Крылья

— Стой где стоишь, не двигайся!

Я вроде никуда и не собираюсь. Разве не может человек посидеть на краю крыши? А если человек не совсем человек, а ангел, то и вовсе. Всё спокойно, дядя, ситуация под контролем.

— Спокойно, мы решим твои проблемы!

Да какие у меня могут быть проблемы? Жизнь вечная, работа постоянная. Но надо же ответить человеку, а то он уже волноваться начал.

— А у меня нет проблем, сижу, никого не трогаю, на город смотрю.

— А зачем?

Господи, до чего же лицо-то вытянулось, вид глупый донельзя.

— Красиво ведь, — решаю, что негоже солидному мужчине стоять и так волноваться, поэтому приглашаю его составить компанию, — Присаживайся, вместе посмотрим.

Подходит осторожно, как будто меня боится.

— Так ты прыгать не собираешься?

Вместо ответа разворачиваю свои крылья. Лицо еще больше вытягивается, казалось, уже и так вытянутое на максимум.

— Я правильно понимаю?

Согласно киваю. Он присаживается рядом.

— Охренеть.

Наступает молчание. А что тут еще можно сказать? Будь на месте этого мужчины какой-нибудь ребенок или хиппи какой, то мы бы с ним поговорили о том, куда ушла бабушка или о том, что же там имелось ввиду про любовь ко всему миру. Активист из какой-нибудь очередной церкви засыпал бы меня вопросами о том, насколько правильно они верят. А что может спросить мужчина под сорок лет, с небольшим животиком и сложившейся картиной мира? Спросить “Как дела?” или про погоду поболтать. Так ведь не нужно, и он это прекрасно понимает. И я понимаю, что он понимает. И он понимает, что я всё понимаю.

Начать верить-то никогда не поздно, но если ты сидишь на крыше, а не висишь на кресте, то в минуту не уложишься.

Нарушаю затянувшуюся тишину.

— Красиво?

— Ага.

Думает. Сильно думает. И, наконец, решается.

— А можно…

Прерываю его.

— А я откуда знаю? Ты ж человек. Пробуй

Разворачиваю крылья и оставляю его в одиночестве.