Я выскочил из пространственно-временного континуума за булкой. Наскоро оделся, накинул пальто и сейчас стоял возле лифта, в ожидании его прибытия.
На лестничной площадке, напротив, стояла скрипка и пилила барабан.
— Ты, пустоголовый кретин, — пищала она, тонким голоском. — Опять ключи на работе забыл.
— Да, ничего я не забыл. — Нервно постукивая, буровил себе под нос барабан. — Вечно ты пилишь меня. Лучше бы помогла.
— Тебе уже не помочь, кретин твердолобый. — Не унималась она. — И вообще, меня бесит твой лакированный бок.
— Милая, ну успокойся. — Успокаивал, как мог барабан. — А вот и ключи.
Лифт распахнул двери, и я поскорее запрыгнул в него, чтобы не слышать больше эту писклявую стерву. Как он её, до сих пор терпит?
Нажал кнопку. Лифт поехал вверх. Через тридцать секунд, остановился и впустил ещё одного пассажира. Им оказался тромбон.
— Приветствую. — Степенно продвигаясь вглубь лифта, произнёс он. — Не спится?
— Да, нет, очень даже спится, — ответил я. — Жена в магазин отправила, булка кончилась.
— Аааааа. — Только и смог выдавить он из себя.
— Ну да. — Зачем-то сказал я.
Лифт остановился, мы вышли. Я вышел из подъезда, закурил, по привычке и направил свои стопы в сторону пулочной.
Тромбон, не прощаясь, подошёл к стоявшей у подъезда карете, сел и та, медленно потянула его в сторону арки.
Во дворе, несмотря на поздний час, было много разного инструмента. Тут и сям, сновали маленькие там-тамчики, постукивая, что-то невнятное. Я, не останавливаясь, вышел из двора и, неспеша, побрёл в конец квартала.
— Доброго здоровьица, Василий. — Вывел меня из раздумий, чей-то голос.
Я обернулся. Рядом стояла Арфа Васильевна, учительница сына.
— И вам, тоже, его же. — Попытался пошутить я.
— Как восхитительно, что я встретила именно Вас. У меня есть к Вам разговор. — Мелодично мурлыкала она.
— Что-то Никанор натворил в школе? — поинтересовался я.
— Да. — Твердо сказала она. — Вы, я вижу, куда-то шли?
— Именно, и очень спешил при этом. — Желая убежать от этой противной тётки, проговорил я. — Да и поздно уже.
— И куда вы спешите? — Неунималась она.
— В булочную, боюсь, закроется.
— Булочная, это святое. Спешите, осталось пять минут.
Я, с облегчением побежал дальше. Пересёк улицу. И столкнулся с Виолончелью Петровной.
— З-з-з-з-д-драси. — Вырвалось у меня, нечленораздельное приветствие.
— Доброй ночи, Василий. — Мурлыкнула та. — Как поживаете?
— Да, вот, поживаю, пока. — Да, что это со мной? подумал я. Она так решит что я слабоумный.
Не прощаясь, она пошла вниз, по улице, крутя бёдрами.
— Эх. — Вырвался из меня сдавленный стон.
Она обернулась.
— Вы, что-то сказали? — Её взгляд ошеломлял и повергал в пучину мыслей и фантазий.
И я ни чего не сказал. Она усмехнулась и пошла по своим делам.
Вот кретин, подходя к булочной, думал я. Когда представится ещё случай. А, вот, и булочная. Я быстро открыл дверь. Вошёл. Очереди не было. Я приблизился к кассе.
— Что Вам, молодой человек. — Не глядя на меня, сказал кассир, пожилой саксофон.
— Булку. — Ответил я.
— Булку? Какую? — Его взгляд поднялся на меня.
— Обычную.
— Ну, вот, хоть один нормальный попался. — Заворчал он. — А то, ходят. То им свежую, то с маком, то с повидлом. Достали уже. Я устал их уже посылать к Саксофоновой матери, в оркестровую яму.
Он встал. Достал из под прилавка две булки и протянул мне.
— Но я просил одну. — Удивился я.
— Бери, бери, не спорь. — Улыбнулся он. — Одна от заведения. Подарок.
Я заплатил. Положил покупку в пакет и вышел.
На улице шёл дождь.
— Добрый вечер. — Поприветствовал меня дождь.
— Добрый. — Ответил я и направился домой.
По дороге, я думал о том, как же запутаны жизненные пути. Как клубок ниток. То она свёрнута в клубок, то бежит, вьющейся ниткой, норовя всё время куда-то свернуть, то так запутается, что нет никаких сил, не то, что распутывать, а даже и смотреть в её сторону.
Я вошёл во двор. И к моему удивлению, он был абсолютно пуст. То есть совсем. Во дворе не было ничего, даже травы. Просто пусто.
— Тихо. — Сказал я себе под нос. — Наверно, все спать пошли. И трава тоже.
Юркнул в приоткрытую дверь подъезда, вызвал лифт. Посмотрел на руку, которой вдавил кнопку в стене.
— Вся заросла, нужно побриться. — Подумал я. — Сегодня уже поздно. Зайду завтра в цирюльню.
Открылась дверь. Я сел в кресло, включил телевизор и начал смотреть новости.
— С сегодняшнего дня, открылась выставка, посвященная современному искусству витания в облаках. Наш корреспондент побывал на открытии и сообщил, что присутствовали все высокопоставленные чиновники и их жёны. Так же, он отметил, фуршет, на котором подавали блюда из отменной норвежской сельди. На этом наш выпуск подошёл к концу. Далее прогноз погоды.
Я встал, выключил телевизор и вышел из лифта. Приблизился к двери. Залез лапой в карман, нащупал мелочь.
— Где же ключи? — Вслух произнёс я. — Наверно, оставил в магазине, когда за булку платил.
Я поскрёб лапой по двери. Открыла жена.
— Ключи забыл? — Ласково мяукнула. — Булку хоть взял?
— Мяу. — Ответил я.
---
— Господи, приснится же такое? — Подумал кот Васька, пробуждаясь от сна.
Он медленно, по-кошачьи, потянулся. Спрыгнул со стиральной машины и подошел к миске с водой.
— Что за бред сейчас был? Инструменты, пулки, Арфа Васильевна. — Думал кот. – Ну, точно корм палёный. Нужно Мурку предупредить, чтоб не ела эту гадость.
Он посмотрел на Мурку. Та, дергала всеми лапками, хвостиком, ушками. Она спала.
— Поздно. — Поник Василий. — Уже поздно.
Он запрыгнул на кровать, где спали хозяева. Свернулся калачиком, в ногах. И очень быстро уснул.
За развязку плюс, за пунктуацию - на виселицу.
