Контакт на земном уровне

  Ядовито-оранжевое,  как  перезревший  апельсин,  солнце  медленно   опускалось  за  развалины  недостроенного  коровника,  мрачная  громада  которого  внушительно  чернела  на  фоне  цветущих  зарослей  борщевика. Почерневшие  от  времени,  заросшие  лопухами  и  бурьяном  полуразрушенные  стены  сооружения  придавали  коровнику  сходство  со  старинным  замком,  некогда  опустошённым  вражеским  набегом  и  преданным  ныне  забвению.

  Неподалёку  возвышалась  трансформаторная  будка  из  силикатного  кирпича,  также  утонувшая  в  борщевике,  вся  покрытая  пёстрыми,  лишайными   пятнами  кудрявого  мха.  Она  тоже  производила  впечатление  какой-то  замковой  пристройки,  но,  в  отличие  от  коровника,  заброшенной  отнюдь  не  была.  Будка  непрерывно  гудела,  полностью  оправдывая  этим  своё  назначение,  и  перекошенные,  железные  двери  её,  сдерживаемые  ржавым  амбарным  замком,  едва  заметно  подрагивали  от  внутреннего  напряжения.  Казалось,  будто  какая-то  неведомая  сила,  стихийная  и  неуправляемая,  таящаяся  в  тесном  кирпичном  застенке,  предпринимает  безуспешные  попытки  вырваться  на  свободу.

  Со  стороны  Нахимовского  озера  ветер  приносил  лёгкое  освежающее  дыхание  живительной  влаги.  Взбодренные  его  нежным  касанием,  великанские  сосны  и  ели  тяжело  шевелили  могучими  ветвями  и,  приходя  в  себя  после  одуряющей  дремоты  дневного  зноя,  едва  заметно  покачивали  недосягаемыми  зелёными  вершинами.

  Разлапистые  тени  деревьев  косо  ложились  в  густую  пыль  сельской  дороги,  соединявшей  автобусную  остановку с небольшой,  скромной  деревенькой  под  названием  Цвелодубово. Между  дорогой  и  недостроенным  коровником высилась  гряда  небольших,  но  хорошо  заметных  среди  пышной  зелени  мусорных  куч,  наваленных  местными  дачниками.

  Крапива  и  чертополох  давали  по  этим  местам  на  редкость  здоровую  и  мощную  поросль.  Со  временем  они  могли  бы  и  скрыть  неприглядные  мусорные  пейзажи  от  постороннего  глаза,  если  б  не  сами  дачники,  непрестанно  курсирующие  этой  дорогой  из  города  в  деревню.  Не  будучи   слишком  щепетильными  в  вопросах  охраны  природы,  неугомонные  горожане  ежедневно  щедрой  рукой  пополняли  содержание  куч  новыми  бытовыми  отходами,  давая  тем  самым  понять  назойливому  семейству  сорняковых,  кто  является  подлинным  хозяином  этих  мест.

  Основными  завсегдатаями  мусорных  копей  являлись  вороны  и  галки.  Они  слетались  на  величественные  холмы  угрожающими  легионами  и  подолгу  задерживались  там,  коротая  часы  в  неторопливом  обследовании  набросанных  отходов. Кошки  и  собаки  опасались  заглядывать  в  эти   места,  люди  проходили  их  стороной,  но  сегодня  в  абсолютном  царстве  пернатых   обнаружилось  нежелательное  пополнение.  С  раннего  утра  в  узких  проходах  между  заросшими  буграми  можно  было  заметить  тощую,  невзрачную  фигурку  в  рваных  джинсовых  бриджах  и    разношенной,  вылинявшей  футболке  с  косой  через  всю  спину  надписью  «пума».

  Не  давая  себе  передышки,  владелец  «пумы»  неутомимо  разрывал  лопатой   кучи  наваленного  барахла,  не  обращая  никакого  внимания  на  кружащиеся  над  ним  недовольные  птичьи  стаи.

  При  всём  том  деятельность   возмутителя  мусорного  спокойствия  отличалась  повышенной  суетливостью.  Он  явно  спешил,  словно  стремился  закончить  к  сроку  важную  работу,  из  чего  можно  было  сделать  вывод,  что  огромные  пласты  спрессованного  мусора  перевёрнуты  им  отнюдь  не  ради  любопытства.

  Это  был  местный,  деревенский  бомж  по кличке  Шрек.  Такое  экзотическое  прозвище  бездомный  бродяга  получил  благодаря  своей  абсолютно  лысой  и  круглой,  как  мяч,  голове  и  нездоровому,  зеленоватому  оттенку  кожи,  временами  проступавшему   сквозь  устоявшийся  загар  его  невидной  физиономии.  Из-за  этой  подозрительной  зелени  на  лице  многие  в  деревне  считали  Шрека  горьким  пьяницей,  хотя  оснований  для  того  не  было  никаких.  Никому  и  никогда  не  удавалось  застать  его  не  то  чтобы  в  нетрезвом  виде,  а  просто  с  бутылкой  пива  в  руках.  На  любое  предложение  выпить  Шрек  неизменно  отвечал  негодующим  отказом.

  В  остальном  образ  жизни  Шрека  не  отличался  оригинальностью  и  полностью  соответствовал  занимаемому  им  месту  на  одной  из  низших  ступеней  социальной  лестницы. Летом  он  подрабатывал  на  строительстве  дач  и  прочих  садовых  работах  плодово-ягодного  характера; зимой  охранял  коттеджи  или  устраивался  сторожем  на  зернохранилище.

  Шрек  был  своего  рода  одиозной  личностью.  Он  появился  в  Цвелодубово  лет  пять  назад  и  довольно  быстро  сумел  снискать  себе  незавидную  славу  убогого,  деревенского  дурачка. Подобно  большинству  юродивых  и  блаженных,  он  любил  нести  невообразимую  околесицу  о  конце  света,  присовокупляя  к  своим  мрачным  прогнозам  ещё  какие-то  малопривлекательные  наказания  и  кары,  которые  в скором  времени  должны  были  обрушиться  на  голову  погрязшему  в  грехах  человечеству.   Встречные  вопросы  слушателей,  вызванные  необычной  и  редкой  красочностью  речей  странного  бомжа,  ни  к  чему,  как  правило, не  приводили.  Шрек  всегда  уходил  от  прямого  ответа  и  в  свою  очередь  умел  озадачивать  местных  жителей  такими  заковыристыми  вопросами,  от  которых  самые  умные  головы  потом  долго  чесали  в  затылке.

