Завещание. Глава 2

Глава 2

Кара шла по коридору, щелкая выключателями. Чем светлее становилось на втором этаже, тем тише звучала музыка. Казалось, звуки не выносят яркого света, прячутся в темных закоулках, просачиваются сквозь стены; мелодии и аккорды вытекают через разбитые стекла.

Коридор закончился. Кара уперлась в окно, забитое досками. Наступила тишина, чары развеялись.

Вообще-то миссис Лоуренс была человеком спокойным и уравновешенным, но сейчас рассердилась всерьез. Запрятать куда-то магнитофон или колонки, включить запись, когда она вошла в дом. Ну, знаете! Метьюзам это с рук не сойдет.

Прихватив фонарик, Кара отправилась искать «улики». Два часа молодая женщина ходила по этажу, простукивала стены, залезала в рассохшиеся шкафы, подсвечивала щели в полу, заглядывала за оторвавшуюся обивку, но так ничего не нашла.

Раздосадованная и уставшая, миссис Лоуренс вернулась в свою комнату, умылась, стряхнула с волос пыль и паутину и легла спать, отложив разговор с прислугой до утра.

Всю ночь молодую вдову мучили кошмары. Она просыпалась то от воя волков, то от криков баньши, то от рычания какого-то жуткого зверя и мерзкого царапанья когтей (клыков?) по двери. Уже под утро Каре приснился Джонатан. Бледный, запеленутый в саван, как мумия из известной страшилки, он влетел в незакрытое окно, уселся на секретер и сидел там, хлопая орлиными крыльями, что-то монотонно бормоча. Кара рассердилась и кинула в покойника подушкой.

Джонатан встрепенулся, словно только сейчас заметил присутствие жены, заухал, как сова, швырнул на кровать какую-то тетрадку или блокнот и растаял в воздухе.

Кара встала, чтобы забрать подушку, но тут тетрадь распахнулась, листы зашелестели, со страниц на пол поползли математические символы, таинственные знаки, странные закорючки. Они превращались в тараканов, муравьев, жуков, змей, росли, шипели, стрекотали, подбирались все ближе, щелкали жвалами, клешнями, притопывали лапками.

Кара закричала и проснулась. В комнате горел свет, а возле кровати стояла миссис Метьюз.

- Завтрак, мэм, - буркнула прислуга.

Миссис Лоуренс спустилась в «нижнюю гостиную», когда горбунья уже собиралась уходить. Кара остановила ее.

- Скажите, пожалуйста, миссис Метьюз, в доме есть магнитофон или проигрыватель?

- Нет, мэм. Нам без надобности.

И, не выказывая желания вступать в дальнейшую беседу, вышла.

После завтрака Кара еще раз обошла все комнаты второго этажа, при дневном свете поискала тайники, в которые можно было бы спрятать технику. И снова безрезультатно.

***

Осень в этом году выдалась на редкость сухая и теплая.

Алые, золотистые, ржаво-коричневые листья бесшумно падали с ветвей, шуршали под ногами, словно обретали голоса только на земле. Кара шла по тропинке вдоль ручья. Сегодня она решила рискнуть и зайти в лес поглубже.

Страшновато, но если не сходить с дорожки и не терять из виду ручей, - не заблудишься.

Тропинка закончилась внезапно. Только что была – и вот, нет ее.

Кара стояла на пороге настоящего лесного храма. Идеально круглая поляна была окружена высокими реликтовыми деревьями – не то колоннами-атлантами, не то стражами места. Потолок зала был свит из причудливо переплетенных ветвей, а могучие корни выползали из-под земли, как щупальца неведомых чудовищ. На ровной, словно только что подстриженной траве по темно-зеленому фону змеились золотистые и желтые узоры.

«Осень – искусный художник», - улыбнувшись, подумала Кара, и тут же нахмурилась.

Конечно, бывают и таинственные круги на полях, и похожие на людей деревья, и скалы необычной формы. Но никаким капризом природы, никакими инопланетными чудесами не объяснить, почему трава пожухла (выгорела?) в форме математических символов. Это лес, не парк, никто не будет закрывать трафаретами лужайку.

