34. Колдуны Подмётной эпохи. Прекрасная рабыня

155...((230.а)) Реконструкция. Дар принят
Кроны нет, но она поёт. Ветра нет, но бушует лес. Не только живой, но и призрачный лес минувших столетий: дебри, чащобы. Удары грома с края на край перекатываются по нему, многократно усиленные эхом, гуляют вдоль и поперёк, отражаясь от дна мира, ударяясь о его своды.
– Я ожидал чего угодно, – шепчет Ученик, – но, чтобы день и ночь, небо и земля поменялись местами…
Они не пытаются укрыться, стоят по пояс в таволге промокшие насквозь. Град швыряет за пригоршней пригоршню.
Колдун, любуясь непогодой:
– Идол силён.
– Он сотворил всё это, как буянящий в трактире купец? С пьяных глаз?
– Не делал он ничего «этого», а наоборот временно перестал притворяться. Мы видим сейчас его настоящее лицо.
Ученик, перекрикивая бурю:
– Я всё могу понять! Но не могу – померкшее небо! Что такого?! Но ведь ты понимаешь, что?! Это – не тучи!
– Удивлён? Идол ведь, так или иначе, дерево... Срубленное, но по-прежнему колдовское дерево. Жизнь подсекли, соки колдунства продолжают бежать вверх по призрачному стволу. По кряжистым сучьям и тонким веткам, которых нет. Не тучи, да, это мечется и гудит его утрата, его тёмное мучение.
***
155…230.а Исходник
Колдун:
– Это идол купается в пьяном меду,
то взметая его до небес,
то в корнях подставляя ладони.
Если только Щегол не утонет
в пьяных щедрых медовых потоках,
он к нам вылететь должен сейчас.
Яд змеиный поможет ему,
как лекарство по роду земное,
в грудь дыханье живое впустить
и свой голос опять обрести.
Идол завтра в руке обнаружит
не его, но получше игрушку.
Запах жёлтой любавки,
насквозь пропитавший
тело нашей прекрасной рабыни,
погасит его недовольство.
Странно злиться,
когда получил много больше!
Ты бледен?
Ученик:
– Я, наверное, проклят…
– Эй, вот и Щегол! Получилось, уходим.
Напоследок
обратись с глупой просьбой какой-нибудь
правдоподобия ради.
Что ты замер?
– Я? Что? Ничего.
Мне не выдумать просьбы, Колдун.
Я не знаю о чём…
Колдун:
– Да не всё ли равно!
Плохо дело,
не время теперь для раздумий.
Пусть считает, что ты недоумок,
даже лучше!
***
156…((122.а)) Реконструкция. На воле
Кода опьянённый идол ослабил хватку корней, Щегол вспорхнул высоко-высоко и упал камнем на землю. Его пришлось нести в дом, лечить ещё и от ушибов.
– Беспредельны, – повторяет он, не приходя в сознание, – они как ветви, как молнии среди ветвей… Корни в перевёрнутом чёрном небе…
Очнулся, подробнее рассказал:
– Главный корень идола идёт вертикально в землю, он даже на вид не утончается, настолько насколько глубоко идёт. Я туда падал, словно из ночи в утро. Из слепого неба, каким оно бывает в Именины Чёрной Подёнки, в прозрачное. Но темнота не убывала и лазурь не приближалась. Падал с бесконечным ужасом первой секунды падения. Всегда первой.
Начиная выздоравливать, Щегол навестил братьев, побродил в округе, проник во дворец.
Сомневаясь, не была ли совершённая им подмена некромантией, и надеясь, что нет, Колдун интересуется:
– Как чувствуешь себя? Живым? Окружающее реально? Ты узнаёшь гнездо, выпавший птенец?
***
156…122.а Исходник
Щегол:
– Вернулся, но не то, чтобы вполне.
Жизнь изменилась очень, я – не очень.
Почти неузнаваемый дворец
Лежит под гнётом лапы волчьей.
Наборные паркеты бальных залов
покрыты слоями пыли,
вот в таких их следах
их лапищ. Фрейлина сказала,
когда немного повальсировали с ней,
что это адская зола летит повсюду
с мохнатых дымных шкур
репьи, клочки волос людских,
приставшие на них.
Что разбежались музыканты,
что бедная инфанта танцевала
последний раз на свадебном балу.
Щегол не нужен во дворце.
Я знать не знаю волчьих песен
и не колдую в пользу ада,
какая б ни была награда.
Вот и пора поговорить о ней:
я твой должник, Колдун. Чего ты хочешь?
Колдун:
– Слово.
Судьба была к тебе сурова, но и щедра.
Скажи, что там, у идола в корнях?
Щегол:
– Я оступился в голубую пропасть
сквозь крону нескончаемого тополя.
Я падал, а она пила мой ужас.
Но ликовал щегол, который всегда во мне.
***
157…((102.а)) Реконструкция. Я видел
Ученик послушался Колдуна. Он не смотрел на прекрасную рабыню во время ворожбы, но к утру решил заглянуть медный котёл, полный мёда и рассветных солнечных лучей и увидел её – дремлющую. Безотчётно раз за разом ученик читал на неё приворотное заклинание.
Когда всё сработало, он сильно изменился. Сам не свой. Где-то бродит о чём-то думает…
Восклицает наконец:
– Меня приворожили к ей враги, это точно! Закляли твои враги! По ошибке: целились в тебя, но промахнулись!
Колдун, округлив глаза, качает головой:
– Дурак ты, дурак… Какое закляли, какие враги? Это – магическая дева. Она и есть заклинание. Ты понимаешь, что читал приворот на самого себя?
Ученик:
– Мне всё равно, Колдун!
Колдун с нехорошим подозрением:
– В смысле?.. Ты же не собираешься…
***
157…102.а Исходник
Колдун:
– Магические девы до добра не доведут,
как, впрочем, и живые.
Ученик:
– Колдун, во мне три раны ножевые!
Во лбу, в груди и ниже:
зачем тебя я не услышал?!
Зачем я полюбил?!
Как смог отдать?
Колдун:
– Но я ведь помню, что тогда
ты не смотрел на ворожбу,
когда в меду прекрасная рабыня исчезала…
Ученик:
– …и до утра не спал.
От поднятой фрамуги отразившись
луч тонкий утренний,
пропал внутри котла,
где мёд и медь им насладились вместе.
А глубже обнажённая спала
на покрывале шёлковых янтарных
кудрей своих – прекрасная рабыня.
Блик словно рыбка пробегал по ней.
Задерживался, где
Поцеловать хотелось.
улыбка, веки, руки на грани пробужденья,
будто зовут.
Вся в свете медном, в меду…
– …у идола в корнях.
Я наколдую тебе точно такую.
– Я отвоюю эту! Её! Свою!
 

Похожие статьи:

Рассказы → шахтёр

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры

Рассказы → Танатос 78