  Однако  последнее  время  Шрек  заметно  изменился,  утратив,  судя  по  всему,  интерес  к  подобным  собеседованиям.  Он  стал  держаться  в  стороне  ото  всех,  предпочитая уединённый  и  замкнутый  образ  жизни  даже  общению  с  себе  подобными.

  Теперь  он  большей  частью  помалкивал,  не  смущая  более  умы  людей  зловещими  картинами  грядущего   апокалипсиса,  зато  поведение  его  начало  отличаться  довольно  необычными  прихотями.  Так,  например,  ясной  летней  ночью  его  можно  было  встретить  на  берегу  озера,  на  просёлочной  дороге  или  в каком-нибудь  другом  пустынном,  безлюдном  месте.  Усевшись  прямо  на  землю  и  подогнув  под  себя  ноги,  Шрек  мог  долго   с  пристальным  вниманием  разглядывать  раскинувшийся  над  ним  ночной  небосвод,  что-то  сосредоточенно  бормоча  при  этом  себе  под  нос.    Со  стороны  могло  показаться,  будто  он  занят  подсчётом  звёзд  на  небе,  а  потому,  следом  за  одним  прозвищем  к  нему  вскоре  приклеилось  и  второе.  В  соответствии  с  его  новым  занятием  странного  бомжа  стали  называть  Звездочёт.  Чаще  и  охотнее  оба  прозвища  произносились  слитно  -  Шрек-Звездочёт,  на  что  сам  он,  впрочем,  никогда  не  обижался,  послушно  откликаясь  на  то  и  на  другое…

  Последние  два  дня  Шрек-Звездочёт  был  сам  не  свой.  Какие-то  загадочные,  беспокойные  поиски  занимали  весь  его  досуг.  Дачники  неоднократно  замечали  его  роющимся  в  самой  большой  мусорной  куче,  опоясывавшей  недостроенный  коровник  по  периметру,  словно  крепостной  вал.   Шрек  с  великим старанием  перетряхивал  все  ящики,  чемоданы  и  сумки,  извлечённые  из  помоечных  завалов,  переворачивал  рваные  диваны,  безногие  комоды  и  тумбочки;  прохаживался  даже  вдоль  дороги,  заглядывая  под  листья  придорожных  лопухов.

   При  этом  вид  у  него  был  самый  несчастный  и  потерянный,  что,  конечно,  тоже  не  могло  ускользнуть  от  внимания  окружающих.  Уже  не  одна  христианская  душа,  идущая  мимо  от  автобусной  остановки,   пыталась  предложить  ему  посильную  помощь  в  виде  еды  или  денег.   Но  Шрек  от  любой   помощи  категорически  отказывался,  а  на  своих  случайных  доброхотов  смотрел  с  таким  непонятным  выражением  в  глазах,  что  казалось,  будто  он  жалеет  их  гораздо  больше,  нежели  они  его…

  Обойдя  /уже  в  который  раз/  разваленный  коровник,  Шрек-Звездочёт  потёр  ладонью  облупившийся  нос  и  в   растерянности  огляделся  по  сторонам,  словно  прислушиваясь  к  чему-то.  Судя  по всему,  желанных  результатов  его  поиски  так  и  не  принесли.

   ……………………………………………………………………………………………………

  День  подходил  к  концу.  Тени,  лежащие  на  земле,  неумолимо  вытягивались,  ширились  и  росли.  Жара  шла  на  убыль. Остывающий  воздух  постепенно  наполнялся  стрёкотом,  шелестом  и  жужжанием  крошечных,  невидимых  существ,  чья  жизнедеятельность  возобновлялась  лишь  с  наступлением  вечерней  прохлады.

  Неожиданно  в  этот  умиротворённый  гомон  вторглись  какие-то  посторонние  звуки,  мало  гармонирующие  с  картиной  всеобщего  природного  оживления.

  Воспринимаемые  с  самого  начала  как  нечто  чужеродное,  странные  звуки  с  каждой  минутой  становились  всё  отчётливее,  выказывая при  этом  наличие  заданного  ритма  и  какой-то  упругой,  разумной  силы. Характерно  хрустели  сминаемые  листья,  и  пышущие  отменным  цветом  зонтики  на  вершинах  высоченных   стеблей  качались  всё  активнее,  сотрясаемые  снизу  чьим-то  целенаправленным,  бесперебойным  движением.

  Вскоре  стало  ясно,  что  кто-то  упорно  и  настойчиво  ломится  через  заросли,  держа   курс  строго  на  коровник.

   …………………………………………………………………………………………          

   Спустя  пару  минут  мясистые  стволы  борщевика  раздвинулись,  словно  кулисы  на  сцене,  и  Шрек,  сидевший  на  перевёрнутом  комоде  и  с  интересом  прислушивавшийся  к  шагам  неизвестного,  невольно  вскочил  с  места…

  Существо,  выступившее  ему  навстречу,  было  поразительно  во всех  отношениях!

  Перед  ним,  хрустя  сложными  сочленениями,  возвышалось    длинное,  с  виду  не  очень  устойчивое  тело  огромнейшего  роста,  около  трёх  метров  в  высоту.  По  всей  своей  невероятной  длине  существо  было  охвачено  тугими  витками  жёсткой,  полупрозрачной  материи,  что  делало  его  похожим  на  гигантскую  гусеницу,  завёрнутую  в  кокон.  На  верхушке  этого  несуразного  туловища  громоздилась  голова  совсем  уже  невероятной  формы.  Серо-зелёная  в  лицевой  своей   части,  она  была  немного  сплюснута,  вытянута  вперёд  и  имела  спереди  длинный  уродливый  отросток  наподобие  слонового   хобота.  В  затылочной  своей  части  форма  головы  значительно  укрупнялась,  принимая  вид  правильного  цилиндрического  объёма,  который  сиял  на  солнце   ослепительным  металлическим  блеском.

  По  бокам  удивительной  головы  виднелись  два  круглых,  плоских  глаза,  взиравших   на  окружающий  мир  тускло  и  невыразительно.

  Пару  минут  Шрек  и  выходец  из  борщевика  созерцали  друг  друга  в  полном  молчании.  Затем  последний  тяжело  пошевелил  своим  неустойчивым,  хрустящим  телом,  окончательно  определяясь  с  центром  равновесия,  и  медленно,  с  расстановкой  произнёс:

  -  Здравствуй,  Шрек-Звездочёт!  Подойди  ко  мне  поближе  и  не  бойся:  я  ничего  плохого  тебе  не  сделаю.

  Голос  незнакомца  звучал  очень  глухо,  почти  сдавленно.

  Источник  этих  звуков  определить  было  трудно.  Он  исходил  отнюдь  не  из  фантастической   головы,  которая  не  имела  при  себе  никаких  отверстий,  способных  выполнять  функции  рта;  казалось,  что  говорит  само  туловище  своей  пуповиной.

  Не  отрывая  глаз  от  необыкновенного  гостя,  Шрек  смело  сделал  шаг  вперёд.  Как  ни  странно,  но  держался  он  на  редкость  хладнокровно,  всем  своим  видом  выказывая  один  лишь  неподдельный  интерес  к  появлению  незнакомца.   Ни  страха,  ни  робости  на  его  смуглом  лице  почему-то  заметно  не  было.

  -  Слушай  меня  внимательно,  Шрек,  -  голос  пучеглазого  загудел  громче  и  строже.  -  Слушай,  и  постарайся  запомнить,  что  я  скажу  тебе,  ибо  всё  это  крайне  важно  для  тебя  и  для  всех  землян,  твоих  падших  собратьев…

  Лучи  заходящего  солнца,  падая  на  цилиндрический  затылок  говорившего,  словно  поджигали  его.  Временами  он  ослепительно  вспыхивал,  словно  охваченный  пламенем  -  и  тут  же  угасал.

  -  Я  -  посланец  с  далёкой  звезды  Бетельгейзе  -  Альфа  Ориона,  -  издалека  повёл  свой  рассказ  гость,  слегка  покачивая  из  стороны  в  сторону  огромным,  несоразмерным  туловищем. -  Я  прибыл  на  вашу  планету  по  заданию  Межгалактического  Центра  несколько  столетий  тому  назад.  Мне  было  дано  указание  исследовать  жизнь  землян  во  всех  её  проявлениях  и  по  окончании  экспедиции  составить  отчёт,  по  которому  Центр  смог  бы  решить  вопрос  о  принятии  земной  расы  в  Межгалактический  Союз.

  Всё  отпущенное  мне  время  я  без  остатка  потратил  на  изучение  вашего  образа  жизни,  вашего  быта,  ваших   нравов,  привычек  и  традиций.  Я  обошёл  все  континенты,  побывал  во  многих  странах,  заглянул  в  самые  заброшенные  уголки  вашей  планеты.  Обладая  способностью  полностью  менять  свой  облик  /сейчас  ты  имеешь  возможность  видеть  меня  в  моём  подлинном  обличье/  я  в  любом  сообществе  умел  быть  своим  человеком.  А  умение  вживаться  при  необходимости  в  любую  среду  позволяло  мне  свободно  передвигаться  вверх  и  вниз  по  ступеням  иерархической  лестницы,  воздвигнутой  вами  ещё  с  доисторических  времён.

  Чем  я  только  ни  занимался  ради  того,  чтобы  лучше  и  глубже  понять  образ  ваших  мыслей,  мотивировку  ваших  поступков,  чтобы  вникнуть  в  суть  того,  что  вы  называете  смыслом  жизни?!  Я  занимал  места  влиятельных  сановников  у  трона  монарших  особ,  я  сражался  в  армиях  под  предводительством  великих  полководцев,  я  осваивал  вместе  с  первооткрывателями  неизведанные  земли,  а  также  ассистировал  многим  знаменитым  учёным,  помогая  им  совершать  эпохальные  открытия;  ну,  и  наконец,  мне    приходилось  спать  на  мусорных  свалках  больших  городов  в  окружении  бездомных  бродяг  и  прочих  отвергнутых  обществом  личностей...

   Ваша  Планета  -  это  ничтожная  частица  во  Вселенной,  капля   в  великом  океане   Мироздания,  но  для  вас  -  это  огромный,  многообразный   и  необъятный  мир,  вами,  к  сожалению,  так  до  конца  не  познанный  и  не  понятый.  На  Земле  всё всегда  пребывало  в  постоянном,  непрерывном   движении.  Суша  надвигалась  на  моря,  моря  поглощали  сушу;  на  месте  опустившихся   материков  поднимались  высокие  горы,  а  другие  горные  массивы,  кажущиеся  вечными  и  неприступными,  напротив,  исчезали  с  лица  земли,  растворялись  во  времени,  образуя  на  необозримом  пространстве  безбрежные  царства  мёртвых  пустынь.

  Всё   постоянно  двигалось,  менялось,  перетекало  из  одной  формы  в  другую,  следуя  неизменным  законам  эволюции.  Не  менялись  только  вы  -  люди,  существа,   заполнившие    крошечную  нишу  в  грандиозной  истории  планеты  Земля,  но  успевшие  внушить  себе,   что  именно  вы  являетесь  полноправными  хозяевами  и  владельцами  всего  сущего.  Все  ваши  религии  и  учения,  распространяемые  среди  вас  мудрецами  и  пророками,  все  ваши  достижения  в  области  познания  окружающего  мира  не  изменили,  к  сожалению,  вас  в  лучшую  сторону.  Они  на  йоту  не  приблизили  вас  к  Царству  Добра  и  Справедливости,  к  которому  вы   всегда  тянулись  подсознательно  и  продолжаете  тянуться,  внутренне  сознавая  свою  духовную  ущербность…

  Голос  пришельца  звучал  грозно,  почти  пророчески.  Слушая  его,  Шрек-Звездочёт  озабоченно  хмурил  брови  и  слегка  покачивал  головой,  то  ли  выражая  своё  согласие  со  словами  говорившего,  то  ли  искренне  дивясь  сказанному. 

  -  На  протяжении  всех пятнадцати  миллиардов  лет  существования  нашей  Вселенной,  Главной  Животворящей  Силой  и  Источником  её  была  и  есть  Энергия  Духовности,  -    вещал  посланец  звезды  Бетельгейзе,  торжественно  сверкая  на  солнце  цилиндрическим  черепом.  -  Её  животворящие  лучи  пронизывают  бесконечное  космическое  пространство  во  всех  направлениях,  наполняя  всё  вокруг  благодатным  эфиром,  дарующим  совершенную  жизнь!..  Все  мыслящие  существа,  обитающие  во  Вселенной,  все  расы,  все  цивилизации,  заселившие  её  плодородные  планеты,  питаются  Энергией  Духовности,  как  пчёлы  нектаром,  черпая  из  неё  всё  необходимое  для  жизни  и  процветания.  Но  они  же  взаимно  и  пополняют  её.   Запасы  Энергии  Духовности  воистину  велики,  но  не  беспредельны.  Их  постоянно  требуется  поддерживать;  в  противном  случае  -  потоки  её  иссякнут…

  Вы,  земляне,  также   незримо  питаетесь  Энергией  Духовности,  но  взамен  -  увы!  -  ничего  не  даёте. Вы  привыкли  только  потреблять,  и  эта  пагубная  привычка  развила  в  вас  неисправимые  порочные  наклонности,  которыми  вы  едва  ли  не  гордитесь,  как  своими  достоинствами.  На  ошибках  своих  вы  учиться  не  желаете,  опыт  предыдущих  поколений  не  используете,  вину  за  общие  грехи  всегда  пытаетесь  переложить   один  на  другого,  не  сознавая,  что  все  вы  связаны  неразрывной  нитью,  и  падение  одного  неминуемо  повлечёт  за  собой  падение  остальных.