Кара задумалась. То, что она видела, невозможно было объяснить законами природы и было непохоже на вмешательство человека.

Задул ветер. Трава всколыхнулась, к древесному своду взлетели прятавшиеся в траве ночные бабочки – мохнатые, толстобрюхие, серо-желтые, мерзкие. Откуда они здесь, да еще и днем?

Одна из бабочек, громко стрекоча, подлетела к молодой женщине, в последний момент резко затормозила, чуть не ткнула Каре в глаз мохнатым рыльцем, развернулась и исчезла в листве. Миссис Лоуренс вскрикнула, замахала руками и бросилась обратно в лес, не разбирая дороги.

Как ни странно, она не заблудилась. Да, считай, что и не поранилась, пробираясь через колючие кусты и жесткий подлесок. Пара царапин на лице и порванный шарф не в счет.

Кара выбралась из леса возле увитых хмелем развалин. Слава богу, отсюда можно без проблем добраться до дома. Только сначала нужно отдохнуть немного.

Отойдя от влажных, покрытых мхом камней, миссис Лоуренс уселась прямо на траву. Ничего страшного, земля прогретая, - зато на солнышке. От этих зловещих каменюк тени, как от того могильника, что захапал Фродо и его друзей.

А вон вьюнки похожи на привидение. Милое, симпатичное, потому что дневное. Стоп, какие вьюнки в сентябре?

Кара, прищурившись, всмотрелась в белое пятно на обломках стены. Это не цветы, не плесень, не листок бумаги. О, господи! Это те самые бинты, в которые была замотана мумия Джонатана в ночном кошмаре. Они шевелятся, колышутся, словно под ветром, хотя никакого ветра нет, тянут к ней тонкие лохматые лапы.

Кара вскочила и бросилась бежать. Куда угодно – хоть в господский дом Мори Эбби, хоть в деревню, хоть к этим чертовым Метьюзам.

Миссис Лоуренс налетела на старика садовника, подстригавшего кустарник вдоль дорожки, схватила за рукав, что-то бессвязно бормоча и всхлипывая.

Метьюз внимательно посмотрел на перепуганную хозяйку («Как рентгеном прожег!»), осторожно отцепил тонкие пальчики от куртки и, бережно обняв Кару за плечи, повел к дому.

Через полчаса миссис Лоуренс сидела в «нижней гостиной» и пила принесенный мадам Метьюз душистый липовый отвар. В камине уютно потрескивали дрова. Завернувшись в клетчатый плед, Кара смотрела в огонь, чувствуя, как уходят в никуда воспоминания о ночных бабочках посреди дня, странных рисунках на полянке, слегка пожелтевших полосках ткани на черных камнях. Всё, всё уходит, сгорает в пламени, растворяется запахе липы, тает вместе с паром, что поднимается над чашкой.

- Мэм в порядке? Доктору позвонить?

- Спасибо, не нужно. Все хорошо.

Удивительно, оказывается, эта жутковатая горбунья на самом деле добрая. Принесла отвар, укутала пледом, камин разожгла. Теперь вот беспокоится. И чего Кара так ее боялась? Может быть, рассказать Метьюзам о вчерашней музыке, спросить совета?

Нет, пока не стоит. Посмотрим, что будет дальше.

***

Вечером Кара предусмотрительно никуда из дома не выходила. Сидела в библиотеке, листала красивую старинную книжку про неведомых животных (кажется, в сети их называют бестиариями) и ждала григорианского хорала или еще каких-нибудь странностей.

Миссис Лоуренс была настроена решительно: докопаться до истины и найти этот чертов динамик или что там вместо него.

Пока все было тихо и спокойно.

Кара перелистывала страницы книги, рассматривала амфисбен и химер, летающих в пустоте; драконов с причудливыми узорами на чешуе и львов, закованных в самоцветные панцири; песьеглавцев и людей со стопами, обращенными задом наперед; единорогов - белых лошадок и черных толстомордых чудищ; исхиаподов и гепардов.

