Был уже вечер. Лампочка в подъезде опять перегорела, и лестничная площадка погрузилась в темноту, как только дверь закрылась, отрезав также шум проливного дождя. Долгов достал из кармана смартфон и включил фонарик – его яркий свет холодно выхватывал из темноты недавно окрашенные зелёные стены подъезда. Запах краски ещё не успел выветриться и раздражал нос. Долгов подошёл к рядам почтовых ящиков, нащупал в кармане куртки ключи и отпёр тот, что был с номером 12.
Из недр ящика он извлёк очередную рекламную газетку, две листовки, одна из которых приглашала посетить стоматологическую клинику в его районе, а вторая – парикмахерскую, находившуюся тоже, естественно, поблизости. Ничего из этого его не удивляло и не интересовало. Но помимо рекламного барахла в ящике оказался конверт – обычное письмо. Впрочем, наличие письма его тоже не удивило: Долгов как раз ждал его получения – именно поэтому он регулярно проверял содержимое ящика и чистил его от ненужной макулатуры.
Забрав с собой полученную почту, Долгов поднялся по лестнице на третий этаж, отпёр дверь и вошёл в квартиру. Внутри было тепло и тихо – только на улице шумел дождь, барабаня по оконным стёклам. Он включил свет в коридоре, бросил почту на низкую тумбочку, что стояла рядом с простеньким стульчиком, уселся на этот стульчик и принялся неспешно разуваться. Полуботинки промокли. Непогода застала Долгова врасплох: он забыл посмотреть прогноз погоды и не взял с собой зонт. Закончив с обувью, он повесил куртку на вешалку, взял конверт и, щёлкнув выключателем, прошёл в комнату.
Включив свет теперь в комнате, он сел за письменный стол, достал из ящика нож для бумаги и осторожно вскрыл конверт. Внутри, как и ожидалось, оказались несколько бумаг с печатным текстом. Долгов быстро пробежался глазами по содержимому письма, собираясь прочитать его внимательно немного позже. Однако с каждым прочитанным отрывком лицо Долгова менялось всё отчётливее: от безразличной усталости – к сомнению, затем к непониманию и, наконец, удивление полностью захватило его. Он взял конверт и посмотрел на адрес получателя: всё было верно, адрес указан правильно и имя тоже – Долгов Юрий Андреевич. Ошибки быть не могло. Тем не менее, ошибка имела место быть. Это не его письмо и там вовсе не то, что он ожидал увидеть.
А содержалось там следующее: «…и вот он мне говорит, сколько их там было, как и что. Ну а я слушаю, значит, поддакиваю в нужных местах, а сам стою, курю, о своём думаю, короче, поддерживаю разговор, как могу. И вот слушаю я его, слушаю… а оно, знаешь, так что-то прям надоело всё, аж до чёртиков. Задавил я окурок в пепельнице, посмотрел на него этак печально, по плечу хлопнул и говорю: ты, мол, не переживай, всё как надо сделал. И я, говорю, тоже по первому делу двоих потерял, ну, судьба у них значит такая. Я, говорю, переживал после потерь этих и синячил, да так синячил, что сам удивляюсь, как не помер. Если бы Вовка Кайпман не пришёл и морду не набил за это дело, так бы, говорю, и спился, наверное. Главное, говорю ему, мол, не пей, даже не начинай – а то всяко хуже будет. Наше дело простое – вышел, дело сделал и быстро на базу, пока летуны эти голову не оторвали. А будешь кота за хвост тянуть или в ухе ковырять, тогда точно без головы останешься или без чего ещё. Да что там говорить, вот буквально вчера у теплообменников…»
Долгов осмотрел ещё раз конверт и снова проверил данные получателя. Ничего не изменилось: адрес и имя получателя были его. Но что больше его удивило – это отсутствие данных отправителя. К тому же, на конверте не было ни марок, ни почтовых штампов. Кто подкинул ему это письмо и зачем?
