородичей слова коричневого произвели эффект – черным конусы закачались из стороны в сторону и начали оживленно переговариваться.

— Да, конечно, поход. – протянул Пафпф, разглядывая своих сородичей. Он не мог показаться глупым и делал вид, что все понимает. – Просто я не люблю торопиться. Да и повода торопиться я не вижу.

— Ты что же не видел огненный конус? К нам пришло второе солнце незадолго до восхода первого. Там где конус пролетел, он растопил ледники. Грядет великое лето, и проход в священную долину вновь должен быть открыт!

"По ночам предпочитаю спать" – хотел сказать Пафпф, но вовремя прикусил язык. О чем бы ни говорил коричневый, он, похоже, в этом разбирался.

— Я ждал других, вас. Поход должен быть большим кочевьем.

Коричневые варвары удивленно загудели. "Я самый умный" – порадовался довольный реакцией Пафпф – "Нигде не найдется варвара сообразительней меня".

Объединенная толпа черных и коричневых конусов двинулась дальше на юг. Пафпф лишь чуть-чуть пропустил чужеземного лидера вперед себя, чтобы можно было следовать за ним, но со стороны казалось, что идут они вместе.

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → По ту сторону двери