   Наблюдая  за  вами,  я  постоянно  поддерживал  связь  с  Межгалактическим  Центром  и,  должен  сказать,  Центр  немало  обеспокоен  слишком  быстрым  освоением  новых  высоких   технологий  на  Земле,  которое,  к  сожалению,  развивается  в  обратной  пропорции   вашей  духовной  жизни. Правду  сказать, Центр  неоднократно  принимал  попытки  выправить  направляющую  вашей  духовности,  чаще  всего  представлявшую  из  себя  невообразимо  изогнутую  кривую.  Да,  время  от  времени на  земле  среди  людей  появлялись  свои  Посвящённые  и  Учителя,  призванные  подарить  миру  сокровенные  знания.  Они  тщились  наставить  вас  на  путь  истинный,  щедро  раскрывая  перед  вами  тайны  Вселенной  и  пытаясь  приобщить  вас  к  Вечности  -  но  эти  учения  не  шли  вам  впрок.  Вы  никого  толком  не  слушали,  ничему  не  верили,  а  если  и  внимали  чему-то,  то  лишь  для  того,  чтобы  использовать  полученные  знания  в  целях  наживы  или  же  для  уничтожения  друг  друга.

  Вы  очень  странные  и  загадочные  существа,  земляне.  Не  имея  возможности  мыслить  и  действовать  самостоятельно,  / а, вернее  сказать  -  не  желая  того/,  вы  постоянно  воздвигаете  себе  идолов  и  кумиров,  которым   поклоняетесь  с  истовой  безоглядностью,  вымаливая  у  них  защиты  и  покровительства.  Затем,  когда  проходит  определённый  цикл,  и  наступает  час  горького  прозрения,  вы  имеете  возможность  убедиться,  что   фанатичная  преданность  не  только  не  способствует  вашему  процветанию,  а  даже  наоборот  -  заводит  вас  в  губительную  трясину.  Тогда  вы  без  промедления   ниспровергаете  с  пьедесталов  вчерашних  кумиров  и  втаптываете  их  в  грязь  с  тем  же  усердием,  с  каким  совсем  недавно  поклонялись.  Но  на  смену  им  тут  же  воздвигаете  других,  которым  в  конечном  итоге  уготована  та  же  печальная  участь.  В  своё  время  они  также  идут  на  свалку,  разбираются  на  части,  предаются  всеобщему  осмеянию  и  позору.  Однако освободившиеся   пьедесталы  у  вас  никогда  не  пустуют.  Вы  спешите  загрузить  их  новыми  конструкциями,  которые    кажутся  вам  намного  совершеннее  предыдущих,  хотя  на  самом  деле  являются  лишь  видоизменённым  повторением  одного  и  того  же.  

  Этот  мучительный  процесс  повторялся  бесчисленное  множество  раз  на  каждом  витке  вашей  запутанной,  полной  нелепых  противоречий  истории.  Но  дело  не  только  в  этом.  Бездумное  поклонение  убило  в  вас  возможность  отличать  свет  от  тени,  правду  от  лжи,  добро  ото  зла. Всё  хорошее,  всё  лучшее,  доставшееся  вам  от  предыдущих  поколений,  вы  беспощадно  уничтожаете  и  тянете  за  собой  в  завтрашний  день  только  самую  худую  и  никчёмную  часть  полученного  наследства.  И  так  -  без  конца!  Главная  беда  состоит  в  том,  что  создать  что-нибудь  по-настоящему  новое  становится  всё  труднее,  а  разрушения  с  каждым  разом  становятся  всё  более  безжалостные  и  опустошительные.Вы  окончательно  запутались  сами  в  себе.  Вы  так  и  не  смогли  определить  своего  места  во  Вселенной.  Ваш  творческий  и  духовный  потенциал  оказался  исчерпан  намного  раньше,  чем  это  ожидалось. Сейчас  вы  живёте  по  инерции,  цепляясь  за  какие-то  остаточные  принципы  и  отжившие  постулаты,   тщетно  пытаясь  оправдать  ими  свою  НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ!..

  Более  того  -  вы  становитесь  весьма  опасны  для  окружающих.  Обитатели  ближайших  к  вам  миров  со  страхом  и  изумлением  взирают  на  варварские  деяния  вашей  дикой  цивилизации. Ваши  ужасные  пороки,  ваше  неверие  и  бездуховность   расползаются  во  все  стороны  от  Солнечной  системы,  как  метастазы.  Остановить  эту  злокачественную  опухоль  становится  всё  труднее.  Поражённые  участки  Вселенной  перерождаются  самым  ужасным  и  необратимым  образом.  Они  усыхают,  сжимаются  и  скручиваются  в  жёсткие  пространственные  спирали,  которые вы,  земляне,  называете,  «чёрными  дырами».  Масса  этих  «чёрных  дыр»  чрезмерно  велика.  Если  она  будет  расти  и  дальше,  и  если  процент  её  превысит  критическую  отметку,  то  силой  своей  тяжести  она  может  затормозить  развитие  живой  ткани  Вселенной.  А  коль  скоро  расширение  оной  будет  остановлено,  то  неизбежно  начало  отсчёта  нового,  обратного  времени.  Под  действием  сверхтяжёлых  «чёрных»  масс   Вселенная  вновь  начнёт  сжиматься  в одну  точку,  что  приведёт  в  итоге  к  страшной  катастрофе.  Здание  Всеобщей  Гармонии  превратится  в  груду  безобразных  обломков.  Галактики  собьются  в  кучу,  планеты,  сойдя  со  своих  орбит,  начнут  сталкиваться  друг  с  другом  и,  обратившись  в  прах,  наполнят  космическое  пространство  тучами  песка  и  пыли.  Звёзды  погаснут,  и  воцарится  предвечная  «Тьма  над  Бездною»…

   Межгалактический  Центр  давно  потерял  надежду  на  ваше  исправление.  Вы  неисправимы  и  безнадежны!  О  том,  чтобы  принять  вас  в  Межгалактическое  сообщество  не  может  быть  и  речи.  К  великому  сожалению  приходится  признать,  что у   Земли  нет  будущего.  Ваша  цивилизация  представляет  из  себя  гнойный  нарыв  на  теле  Вселенной,  и  как  всякому  нарыву  ему  следует  быть  вскрытым  и  обеззараженным...

