Слон и ваза

Как только заалеет день
Я изопью из уст вина.
И слон наступит на хрусталь,
Что в темной чаще есть сполна.
А мотылек расправит крылья
И к свечке подлетит опять.
О, как прекрасен этот танец.
Не смей любовь уничтожать…

К чему этот иллюзорный обман, эта привычная оболочка естества? 
Притвориться, что спокоен, когда слезы горечи жгут изнутри? 
Сказать, что прощаешь, когда дрожишь от ненависти? Зачем?

Излюбленная всеми игра соблазнения. Проникновенный взгляд во взгляд, словно обмен стрелами или вспышками фонарей. Притворные полуулыбки, полунамеки. Изящная подача тела, как перед марш-броском. Чтобы оттянуть момент совокупления. Подразнить друг друга. 
Нет. Не в этот раз…

Ты входишь в комнату с облезлыми на стенах обоями. Я как всегда стою на месте. Только юбку хрустальную расправила. Жду с нетерпением.
Думаешь, люблю? Да. Отчаянно, безрассудно… Но гораздо сильнее ненавижу.
Как всегда топчешься по рассыпавшимся осколкам моих старых нарядов. И вот подходишь совсем близко. Чувствую твое горячее дыхание. Оно ложится ровным слоем и мутит стекло. А я прикасаюсь холодными руками к твоему обнаженному мощному торсу с натянутым вантом, как на корабле.

- Холодно, - произносят твои пересохшие от истомы уста.
Да. Я не пыталась согреть.
- Остудись, милый.
Пусть прутья холода плотными кольцами сожмут тебя. Только тебя. А я останусь нежиться в теплой солнечной пелене. 
Тяну на себя твой хобот. Ты перебираешь ногами, под которыми хрустит стекло. Ах, ты мой неуклюжий слон.
- Покажи, на что способен твой дендрит, какие сигналы он воспринимает.
Ты противишься, требуешь новых эмоций. Чем же тебя удивить? Что могу я придумать, когда ты запер меня одну в стеклянной клетке?
- Хочешь чего-нибудь зрелищного, необычного? Хорошо. В следующий раз я скручу твой хобот колючей проволокой. 
А сейчас просто слушай. Слушай мои лихорадочные фантазии. 

Час за часом, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом крепчали мои силы, истощались мои чувства и таяли мои надежды. Хрустальная ваза отношений, которую ты постоянно восхвалял, давно уже растрескалась, а ты этого не замечал. 
Алмаз, которым ты раньше любовался, стал тусклым и пыльным. Ты же продолжал им хвастаться. Требовал подарочной упаковки, но грязной картошке самое место только в холщевом мешке. Извини, что вот так все в лоб приходится тебе говорить. Иначе ты не слышишь, хотя уши твои, как локаторы. 

- Не торопись. Думаешь, что сразу впущу твой корабль в проход гавани? Думаешь, я сразу распахну дверцы в храм тугой плоти, которую ты еще не вкусил?
- Да, ты все правильно понял. Омой лоно своей мягкой губкой. А потом дай подержать в руках твои мешочки с белым золотом. Много его накопил, мой путешественник? Ничего, сегодня ты будешь разорен. Я выпотрошу все, даже кишки вытащу из тебя и намотаю вокруг своей шеи, как драгоценные бусы. 

Перламутром сверкают твои очи, глазеющие на вздымающиеся холмы посреди гладкой равнины, к которым уже тянутся твои руки. Да, коснись самой верхушки, потяни за черешки яблоки, выжми невидимый сок, изотри их до сердцевины. Ты хватаешь податливые изваяния, словно собираешься творить новые слепки дивных фигур, изминаешь их до болезненной ломоты. Мне не больно. Мне давно не больно. 

Паутина заполнила всю пустоту в треснутой вазе, а муха давно засохла и истлела. Плесенью облеплены все стенки сосуда. И из него тебе придется испить. Злишься, что вынужден слушать все это? Злись. Я буду питаться твоей злостью, как питается гадюка своей добычей. Я гадюка, а ты кролик, которого я собираюсь проглотить. Мне не нужен твой страх, мне нужна твоя злость, твое негодование, твоя боль…

Лоснящаяся полость смыкается вокруг твоих пальцев. Ты погружаешь их целиком, во всю глубину. Словно маленькие человечки спускаются в беспросветное ущелье. Я чувствую прилив твоих сил. Скоро я все их отниму. А пока наслаждайся последними мгновениями своей свободы. Последней вспышкой света, последним глотком свежего воздуха.
 Ты знаешь, что стенки скважины – это и есть ствол? Ствол оружия, которое убьет, не выстреливая. Давай же, вонзай в карьер свой раскаленный поршень с пурпурным наконечником вместо ковша.

Одинокая росинка скатывается из колыхнувшегося бутона, твои уста поглощают ее, будто хотят напиться. Тебе кажется, что я плачу от радости. Нет. Я плачу от жалости к себе. Я вспомнила, как мне было плохо без тебя. Я не могу тебя простить, потому что не чувствую твоего сожаления, раскаивания. Что сделал ты для меня? Любил? Конечно, любил. Как можно не любить обнаженную, вывернутую наизнанку фигуру? 
Да, именно фигурой я и была для тебя. Холодной, мраморной статуей в прозрачной вазе. Только внутри тайника стучало горячее измученное сердце. Ты не слышал его биения. Теперь поздно. Невозможно воскресить то, что умерло, также как невозможно оживить камень и склеить без видимых трещин стекло.

Словно вензель сплетаются наши тела. Соединяются две плиточки мозаики. Плоть вцепляется мертвой хваткой в другую плоть, защелкиваясь булавками. Дыхание сбивается. Спертый, тяжелый воздух давит на нас. А так хочется быстрее освободиться ото всего - от запахов, от звуков, от тесных оболочек, ото всего бренного.
Давай же, исторгни миллионы зародышей в скорлупочках, раскали их и полей яичницей свою лилию. Неужели, даже проблеска подозрений не возникло в твоей голове? Как славно, как славно…
Я рада, что ты решил прикидываться душкой, пушистым маленьким кроликом. Кролика легче проглотить, чем гиппопотама с крупными ножками. 

Разноцветный фейерверк соединяется в радугу и сворачивается в раковину улитки. Наконец-то, тяжелые шкуры сброшены. И мотыльки расправили крылышки.

Я чувствую пиршество душ. Блаженные, упоительные звуки. Сладость сбывшихся грез. Безмерную лавину эмоций, бьющую фонтаном через края емкости. 

Ах, вот он мой трофей – это молочное озеро посреди пустыни. Струя, вылетевшая из недр, течет по равнине. Я подожду последнюю каплю. Вот и все. 

А теперь пора смешать краски. Добавим рубиновый оттенок, от которого звук будет громче.

Одно движение, короткий миг. Огонь прожег твое тело. И ты вскрикнул. Шипы розы колючие, разве ты не знал? Прости. Ты сам привел в действие чудовищный механизм. Ты сам оставил засохшую розу в треснутой вазе. Но значит так нужно. Поверь. Я поглощаю тебя за то, что разбил меня раньше. 

В мерцании свечей вижу твое страдальческое лицо. Мне жаль тебя, милый. Я плачу. Правда, плачу. Я буду скучать… 

Но я стала свободной. Пожелай мне удачи.

Похожие статьи:

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Инок Василий (святочный рассказ)

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери