Женщина, что поёт на опушке леса

Стихотворение Эдны Сент-Винсент Миллей (1892-1950) "The Singing-Woman From The Wood's Edge". Из сборника "Немного смокв в чертополохе" / A Few Figs From Thistles.

Не перевод, а вольное переложение с подстрочника.

***

Вещунья, обманщица – вот я какая!

Отец мой – монах, мать – колдунья лесная

болотной водой в Вальпургиеву ночь

меня окрестили как чёртову дочь.

Лягушки – подружки. В приятелях уж.

Люлькой – трясина. Нянькою – глушь.

Фея лесная из сорной травы

ткала мне пелёнки. Ветки кривые,

вереск, вербену и чертополох,

лист бузины, ежевику и мох

матушка мне в колыбельку клала,

благословив мою душу от зла.

В сумерках кто-то у прелого пня

русалочьей песней баюкал меня.

И в зыбке своей из белого мха

я засыпала, не зная греха.

А ночью являлся – горбатый, рогатый –

и долго стоял над моею кроваткой.

Лучше не знать тем, кто жив под луной,

в игры какие играл Он со мной!

А утром – туман над травою висит –

отец нас, бывало, спешит навестить

Не знаю, как он молился? Кому?

Но красавица-ведьма улыбнулась ему.

Молитва за смерть, за рождение стон.

На людях святой, а в душе… лепрекон.

И мне были знаки, и были знаменья,

но не придавала тому я значенья.

Отец знал латынь, мать была суеверной.

Да, видно, вместе «молились» усердно!

Волчьим ли воем, лисьим ли лаем

гнали они мою душу от рая?

Но Ave Maria, псалмы, Pater noster –

всё это было мне словно нож острый.

Взгляд исподлобья, стиснутый рот.

Шептала молитвы я… наоборот.

От взгляда косого да злого оскала

Святой не родишься. Так кем же я стала…