   Вы  гибнете,  как  некогда  погибла  Атлантида  -  чудесный,  сказочный   континент  глубокой  Древности!  Но  если  Атлантиду  затопили  волны  разбушевавшейся  морской  стихии,  то  вас  захлёстывают  волны  цинизма  и  жестокости,  пошлости  и  разврата,  невежества  и  клятвопреступления.  Вы  захлёбываетесь  и  тонете  в  океане  безумия,  не  сознавая  ужаса  своего  положения.  Вместо  того,  чтобы  как-то  попытаться  спастись  и  общими  усилиями  попробовать  соорудить  Ковчег  Новой  Жизни,  вы  с  наслаждением  погружаетесь  в  клоаку  гибельной  трясины,  сознательно  ныряете  в  её  чёрные  глубины,  пытаясь  достигнуть  дна разверзшейся  бездны…    

   Пришелец  помолчал  пару  минут,  словно  пытаясь  собраться  с  мыслями.  Было  похоже,  что  он  ждёт  ответной  реакции  от  своего  покорного  слушателя.  Но  Шрек-Звездочёт  молчал.  Он  уже  перестал  изучать  диковинную  наружность  инопланетянина.  Теперь,  скашивая  глаза  немного  в  сторону,  он  смотрел  украдкой  на  внушительную  кучу  битого  кирпича,  образовавшуюся  в  результате  обрушения  дальнего  торца  коровника.  Там,  рядом  с  кучей  замер  на  вечной  стоянке  ржавый  остов  разбитого  Пазика,  проросший  хищными  кустами  волчьей  ягоды.

  -  Я  давно  наблюдаю  за  тобой,  Шрек,  -  после  некоторого  размышления  вновь  заговорило  существо,  -  и  мои  наблюдения  показали,  что  ты  единственный  человек  на  Земле,  которому  я  могу  доверить  своё  послание  перед  тем  как  улететь  обратно  на  Бетельгейзе.  Ты  добр,  чист  душой,  твоё  сердце  свободно  от  суетных  мирских  тревог  и  волнений,  тебе  неведомы  зависть,  жадность  и  корыстолюбие,  свойственные  подавляющему  большинству  землян.  В  деревне  тебя  считают  нелепым  чудаком,  смеются  над  твоей  привычкой  часами  смотреть  на  звёздное  небо,  словно  в  ожидании  какого-то  чуда  свыше.  Нам  известно,  что  на  самом  деле   ты  давно  мечтаешь  о  встрече  с  посланцами  иных  миров;  теперь  можешь  считать,  что  твоя  мечта  сбылась.  Более  того,  именно  на  тебя  будет  возложена  великая  миссия  по  спасению  рода человеческого.  Я  передам  тебе  послание-предостережение  для  землян,  с  помощью  которого    можно  будет  постараться  как-то  выправить  ситуацию…

     Порывшись  в  хрустящих  складках  своего  прозрачного  балахона,  инопланетянин  извлёк  оттуда  какую-то  продолговатую  капсулу  обтекаемой,  дынеобразной  формы.  От  капсулы  исходило  ровное  сияние  бело-голубого  цвета.  На  её  гладкой  поверхности  можно  было  прочесть  надпись,  обозначенную  крупными  буквами  -  «ЗЕМЛЯНАМ».  Буквы  слабо  мерцали,  подобно  ёлочным  светящимся  гирляндам.

  При  появлении  этой  нарядной  капсулы  глаза  у  Шрека  загорелись  странным  огнём.  Он  так  и  подался  вперёд  всем  телом,  словно  ждал  этого  дара  всю  жизнь.

  -  Смотри  сюда, Шрек-Звездочёт,  -  снова  заговорил  инопланетянин  нутряным  и  каким-то  уже  слегка  подсевшим  голосом.  -  В  этом  футляре  заключено  послание  для    землян.  Всё,  что  написано  там,  ты уже  выслушал  от  меня.  Теперь  тебе  следует  ознакомить  с  этим  текстом  как  можно  большее  количество  людей.   Иди  и  расскажи  всем  о  нашей  встрече,  о   том,  что  ты  видел  и  слышал.  Чтобы  было  проще,  начни  со  своей  деревни,  обращайся  к  первому  встречному,  стучись  в  каждую  дверь,  ходи  по  дворам,  убеждай,  заставляй  себя  слушать…  Всем,  кто  может  и  способен  внимать  голосу  разума,  зачитывай  наше  послание.  Тебе  должны  поверить. Мы  надеемся,  что  ты  используешь  этот  последний  шанс  на  спасение…

  Всё  это  время  Шрек,  не  отрывавший  зачарованных  глаз  от  футляра,  уже  как  будто  не  слышал,  что  ему  говорят.  Неожиданно  он  сделал  шаг  вперёд  и  быстрым  движением  вырвал  дынеобразный  предмет  из  рук  инопланетянина.  Затем   ловко  вскрыл  капсулу,  словно  заранее  знал,  как  она  открывается,  и  извлёк   оттуда  туго  свёрнутый  рулончик  бумаги,  похожий  на  свиток  папируса,  какими  пользовались  в  своё  время  древние  египтяне.  Драгоценный  же    футляр  небрежным  жестом  сунул  себе  за  пазуху,  словно   пачку  сигарет.

  Инопланетянин,  казалось,  был  немного  ошарашен  такой  дерзкой  выходкой  со  стороны  своего  покорного  слушателя.  Некоторое  время  он  непонимающе  таращился  круглым,  стеклянным  глазом  на  нахального  бродягу,  затем  издал  глухой,  утробный  звук,  похожий  на  икоту,  и  как-то  беспомощно  огляделся  по  сторонам.

  Немного  помолчав,  он  вновь  обратился  к  своему  избраннику.