Внезапно один дракон – ярко-синий, с золотым рогом посреди лба, с крыльями цвета ясного летнего неба, - взлетел со страницы, рассыпая голубые и изумрудные искры, которые, падая, прожигали листы, столешницу и мозаичный паркет.

Кара вскочила, сбросила книгу со стола. Тяжелый том бесшумно спланировал на пол, перевернулся, раскрылся на середине. Черно-красная птица рух с горящими очами и растрескавшимися, как гнилая деревяшка, крыльями поднялась к сводчатому потолку библиотеки и оттуда ринулась вниз. Из раскрытого клюва вырывался жуткий клекот, в котором молодой вдове слышалось:

- Убийца! Убийца!

Дракон раскрыл пасть и выпустил струю холодного белоснежного пламени. Валявшаяся на полу книга покрылась коркой льда, что запылал ярче света небесного, горячее огня адского. Темные тени наступали на Кару со всех сторон, выползали из углов, из раззолоченных корешков старинных томов, прыгали с верхних полок шкафов. На колеснице, запряженной сияющими кометами, спустился некто в белом одеянии. Лицо его было скрыто под покрывалом, в волосах шевелились черви и жуки.

- Нет, нет! – закричала она. – Уходи! Ты умер, оставь меня в покое!

- Я не уйду, пока не будет наказан тот, кто убил меня, - прошелестел знакомый голос.

Внезапно призрак очутился совсем близко, холодные пальцы коснулись руки молодой женщины.

Свет погас.

Глава 3

Кара открыла глаза. Она лежала на кровати в своей комнате. Рядом стояла миссис Метьюз и какой-то пожилой джентльмен.

- Что случилось? Как я сюда попала? Призрак… - молодая женщина осеклась.

- Вы потеряли сознание, мэм. В библиотеке, - отозвалась горбунья. – Всю ночь пролежали на полу. А там холодно и сыро. Я пришла утром убраться и нашла вас. Вот, доктора позвали.

- Что произошло, миссис Лоуренс? Вы устали, испугались?

- Я… нет, не испугалась… - Кара до мельчайших подробностей помнила все, что случилось в библиотеке, но прекрасно понимала, что рассказывать об этом врачу не стоит. – Я сидела, читала книгу. А потом… не помню… Наверное, голова закружилась.

- С вами бывало такое раньше?

- Нет, никогда. Но, видите ли, доктор, я последнее время немножко… как бы это сказать… не в себе, что ли. Вы понимаете?

- Да-да, - врач кивнул и ласково погладил молодую женщину по руке. – Миссис Метьюз сказала, вы недавно потеряли мужа. Соболезную… Сегодня вам нужно полежать, отдохнуть. Не вставайте, никуда не выходите. Еду вам принесут в комнату. Если вам станет нехорошо, не стесняйтесь, звоните мне.

Доктор положил на тумбочку возле кровати визитку.

- Доброго вам здоровья. До свидания.

Врач вышел из комнаты. Следом за ним ушла и миссис Метьюз, буркнув: «Завтрак скоро будет, мэм».

Кара заметила, что горбунья забрала визитку. Ну, конечно, звонить-то все равно ей, если что.

***

Весь день миссис Лоуренс пролежала в постели, изнывая от скуки. На улицу не пойдешь, мобильника нет. Ну не просить же миссис Метьюз книжку из библиотеки принести. Нет уж, увольте. Почитала вчера, хватит.

В тумбочке нашлась засаленная колода карт. Кара часами раскладывала пасьянсы, разглядывала непривычные рисунки, совсем не похожие на компьютерные. Впрочем, эти даже занятнее.

Дамы с сумасшедшими прическами, с кораблями и башнями и целыми оранжереями на головах; с мушками на щеках; в платьях с очень даже пикантными декольте, с пышными юбками. Кавалеры в пудреных париках и смешных панталонах, похожих на «бабушкины штанишки», только с кружевами. Суровые священники в красных мантиях – все, как на подбор, горбоносые и темноволосые. Цифры и тузы разукрашены орнаментами из переплетенных листьев, цветов, магических символов.

