Ледник

 Навстречу живительным дуновениям тёплого весеннего ветра кроны деревьев волновались и обретали зелёный цвет. Солнечный жар усиливался, однако полированный асфальт и синтетический пластик под ногами гуляющих пешеходов оставались в целом прохладными. В офисах напряжённо работали сотрудники-секретари, мало где заменённые дорогостоящими роботами.
     ***
Я брожу без особой цели и какой-либо заданной схемы по скверу недалеко от моего дома. Листва и кустарники вокруг шумят от движений ветра. Вечер вступает в свои права, темнота сгущается, и поэтому загораются всё новые и новые уличные фонари, вывески и окна. В обширном сквере обычно много прохожих, но сегодня их здесь на удивление мало. Я практически не обращаю внимания на лёгкость собственных шагов, я абсолютно погружён в хаотичные мысли. Некоторые размышления и выводы кажутся мудрыми, другие нелепыми и даже пошлыми. Вдруг даёт о себе знать резкая боль в левом колене. В заднем кармане брюк ищу пластинку обезболивающих таблеток. Но, увы, я забыл благодетельный блистер. Направляюсь туда, где работает ближайшая аптека.
Моя квартира расположена на шестнадцатом этаже высотного здания. Из окон можно видеть куда более грандиозные строения, которые выглядят особенно величественно по ночам. Время от времени я развлекаюсь созерцанием подобных урбанистических картин. Чтобы попасть внутрь квартиры, необходимо приложить ладонь к небольшому экрану-сенсору. Я делаю это, всё ещё ощущая коленную боль, пошедшую, к счастью, на убыль.
Моё лицо перед гладкостью зеркала… Я пристально всматриваюсь. Прежде чем начать ритуал бритья, я три или четыре раза предварительно ощупал ногтями жёсткие ростки щетины. Заросли срубаются нещадно гильотиной бритвенного лезвия.
Я проваливаюсь в забытье, за несколько минут до этого проглотив на всякий случай ещё одну болеутоляющую пилюлю. В детстве и подростковом возрасте мне часто снились причудливые сны, реже – ужасные кошмары. Теперь подобного нет, всё в прошлом. Завтра нужно явиться на работу. Меня ожидает очередной вылет.
Проснувшись, я лениво нежусь в постели, затем для бодрости пью кофе и смотрю телевизионные новостные передачи. Журналисты рассказывают об ускорении процессов добычи и переработки полезных ископаемых на многих небесных телах. Кроме того, сообщается о крупных протестных акциях антиглобалистов. Меня охватывает боязнь опоздания, приходится торопливо одеваться.
 Стены и полупрозрачные купола ослепляют белизной. Архитектура огромного подземного перехода демонстрирует сильное влияние античного стиля. В просторных коридорах сложно заблудиться, здесь вероятнее опасность очутиться в давке. Первые колонии на Луне и Марсе, давшие толчок стремительной космической экспансии, появились чуть более полувека назад. И всё же человечество до сих не смогло решить в достаточной степени глобальную проблему перенаселения.
Начальник здоровается со мной за руку и протягивает несколько листов с инструкциями. Повинуясь императиву бюрократических формальностей, я машинально ставлю подписи там, где требуется.
На взлётной площадке ведутся последние приготовления. Я залезаю в кабину своего звездолёта, проверяю исправность интерфейса и операционной системы. Диагностика успешна, мелкие сбои легко устраняются. Остаётся дождаться команды синхронного взлёта. Получив распоряжение, пилоты заставляют вверенные им корабли подняться в воздух.
Ледником называют недавно открытую и обследованную планету RS 987. Такое «прозвище» небесное тело получило из-за того, что вся поверхность его скована циклопическими массами льда и снега. Ледник признан пригодным для терраформации и колонизации. Теперь планета RS 987 – объект нашего воздействия.
Начальный этап преобразования – уничтожение снежных и ледяных массивов. Скорлупа небесного тела тщательно разбита на равные секторы. За выполнение задачи в каждой конкретной зоне несёт ответственность отдельный пилот. Территория моей юрисдикции – сектор под номером 22.
Звездолёт парит над морозными совокупностями снежных холмов и равнин. К днищу корабля присоединены штабеля маленьких, но чрезвычайно мощных  бомб. Разумеется, достичь безошибочного соответствия реальной траектории полёта «умных» снарядов и указанного программой вектора невозможно. Однако неизбежные погрешности минимальны. Для того чтобы осуществить бомбардировку и подтвердить выполнение задачи, а потом получить разрешение вернуться к месту вылета, достаточно пятнадцати минут. По соображениям безопасности действие снарядов отложено; завершение отсчёта знаменуется взрывами. Лёд и снег испаряются. Первичные меры изменения инопланетного климата увенчались позитивными результатами.
Нас поздравляют с успехом. Мужчины и женщины рядом со мной улыбаются, кто-то смеётся. Я тоже выражаю мимикой и голосом довольство проделанной работой. Сейчас я совершенно не беспокоюсь об усталости. Но, увы, в будущем утомление непременно придёт.
    ***
Человечество активно осваивает космос, сумев проникнуть далеко за пределы родной Солнечной Системы, и это, бесспорно, великолепно. Вот только проблема бюрократической неразберихи достигла поистине нелепых и угрожающе иррациональных масштабов. В мои обязанности входит (помимо прочего) изматывающее заполнение всевозможной документации; заниматься этим разрешается лишь на служебном компьютере. Я захожу в скоростной лифт, на котором смогу быстро добраться до своего кабинета. При мысли о кипах отчётности и завалах регламентаций настроение ухудшается, катализируя преждевременную усталость.
Я смотрю на монитор и знаки, что покрывают его. Пальцы ритмично прыгают по невесомым клавишам. Периодически я вздыхаю с грустной иронией.
В уюте безмятежного домашнего одиночества, после чистки зубов, я осторожно и аккуратно протираю пыль на книжных полках. Отчего-то мне вспоминается покойная мать, кричавшая о надрывах, подлости и грубости, а также об эмоциональной отдаче. Единственное, за что ей я по-настоящему благодарен, – это преподнесение инженерных метафор целеполагания и реализации.