  -  Ну,   вот  и  всё,  Шрек-Звездочёт,  ты  получил   все  необходимые  указания. А  мне   теперь   пора  уходить.  За  те  сотни  лет,  что  я  провёл  среди  вас,  ваш  губительный,  земной  климат  основательно  подточил  мой  идеальный  организм.  Больше  мне  здесь  оставаться  нельзя.  Каждая  лишняя  минута  пребывания  на  вашей  вредной  планете  причиняет  мне  невыносимые  мучения…

  С  посланцем  звезды  Бетельгейзе  в  самом  деле  творилось  что-то  неладное.  Похоже,  ему  действительно,  было  очень  нехорошо.  Теперь  он  с  большим  трудом  удерживал  в  равновесии  своё  громоздкое,  нескладное  тело.  Его  раскачивания  из  стороны  в  сторону   приобретали  всё  более  опасный  характер.  Он  то  кренился  вперёд,  то  вдруг  заваливался  назад  и  вообще  вёл  себя  так,  словно  его  инопланетную   голову  основательно  напекло  солнцем.  Голос  пришельца  постоянно  прерывался,  временами  переходя  в  сдавленные  хрипы,  а  то  и  вовсе  пропадал  в  глубине  прозрачного  кокона.

  Наконец,  с усилием   развернувшись  вокруг  своей  оси,  инопланетянин  медленно   двинулся  в  ту  сторону,  откуда  пришёл.  Подойдя  к  началу  тропы,  уводящей  в  заросли  борщевика,  он  на  минуту  задержался,  о  чём-то  подумав,  и,  почти  не  поворачивая  головы,  сказал  так:

  -  И  ещё,  Шрек,  хочу  тебя  предупредить  напоследок…  -  его  слова  были  уже  почти  не  слышны;  они  словно  прорывались  сквозь  толстый  слой  ваты.  -  Ты  часто  любишь  бродить  здесь,  на  свалке,  особенно  там,  где  лежит  разбитый  Пазик.  Так  вот…  не  делай  этого  никогда…  Под  завалами  кучи   скрывается  наша  база,  наш космодром,  а  ПАзик  -  это  наша  заправочная…  станция…  Возле  него  опасно  находиться.  Здесь  очень  высокий  уровень  радиации,  жёсткое  гамма-излучение,  ультрафиолет…  и  вообще,  может  серьёзно  опалить  огнём  из  сопла  нашего  корабля,  когда  мы  начнём  взлетать…  Держись  подальше от  этого  места…  Вот,  пожалуй,  и  всё…  А  теперь  я  ухожу…  Навсегда…  Здесь  мне  больше  нечего  делать…

   С  этими  словами  пришелец  ступил  в  борщевичные  джунгли  и,  с  трудом  проталкивая  между  толстыми  стволами  длинное,  неповоротливое  туловище,  начал  неспешно  удаляться.  Борщевик  сочно  захрустел,  впуская  его  в  свои  сумрачные  владения.  Разлапистые  и  мохнатые,  как  пауки-птицеяды,  листья  сомкнулись  за  его  спиной  и  вскоре  полностью  закрыли  несуразную  фигуру  посланца.

  О  дальнейшем  его   продвижении  некоторое  время  ещё  можно  было  судить  по  характерным  колебаниям  зонтичных  цветков,  но  потом  замерли  и  они...

   …………………………………………………………………………………………………

 … Отойдя  метров  на  сто  от  места  встречи  с  землянином,  инопланетянин  вдруг  резко  свернул  в  сторону,  доковылял  до  ближайших  кустов,  решительно  врезался  в  них  и,  миновав  густой  ольховник,  оказался  на  небольшой  поляне,  где  стояли,  привалившись  друг  к  другу,  несколько  заброшенных  сараев.  Там  он  бросился  на  землю  и…  неожиданно  переломился  пополам.  Образовавшиеся  половинки  сразу  отчаянно  забарахтались,  обретая  желанную  самостоятельность;  потом   складки  балахона  разомкнулись  и  выпустили  из  своих  полиэтиленовых  объятий  двух  хохочущих  подростков.  Один  из  них  тут  же  содрал  с  головы  начищенную  до  зеркального  блеска  кастрюлю,  и  следом  за  ней  стащил  древний,  времён  первой  мировой  противогаз,  от  которого  сразу  отвалился  один   глаз-иллюминатор.

  Из-под  противогаза  выглянула  конопатая   физиономия  местного  Тома  Сойера  и  сразу  расплылась  в  озорной  ухмылке.

  -  Ф-фу!,  -  выдохнул  он,  с  наслаждением  откидываясь  на  траву  и  принимаясь  растирать  ладонями  распаренное,  совершенно  мокрое  от  пота  лицо.  -  Ну  и  жарища  сегодня!  Чуть  не  задохнулся!  Ещё  пара  минут  -  и  точно  слетел  бы  с  тебя!  Ничего  уже  не  соображал  от духоты.  А,  Дэн?

  -  Ещё  пара  минут  -  и  я  тебя  просто  не  удержал  бы,  -  поправил  тот,  кого  назвали  Дэном.  Придя  в  себя,  он  сразу  занялся  тем,  что  начал  аккуратно  сворачивать  размотавшийся  прозрачный  балахон  пришельца,  оказавшийся  на  проверку  отрезом  парникового  полиэтилена.-  Еле  на  ногах  устоял.  Тяжёлый  ты,  как  кабан!  Надо  же,  а  так  ведь  и  не  скажешь. 

  Приятели  обменялись  понимающими  взглядами  и  вновь  принялись  хохотать.

  -  Нет,  ну ты  видел,  какая  у  него  была  рожа?!  Умереть  можно!  -  приговаривал  рыжий  озорник,  катаясь  по  траве.  -  Ведь  он  поверил  каждому  нашему  слову!  Ну,  где  ты  ещё  найдёшь  такого  тупицу?  Только  у  нас  в  деревне!

  Его  приятель,  смеявшийся  не  столь  активно,  всё  же  спросил:

  -  Слушай,  а  мы  не  перестарались,  а?  Уж  больно  серьёзно  он  всё  это  воспринял.  Как  бы  у  него  окончательно  крыша  не  съехала.  И  так  ведь  не  в  себе…

  -  Не  съедет,  -  авторитетно  заявил  рыжий.  -  Ничего  ему  не  сделается.  Он  малый  крепколобый.  И  не  такое  переварит.  Ты  скажи  лучше,  как   всю  эту  дребедень  выучил?  Ни  разу  ведь  не  сбился.  Читал,  как  по-написанному.  Всю  ночь,  наверное,  вызубривал,  а?..