Черт, да не магических же, а математических… Господи, как в той тетрадке из сна, как на поляне в лесу!

Кара отшвырнула шестерку пик, украшенную символом бесконечности; тряхнула одеяло, скидывая остальные карты. Картинки падали на пол, шипели, трещали, вспыхивали. Во все стороны летели искры, цифры, пики, бубны, трефы.

Дама червей игриво подмигнула Каре и превратилась в Красную Королеву из «Алисы» Бёртона. Напыщенный пузатый король треф пытался вылезти из рамки, но застрял, и теперь недовольно тряс головой и размахивал скипетром, с макушки которого сыпались на пол змеи, скорпионы и саламандры. Они расползались по комнате, взбирались по шторам на потолок и падали сверху на одеяло.

Кара забилась в угол кровати и тихонько всхлипывала. Почему, ну почему именно эти твари? Она всегда так боялась змей и прочих насекомых гадов, и вот они добрались до нее.

Дама пик улыбнулась, сверкнули острые клыки. Шея красотки с лютней начала удлиняться, голова покачивалась, как черная орхидея-хищница, бледные пальцы с кроваво-красными ногтями тянулись к молодой женщине.

- Благословите Господа, все дела господни, хвалите и возвеличивайте его в веках. Благословите, небеса, Господа, благословите, ангелы господни… - забормотала Кара.

Она не знала, правильно ли произносит слова молитвы, – те, что не вспоминала с детских лет, - не знала, что там нужно говорить дальше, но ничего другого в голову не пришло. Плевать, есть бог, нет его, но от этого ужаса ее может спасти только обращение к нему (к Нему?) – неизвестно, существующему ли.

Кара так и просидела всю ночь, механически повторяя слова древней молитвы, которые одни только и могли отогнать окружающий женщину ужас.

Миссис Метьюз, пришедшая утром, взглянула на заплаканную, бледную миссис Лоуренс и покачала головой.

- Вот отвар на травках. Чтобы поспать. Что-то вы совсем плохая, мэм. Может, еще позвать доктора?

- Нет, не надо, спасибо. Я сама… сама справлюсь.

- Как знаете.

Отвар помог уснуть, но легче не стало. В кошмарах к миссис Лоуренс приходили монстры из давно забытых фильмов ужасов, чудовища из бестиариев. Снова и снова видела Кара покойного мужа, протягивающего ей то чашку с отравленным чаем, то кинжал леди Макбет, то тетрадку с формулами, по которым было задумано, просчитано и совершено преступление.

Молодая женщина очнулась от тяжелого забытья только к вечеру. За окном было темно. В комнате горел ночник. А на стуле – не отрывая от Кары пристального, горящего потусторонним огнем взора, - сидел Джонатан. Полупрозрачный призрак ухмылялся, грозил сгнившим до кости пальцем и что-то бормотал.

- Убийца, убийца! – ухала сова в темном лесу.

Ночные бабочки исполняли танец макабров, жуки и скорпионы окружили кровать и щелкали жвалами, под потолком парила химера, а дама пик наигрывала на волынке григорианский хорал.

Кара встала, осторожно, чтобы не коснуться ползающих по полу насекомых, прошла в ванную, умылась, причесалась, накрасилась. Потом вернулась в комнату, достала из гардероба любимый шелковый халатик и вытащила из петелек пояс с кисточками.

Утром миссис Метьюз принесла завтрак и обнаружила хозяйку висящей на оконном карнизе.

На столе лежала шестерка пик. На темном, почти черном фоне выделялись скачущие, неровные алые буквы.

«Я больше не могу так…»

Эпилог

- Пожалуйста, на плачьте. Вашей вины в случившемся нет, - увещевал мистер Корбе рыдающую мисси Метьюз.

- Ну как же – не виноватые? – горбунья шумно высморкалась, вытерла несвежим платком лицо. – Мы же и музыку запускали, и муж, вон – травку подстриг, - как вы сказали. И лекарства успокаивающие в чай добавляли. Вот она беда и приключилась.