Долгов продолжил чтение письма. Неизвестный отправитель рассказывал ему о своих трудных буднях, проживаемых им то ли в психиатрической лечебнице, то ли в видеоиграх, то ли ещё где – но явно не в объективной реальности.
На следующем листке неизвестный отправитель продолжал: «Юра, ты там будь аккуратнее, а то я слыхал, что булочников будут на следующей неделе огнемётами гнать. К моменту, когда ты получишь это письмо, как раз и время подойдёт. Короче, не мне тебе говорить о них, ты ж на выгоне этих козлов собаку съел. Просто будь осторожен, брат. Кроме нас-то больше никого не осталось, мы – последние».
– Так… подписано, – пробормотал Долгов, пытаясь разобрать надпись, сделанную от руки, – Феодосий? Что за чушь… ерунда какая-то. Нет у меня никаких братьев…
Долгов бросил письмо на стол и откинулся на спинку кресла. Всё это было очень подозрительно. Первой мыслью после того, как он поднялся из-за стола, стало выбросить это странное письмо и просто забыть о нём – кто-то очень неудачно пошутил. Он задержал взгляд на письме и обдумал эту мысль. После недолгих раздумий Долгов решил оставить письмо – в конечном счёте, места много оно не занимает, а в случае чего потом будет что предъявить. Но было и ещё кое-что. Этот Феодосий откуда-то знал Долгова, его полное имя и адрес. Он обдумал и это, и в конечном итоге размышления о таинственном человеке, которого Долгов не знал, начали его нервировать. Затем он сложил листки обратно в конверт и бросил письмо в ящик стола.
– Булочники… – хмыкнул он и выругался. – Тоже мне, шуточки!
Долгов поднялся из-за стола и вернулся в коридор. Пошарил по карманам куртки в поисках пачки сигарет: от неожиданно навалившейся на него непонятной проблемы он даже забыл, в какой именно карман их положил. Найдя, наконец, смятую пачку и зажигалку, он пошёл на кухню и закрыл за собой дверь, чтобы дым не тянуло в комнату. Включив свет и даже не успев убрать руку от выключателя, он вдруг поймал себя на простой и неприятной мысли: ему начало казаться, что за ним наблюдают. Долгов глянул на тёмное окно. Шторы в кухне он так и не повесил, хотя собирался это сделать вот уже бог знает сколько времени.
Поколебавшись в решении выключить свет или оставить, он всё же оставил его включённым.
– Кой чёрт, – пробормотал он, – о чём я думаю вообще.
Долгов открыл форточку. Шум дождя стал теперь отчётлив, а внутрь кухни потянуло сырым и холодным осенним воздухом. Он сел за стол, пододвинул к себе пепельницу, наполовину заполненную окурками и пеплом, достал из пачки сигарету и щёлкнул зажигалкой.
Он просто сидел и курил. Взгляд его переходил неспешно от одного предмета интерьера кухни к другому, периодически возвращаясь к тёмному окну. Ему не нравилось, что окно ничем не прикрыто: на своём третьем этаже он был как на ладони.
Докурив, Долгов затушил окурок в пепельнице и поднялся из-за стола. Не выключая свет на кухне, он вернулся в комнату, пошарил в другом ящике стола и достал скотч, затем вышел в коридор, взял с тумбочки рекламную газетку и пошёл на кухню. После недолгих манипуляций с газетой и скотчем, стёкла окна теперь были заклеены газетными страницами. На него смотрели объявления о работе, о стройматериалах, об услугах массажисток и много чего другого, на что он меньше всего хотел смотреть – но сейчас почему-то ему стало легче, когда этот тонкий слой бумаги отгородил его от подозрительной черноты улицы.
Затем он поужинал, вымыл посуду и лёг спать. Но сон не шёл – вместо этого он просто лежал, слушая шум дождя за окном, который, казалось, не собирался заканчиваться. В конце концов, незаметно для себя Долгов уснул.