  -  Не  знаю,  -  пожав  плечами,  отвечал  Дэн,  исполнявший  роль  «говорящего  живота»,  -  Само  собой  как-то  выучилось.  С  тех  пор  как  мы  нашли  на  прошлой  неделе  этот  футляр  там,  на  свалке,  возле  Пазика,  да  как  раскупорили  его  -  помнишь?  -  я   эту  бумажку   несколько  раз  перечитал,  -  немного  подумав,  он  произнёс:  -  Ты  знаешь,  а  я  ведь,  кажется,  где-то  уже  читал  что-то  похожее.  У  отца  на  чердаке  валяются  несколько  старых  журналов  «Техники  молодёжи»,  где  полно  всякой  фантастики…   Короче,  там  в  одном  рассказе  инопланетяне  тоже  всё  пытались  как  бы  уберечь  нас  от  катастрофы.  Поучали,  что  надо  исправить  какую-то  там  составляющую  образа  жизни,  предупреждали,  наставляли,  как  могли  -  и  всё  впустую!  Полный  облом  получился  у  этих  инопланетян.  Никто  их  не  слушал.  Тогда  они  попытались  обратиться  к  человечеству  через  детей…  так,  кажется…

  -  А  почему  именно  через  детей?..

  -  А  потому  что  там  говорилось,  будто  ихними  губами  что-то  там  глаголит…  ну,  неважно  что,  но  считалось  почему-то,  что  к  голосам  детей  должны  прислушаться. 

  -  Ну  и  чем  всё  закончилось?  -  спросил  цвелодубовский  Том  Сойер,  как  будто  всерьёз  заинтересовавшись   необычным  рассказом.

  -  Да,  ничем…  -  не  сразу  отозвался  Дэн,  мысленно  листавший  старые  номера  отцовской  «Техники  молодёжи».  -  Короче,  уже  перед  самым  концом  света  инопланетяне  решили  предпринять   последнюю  попытку.  Они  провели  такой  эксперимент,  типа  лотерею.  Всё  должен  был  решить  случай…  Ну  да,  точно!  Как  я  мог  забыть?!  Они  занялись  сложными  расчетами,  пытаясь  вычислить  самого  лучшего  и  достойного  человека  на  Земле,  которому  было  бы  оказано  наибольшее  доверие.  Ну,  и  вот,  пока  они  там  вычисляли,  какой-то  школьник  случайно  наткнулся  на  это  послание,  прочитал,  а  потом…  сделал  из  него  кораблик  и  пустил  по  лужам…

  -  И  что?..  Ещё  одно  послание  им  было  не  настрочить?

  -  Конечно,  могли!  -  сказал  начитанный  Дэн,  -  сколько  угодно  посланий.  Но  дело  в  том,  что  когда  они  закончили  свои  вычисления,  то  результат  показал,  что  этот  школьник  и  был  тот  самый  нужный  им  человек.

  -  Ну,  хорошо,  а  у  нас-то  кто  такое  послание  мог  сляпать? -  спросил  рыжий  насмешник.  -  Что  ты  думаешь?  Ведь  явный  псих  писал!  Нормальному  человеку  такое  в  голову  не  придёт.

  -  Откуда  я  знаю?,  -  пожал  плечами  Дэн.  -  Мало,  что  ли,  психов  на  свете?!  Может,  прикол  какой-нибудь.  Знаешь,  как  сейчас  делают:  подбросят  на  дорогу  кошелёк  и  дёргают  за  верёвочку,  если  кто-нибудь  за  ним  наклонится.  А  сами  из  кустов  всё  на  видео  скрытой  камерой  снимают,  чтобы  потом  по  ТV  показать.  Все  потом  ржут,  а  ты  как  дурак  стоишь. Так  тоже  может  быть…  Хотя,  конечно,  навряд  ли.  Кому  охота  в  такую  глушь  приезжать  с  камерой,  тем  более  со  скрытой?  Не  знаю…  А  вообще,  странно  как-то  всё  получилось.    Уж  больно  он  глазищи  свои  на  нас  таращил?  А  в  футляр-то  как  вцепился?!  Я  даже  забрать  назад  не  смог.  Как  бы  у  него  действительно  что-нибудь  не  сдвинулось  там...    

  -  Да  брось  ты,  -  небрежно  отмахнулся  его  приятель.  -  Нормально.  Всё,  что  ты  говорил  -  это  как  раз  для  нашего  Дауна!  Только  зачем  ты  ему  про  уровень  радиации  наплёл  и  про  гамма-излучение?  Задумка  какая  появилась,  а?..

  -  А  чтобы  нос  свой  не  совал  к  Пазику,  -  резонно  заметил  Дэн,  -  Я  так  думаю,  что  если  в  той  куче  хорошенько  покопаться,  можно  будет  отрыть  ещё  что-нибудь.  Типа  нашего  фирменного  футлярчика,  а  может,  что  и  покруче…

  Он  вдруг  о  чём-то  задумался  и  по  всему  было  видать,  что  мысли,  засевшие  у  него  в  голове,  касались  проблем  более  серьёзных,  чем  «открытие»  новых  «фирменных  футлярчиков»  в  мусорной  куче.

  -  Ладно,  не  кисни!  -  воскликнул  рыжий, заметив  нежелательную  перемену  в  настроении  приятеля.  -  Хватит  тут  сидеть.  Пошли  лучше  на  озеро  окунёмся,  а  то  под  этим  скафандром  совсем  спарились.  Потом  надо  будет  за  нашим  «избранным»  проследить,  он,  наверное,  уже  сегодня  начнёт  обходить  дома  с  воззванием  Центра...  или  как  его  там?  Вот  будет  умора!  Жаль  пропустить  такое  шоу.  Пошли  скорее!

  Спохватившись,  он  помог  приятелю  скатать  в  рулон  парниковый  «скафандр»  пришельца.   Потом,  вместе  с  допотопным  противогазом  и  другими  атрибутами  «инопланетной»  экипировки  они  старательно  упаковали  всё  в  походном  рюкзаке,  а  сам  рюкзак  положили  в  надёжный  тайник,  оборудованный  в  глубине  заброшенного  сарая.  После  этого,  довольные  своей  выдумкой,  озорники   весело  зашагали  к  озеру,  по  пути  обсуждая  вопрос,  как  поскорее  довести  до  сведения  всей  их  компании  известие  о  предстоящем  «шоу»…

   …………………………………………………………………………………………………

 … После  ухода  «посланца  с  Бетельгейзе»,  Шрек-Звездочёт  долго стоял  на  месте,  вертя  в  руках  так  и  эдак  переданное  ему  послание.  Вид  у  него  был  крайне  озадаченный.  Он  смотрел  на  лист  так,  словно  прикидывал  про  себя,  нужно  ли  доносить  до  ума  людей  его  содержание  или,  может,  не  стоит  попусту  тратить  время  на  никчемных,   не  оправдавших  себя    представителей  земной  расы.  Всё  равно  ведь  -  будущего  у  Земли  нет!