- Миссис Метьюз, - голос юриста звучал успокаивающе, словно обволакивал мягкой дымкой, в которой тают все заботы и печали, - ну при чем тут вы? Будь у миссис Лоуренс совесть чиста, она бы поделилась своими бедами: пусть не с врачом, так меня бы вызвала или вам рассказала. Нет, она молчала, терпела, а потом… Сами понимаете: мужа убить - не комара прихлопнуть. Жаль, конечно, что вам не удалось довести ее до чистосердечного признания, но что поделать…

- Оно, конечно, жаль, - буркнул садовник. – Коли б она свою вину на бумаге написала, нам бы больше денег вышло. Но и так неплохо сложилось. Спасибо вам, мистер, облагодетельствовали бедняков на старости лет.

- Это вам спасибо, уважаемый. Вы послужили делу восстановления справедливости. Мой бедный погибший друг – да примет его душу Господь! – теперь может покоиться с миром.

Мистер Корбе потряс руку мистера Метьюза и вежливо поклонился все еще всхлипывающей горбунье.

Элегантная BMW выехала за ворота поместья Мори Эбби.

Мистер Корбе вел машину очень аккуратно. Дело к вечеру, а на этой проселочной дороге запросто можно в канаву угодить. И сиди потом до утра, жди, пока до тебя эвакуатор доберется. Хорошо, маршрут в навигатор забит, а то проскочишь нужный поворот, свернешь к меловому карьеру. Когда сюда ехал, чуть не промахнулся. Сейчас надо бы поосторожнее, а то ухнешь в овражище – и поминай, как звали!

Поверенный оставил прислуге подробные указания, ежедневно звонил, проверял, выяснял подробности состояния миссис Лоуренс.

Метьюзы – молодцы, все сделали правильно. Не их вина, что вдовица оказалось такой упрямой. И такой слабачкой. Это ж надо, недельку всего продержалась – и в петлю. С другой стороны, чего ждать от этой современной молодежи. Без любимых гаджетов и технологических новинок безмозглая крыша быстро съезжать начинает. А если еще подтолкнуть…

Ну и ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Самоубийство никто расследовать не будет. Причина ясна всем, даже тупоголовым полицейским. Метьюзы будут молчать, а на уважаемого юриста и друга мистера Лоуренса никто и не подумает.

- Полагаешь, все закончилось, старина? - прозвучал рядом знакомый голос.

Рядом с водителем сидел мистер Джонатан Патрик Лоуренс. В том же темно-коричневом костюме, в котором лежал в гробу. Лицо бледное, седые волосы аккуратно зачесаны назад. Совсем как живой, если не считать того, что пальцы на левой руке отгрызены (наверное, кладбищенские крысы постарались), в волосах – шевелящийся венок из жирных белых червей.

Мистер Корбе подскочил, резко дернул руль. Машина вильнула. Юрист нервно сглотнул и машинально перекрестился.

- Джонни мертв. Это галлюцинация. У меня был тяжелый день…

- Знаешь, старина, с того света всё видно, - как ни в чем не бывало, продолжал покойник. – Бедная Кара. Я ведь уже давно знаю, что она не виновата. Это сделал ты. А мое письмо пришлось весьма кстати, не так ли, дорогой друг?

- Этого не может быть. Мне все это мерещится, - продолжал бубнить мистер Корбе, глядя на дорогу.

- Я бы и тебя простил. Мне после смерти деньги не нужны. Но вот Кару ты убил напрасно. Она молода и глупа, но она могла прожить еще много лет и быть счастлива. А ты ее убил.

Призрак покачал головой. На приборную панель посыпались червяки и куски земли.

- Мне. Это. Не. Нравится.

Руль, как живой, вывернулся из рук поверенного, резко крутнулся влево, потом вправо, фары мигнули и погасли, мотор взревел. Машину занесло, ударило обо что-то твердое, закружило. Под днищем загромыхали камни, затрещали кусты. Внезапно передние колеса потеряли опору. На несколько мгновений тяжелое авто замерло, потом качнулось и полетело в карьер.

Похожие статьи:

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры

Рассказы → Пустота

Рассказы → Танатос 78