Рабочий день подошёл к концу и теперь Долгов ехал в трамвае. Тот шумно стучал колёсами, набрав обычную скорость и вёз Долгова по своему обычному маршруту. Людей было полно. Долгов стоял, держась за поручень и смотрел на вечернюю улицу: уже стемнело, тротуары и дорога освещались фонарями и фарами проезжающих автомобилей. По мокрым тротуарам шли люди.
«Хотя бы дождь закончился. И на том спасибо», – подумал Долгов, глядя на них.
Трамвай проехал ещё две остановки. Долгов вышел на третьей – недалеко от неё находился супермаркет, и он направился туда. Пробыл он там недолго: купил немного продуктов и бытовой химии, отстояв небольшую очередь на кассе. Когда Долгов возвращался с пакетом к трамвайной остановке, то немного удивился: за время, которое он провёл в супермаркете, на остановке так никто и не появился. Обычно кто-нибудь да ждёт следующего трамвая; это место никогда не оставалось пустым. Более того, вся улица оказалась пуста: ни людей, ни автомобилей.
Долгов, озираясь, подошёл к остановке, глянув на часы. Было начало восьмого. Затем его взгляд привлекло нечто необычное на скамейке остановки: на ней лежали аккуратно сложенные в несколько рядов сдобные булочки, посыпанные сахаром.
«Это ещё здесь откуда», – подумал он, разглядывая их, подойдя поближе.
Булочки выглядели свежо и аппетитно. Долгову даже показалось, что он чувствует их запах, хотя для этого он подошёл не настолько близко. Но что-то было с ними не так и он не мог понять, что именно. Некоторое время Долгов разглядывал эти булочки, пытаясь осознать, что же именно в них ему не нравится.
И тут он понял. В свете уличного освещения он не сразу заметил, что булочки двигаются, будто подрагивают, очень медленно и потому незаметно увеличиваясь в размерах. И как только он это осознал, все булочки разом неожиданно начали вздуваться; Долгов заметил, что их внешний слой был эластичен, но не настолько эластичен, чтобы выдержать такое внезапное натяжение.
Долгов шарахнулся прочь от скамейки, не упуская, тем не менее, из виду странное зрелище, свидетелем которого он стал. Булочки лопнули, исторгнув из себя огромное облако разнородной серо-белой пыли, которое одной быстрой волной накрыло всю остановку и Долгова вместе с ней. Пыль клубилась, плавно оседая на асфальт и кружась в воздухе. Долгов кашлял. Он побежал прочь из облака, но вдруг понял, что больше не видит ни улицы, ни остановки – всё поглотили серо-белые клубы пыли без вкуса и запаха.
Приступ кашля прекратился. Долгов, озираясь, осторожно пошёл вперёд, выставив перед собой руку. Кроме клубов пыли он абсолютно ничего не видел.
– Да что за херня происходит? – прохрипел он. – Эй! Кто-нибудь, помогите!
Долгов увидел перед собой силуэт и крикнул ему:
– Эй! Вы можете помочь?
Силуэт приблизился.
– Что за… – Долгов попятился, разглядев фигуру. Это был гуманоид серого цвета, совершенно без одежды и каких-либо половых признаков. У него даже не было лица. Мертвенно-серая кожа местами провисала складками на вытянутом, худом теле.
Гуманоид сделал быстрый выпад и схватил Долгова за левую руку, которую тот всё ещё держал поднятой перед собой. Там, где гуманоид касался кожи, Долгов моментально почувствовал жжение.
«Что это за херня? – пронеслось у него в голове. – Что это такое? Это не человек! Ох, господи, это же не человек!»
Гуманоид потянулся к нему другой рукой и Долгов понял, что ничем хорошим для него это всё не закончится. Руку нестерпимо жгло и жар усиливался – казалось, что к ней приложили раскалённый паяльник.
