Безумно смеющийся антропоморфный чёрный кот совершил длительный и беспорядочный ритуальный танец посреди одинаковых стен, заражённых мерзкой плесенью. На обрушенных, раздавленных бетонных крышах начали стремительно расти прекрасные деревья с раскидистыми кронами, ласкаемыми тёплым солнцем. По их стволам медленно текли капли миролюбивой влаги. Холодный дождь, пронзительный ливень упал на равнодушную землю, и глубокие симметричные колодцы быстро стали заполняться обугленными использованными спичками. Горизонт, необычайно далёкий горизонт вышел за свои пределы, всё более и более расширяясь. Животные принялись за песнь, ритмически выверенную, зовущую к свободе и потусторонним сферам бытия. Глупая шелуха постепенно спадала с мятежной оболочки жизни.
Рафильд лежал на толстом мягком матрасе, удобно растянувшись, заложив руки за голову. Его глаза были плотно сомкнуты, их он почти не открывал, а если и открывал, то лишь на доли секунды. Его телом владела приятная, самая непринуждённая расслабленность. Рафильд предавался красочным и вольным грёзам. Он представил маленькие зелёные холмы бескрайней равнины. По холмам беспечно и неторопливо бегут, подпрыгивая, десять человек в коричневых монашеских одеяниях. На их ногах грубые башмаки, лица их, закрытые мрачными капюшонами, раскрашены во все цвета радуги. Впереди всех бежит человек, играющий на причудливом музыкальном инструменте. Вдруг он вскидывает руку, и вся странная компания превращается в зайцев с алой шерстью. Зайцы скачут, надолго отрываясь от изумрудной травы, поднимаясь высоко в воздух, едва ли не летя.
В молчаливой и унылой однообразной комнате стоит огромная ваза идеальных пропорций. Из неё стремительно выползает чёрный паук. Он ползёт к центру комнаты. Затем паук замирает на несколько секунд и вдруг обращается в старинную саблю, украшенную мелкой россыпью алмазов.
В просторной зале, залитой ослепительно ярким светом, из массивного зеркала, сквозь толстое стекло выходит молодая прелестная женщина. Её длинные каштановые волосы распущены, её прекрасное стройное тело обнажено. Босыми ногами она грациозно ступает по широкому помещению. Неподвижный душный воздух и слепящий свет легко касаются роковых острых копий её сосков, покоящихся на больших и упругих смуглых грудях, являющихся их естественным продолжением. Она ложится на пол, начинает томно дышать, трепещет и вся приходит в сладостное напряжение, прогибаясь под незримым любовником.
Бабочка, сидящая на цветке, взлетает. Поднимаясь всё выше, она в один момент вдруг превращается в ракету, стремящуюся в космические дали. Звёзды и галактики взаимодействуют друг с другом.
В городе, окружённом бесплодными угрюмыми скалами, жителями долгие годы владеет уныние. Волшебник с блестящим серебристым посохом приходит туда однажды и заставляет всех жителей начать улыбаться и смеяться. Радость снисходит на город. Праздничные слова прыгают с петуха на осла, забыв про логику и смысл. Немо способен постичь трансцендентное. Немо весь соткан из свободы, отмены ограничений. Запрещается запрещать.
Рафильд представил огромный столб, возвышающийся над безмятежной океанической гладью. Затем он вообразил человека в одежде ковбоя, на которого наступают десятки свирепых дикарей, вооружённых примитивными каменными топорами. Из винтовки он расстреливает врагов. Трупами заполняется пространство вокруг.
Цепи хотят сковать территорию вольницы. Но они отступают прочь, слыша защитный собачий лай. Трава растёт из огромного камня. Выбитые зубы вступают в схватку с дверью.
Рафильд встал с матраса, сбросив с себя груз фантазий. Вскоре он медленно шагал по слабо освещённому узкому коридору из мрамора. Он вышел к глубокому озеру, затем прошёл по его дну, где глотал невесомый пух. Рафильд оказался перед крупным амбаром, вход в который закрывала толпа людей разного возраста, состоящая из трёх или четырёх десятков человек. Они пристально и неподвижно смотрели на него. Их рты были перекошены. Непонятен был генезис странной гримасы. Люди вызывали едва ли не панический ужас. Рафильд хотел бежать, бежать как можно дальше от зловещей толпы. Но вдруг все люди с перекошенными ртами исчезли, бесследно растворились в пространстве. Ужас столь же мгновенно пропал. Теперь Рафильд был хладнокровен. Вход в амбар был открыт. Рафильд зашёл внутрь. Под ногой его тихо и беспомощно хрустнул пожухлый лист.
Рафильд очутился в небольшой светлой комнате. Всего на расстоянии нескольких метров перед ним стояло существо, похожее на помесь гигантского чёрного жука и человека. Создание начало шипеть. Рафильд закричал от вновь нахлынувшего ужаса. Его лицо превратилось в причудливую маску страха и омерзения. Он стал пятиться, но выход словно исчез. Тварь, семеня конечностями, продолжая шипеть, наступала. От неё не было нигде спасения и защиты. Фантазии быстро превращались в ничтожный прах.