  Затем  гладкая,  словно  шляпная  болванка,  голова  Шрека  опять  повернулась  в  сторону  разбитого  Пазика  -  замаскированной  «заправочной  станции  инопланетян»  -  и  в  глазах  его  появилось  новое,  незнакомое  выражение.

  Воровато  оглядевшись  вокруг,  Шрек  сделал  один  шаг  в  сторону  запретной  зоны,  потом  другой   и  вдруг  уверенно  зашлёпал   туда,  где  его  почти  наверняка  ожидал  высокий  уровень  радиации,  жёсткое  гамма-излучение,  а  также  могло  серьёзно  опалить  огнём    из  сопла  взлетающего  корабля…

  Бутылочные  стёкла  и  пустые  банки  из-под  пива  жалобно  скрипели  под  стоптанными  подошвами  его  разношенных  кроссовок.  Жирные  вороны  и  галки  с  недовольными  криками  лениво  разлетались  при  его  приближении.  Трансформаторная  будка  что-то  запоздало   гудела  ему  вслед,  словно  пытаясь  предостеречь.

  Шрек  упрямо  двигался  вперёд,  и  по  мере  того,  как  он  приближался  к  ПАзику,  с  его  невзрачной  внешностью  начали  происходить  удивительные  превращения…

  С  его  плеч  и  чресл  мгновенно,  как  в  цирковом  аттракционе,  сползла  вдруг  вся   ветхая  одежда,   затем  кожа  на  теле  разом  сморщилась,  покрылась  пузырями,  стала  лопаться  и  быстро  отошла  от  плоти  сплошным  шуршащим  коконом.  Не  замедляя  хода,  Шрек  легко  выскользнул  из  неё,  словно  змея,  меняющая  кожу.   Потом  все  неровности  лица  его  слились  в  одно  целое  и  вытянулись  вперёд,  образовав  длинный  отросток  тёмно-зелёного  цвета,  похожий  на  хобот.

 Но  не  только  внешность…  в  нём  менялось    абсолютно  всё:  рост,  вес,  объём  и  форма  тела…

  Теперь  это  уже  был  совсем  не  Шрек-Звездочёт.

  По  мусорным  россыпям,  ловко перебирая  длинными  паукообразными  конечностями,  двигалось  удивительное  создание,  не  имеющее  аналогов  ни  с  одним  из  видов  живых  существ,  населяющих  землю.  На  вытянутой  и  слегка  сплюснутой,  как  у  богомола,  голове,  холодно  поблёскивали  два  круглых,  плоских  глаза  без  зрачков  и  век.

  Не  замедляя  ходу,  преображённый  Шрек  вложил  вручённое  ему  послание  «всем  землянам»  обратно  в  красивый  футляр  и  небрежно  отшвырнул  в  сторону.  Едва  коснувшись  земли,  футляр  вдруг  вспыхнул  ярким,  бело-голубым  огнём,  весь  почернел,  съёжился  и в  течение  одной  минуты  сгорел-растаял  полностью,  оставив  после  себя  горсть  серого  пепла.

  Но  удивительное  существо  уже  не  обращало  на  это  внимания.  Приблизившись  к  старому  автобусу,  оно  слегка  коснулось  одной  из  конечностей  ржавой,  покосившейся  рамы  так,  словно  нажимало  невидимую  кнопку  -  и  тут  же  мусорный  курган   ожил!..

  Словно  какие-то  механизмы,  скрытые  под  его  грязными  склонами,  пробудились  и  одновременно  включились  в  работу.  Озабоченно  зашуршала  жёсткой  листвой  волчья  ягода,  заполонившая   ПАзик;  мухи,  пригревшиеся  на  горячем  битом  кирпиче,  тучами  взметнулись   вверх,  наполнив   предзакатную  тишину  раздражённым  жужжанием.

  Во  все  стороны,  неумолимо  нарастая,  распространялось  невидимое  могучее  движение.  Куча  тряслась  и  дрожала,  как  живая.  Целые  пласты  мусора  оседали  по  её  пёстрым  откосам.  Вниз  ползли,  скатываясь,  пустые  бутылки,  ржавые  бидоны,  ломаные  стулья,  столы без  ножек,  дырявые  сумки,  колотая  посуда,  трухлявые,  покрытые  сизой  плесенью  доски,  рваная,  изношенная  одежда  и  почему-то  в невероятном  количестве  гофрокартон,  гнилой  и  мятый,  сложенный  целыми  упаковками …  Всё  это  растекалось  и  расползалось  по сторонам, уступая  место  чему-то  неведомому  и  грандиозному,  пробивавшемуся  наверх  из-под  земли  мощными,  ритмичными  толчками.

  Через  пару  минут  из-под  груды  развороченного  хлама  выглянул  гигантский  шарообразный  корпус.  Луч  заходящего  солнца  коснулся  его  матовой  поверхности,  вызвав  на  нём  неровное  фиолетовое  свечение.  Ещё  несколько  упрямых  толчков,  и  из-под  земли  показалась  остальная  часть  межгалактического  корабля  —  гигантская  сверкающая  воронка,  опоясавшая  шар  строго  по  диаметру.  Как  ни  странно,  но  на  гладкой  поверхности  летающей  тарелки  не  было  заметно  ни  единого  пятнышка  грязи;  ни  одной  веточке,  ни  листочку  не  удалось  зацепиться  за  безупречную  обшивку  инопланетного  аппарата.

  Следом  за  тем   в  центре  шарообразного  корпуса  вдруг  обозначилось  отверстие  овальной  формы.  Когда  Шрек  приблизился,  отверстие  заметно  углубилось,  и  люк  бесшумно  поехал  в  сторону,  открывая  главный  вход.

  Перед  тем  как  подняться  на  борт  корабля,  существо  ещё  раз  оглянулось  назад,     прислушалось  к  весёлым  крикам  и  смеху, доносившимся  с  озера,  задержало  взгляд  на  огненном  краешке  солнца,  теплившемся  над  развалинами  старого  коровника.

  Что-то  похожее  на  сострадание  промелькнуло  в  остекленевших  глазах  пришельца.

  Затем  он  шагнул  в  проём  люка  и,  обращаясь  к  кому-то,  скрытому  в  глубине  корабля,  произнёс  короткую   фразу  на  языке,  неведомом  ни  одному  жителю  земли,  но  смысл  которой,  тем  не  менее,  разгадать  было  несложно.

  -  Уходим  отсюда!  Здесь  нам  больше  нечего  делать,  -  говорило  существо….

  ………………………………………………………………………………………………….

……………………………………………………………………………………………………