Он сбросил с себя оцепенение и более не колеблясь нанёс прямой удар ногой по колену гуманоида, как будто собирался сломать ветку. Послышался хруст, нога гуманоида неестественно выгнулась назад и тот безмолвно повалился набок, отпустив руку Долгова. В следующие секунды гуманоид корчился и выгибался, схватившись за покалеченную ногу, а Долгов смотрел на него, не в состоянии решить, что ему делать дальше: бежать или добивать.
Гуманоид тем временем корчиться перестал и слишком резво для покалеченного уполз в клубы пыли, скрывшись из виду.
«Булочники, – вспомнилось Долгову из письма. – Это что, об этом шла речь?!»
Он заметил, как вокруг него стала мелькать мутная фигура, то приближаясь к границе видимости, то исчезая снова.
«Запугать хочешь, скотина? – злобно подумал Долгов, ожидая нового нападения. – Ну я тебе покажу. Огнемётами булочников гнать, мать вашу. Огнемётами. Собаку съел, значит? Что за чёрт, бред какой-то! Огнемёты…»
Неожиданно Долгов понял, что ему надо делать. Стараясь не рассеивать внимание больше, чем это нужно, он залез обожжённой рукой в пакет и нащупал там аэрозольный дезодорант, который он купил в супермаркете. Сам пакет он бросил на асфальт, а здоровой рукой вытащил из кармана куртки зажигалку. Держа баллончик и зажигалку наготове, он ждал появления гуманоида.
Фигура тем временем перемещалась вокруг него, не решаясь подходить ближе.
– Давай! – крикнул Долгов. – Давай, я жду!
Фигура отреагировала на звук голоса и, замерев на секунду, бросилась на него.
– На, жри! – Долгов щёлкнул зажигалкой и выпустил из баллончика струю огня гуманоиду прямо туда, где у того должно было быть лицо. Он пошёл вперёд, надвигаясь на гуманоида, продолжая обдавать его струями огня.
Результат таких действий превзошёл все ожидания Долгова: огонь плавил существо так, будто оно было сделано из воска. Кожу и всё, что было под ней, огонь буквально слизывал, оставляя серые кости, отдалённо напоминающие человеческие. Гуманоид некоторое время корчился на асфальте, продолжая плавиться, но потом затих. Его тело неожиданно начало распадаться на мелкие и крупные хлопья пепла, а затем обратилось в пыль – такую же, как и была вокруг Долгова. Буквально за секунды от тела не осталось и следа.
Клубы пыли вокруг стали рассеиваться. Показалась улица и остановка – а когда пыль окончательно развеял ветер и видимость вернулась к нормальной, Долгов ещё никогда так не был рад видеть это место. Те странные булочки тоже исчезли.
Переведя дух, Долгов поднял пакет с тротуара и пошёл домой пешком. Он не хотел оставаться рядом с остановкой и проверять, нет ли ещё желающих покуситься на его здоровье. Идти всё равно оставалось не слишком долго – всего каких-то три остановки он в состоянии пройти сам, не дожидаясь следующего трамвая. Долгов достал пачку сигарет и закурил. После всего увиденного сигарета принесла ему какое-то особенное удовольствие.
Домой он дошёл через сорок минут. По пути ему встретились только прохожие, да редкие автомобили. Трамвая он так и не увидел – хотя тот определённо должен был проехать мимо. Долгов отметил про себя, что поступил верно, решив не оставаться на злополучной остановке.
Зайдя в подъезд, он проверил почтовый ящик. Там было пусто. Поднявшись на третий этаж, он отпёр свою дверь и вошёл в квартиру. Внутри было тепло и тихо.
Похожие статьи:
Рассказы → Оркаизация
Рассказы → Роман "Три фальшивых цветка Нереальности" (Треки 1 - 5)
Рассказы → Личина
Рассказы → Фантастические стихи на рус. и англ. (со звуковым сопровождением)
Рассказы → Нереальность (квест) [Сценарий игры об Ином Мире и Децербере]
