Спортивный вертолёт между двумя бессильными деревьями

В одном из пригородов Парижа произошёл очередной теракт, устроенный исламистами. Жертвами мощного взрыва, прогремевшего посреди ясного осеннего дня, стали семнадцать человек; более полусотни получили ранения. В результате Франция какое-то время балансировала на грани введения военного положения и погружения в пучину тотального милитаризма. Полицейские и сотрудники служб безопасности смогли очень быстро вычислить и задержать организаторов и заказчиков атаки. Аресты и облавы прошли в Париже, Марселе и Лионе. Двое подозреваемых при попытке вооружённого сопротивления были убиты. Правительство продлило срок запрета на собрания ещё на несколько месяцев. Однако уже через пару недель в том месте, где произошёл акт терроризма, молодые влюблённые пары занимались любовью под открытым небом, не опасаясь октябрьской прохлады, обдуваемые спокойным ветерком.

В тюрьмах США и Канады сидели сотни выходцев из Латинской Америки, замешанных в наркоторговле. Уже полтора десятилетия с юга вглубь североамериканского континента шёл непрекращающийся поток синтетической дури, главным образом стимуляторов. Полиция успевала перехватить лишь малую часть пакетиков с порошком и упаковок с таблетками. Наркотики распространяли в основном мексиканцы, колумбийцы и чилийцы. Правящие режимы этих стран, впрочем, отказывались признавать их своими гражданами, чтобы не создавать себе дополнительной головной боли в виде организованной преступности на своей территории (её уровень там и так был поразительно высок). Достать чистый кокаин было нереально; новейшие одурманивающие препараты вызывали чаще всего сильнейшую зависимость, они убивали тело и уничтожали разум; потребителями наркотиков были главным образом молодые люди.

Компьютерные шифры и глаза усопших холмов. Верблюд, вбежавший в ушко иглы. Стильные плащи и смех сирот. Корки заплесневелого идеализма. Течение рек, подобных кострам. Патологии психического процесса. Магистральные эшафоты и распалённая апатия. Целебный дым, проглатываемый миниатюрными динозаврами. Большие истории о дверях и кольцевых поворотах. Рецептивный потенциал древних силлогизмов. Белые крылья неведомых островов. Чучело лося, гниющего около выхолощенного студенческого пиджака. Плевок в колодец и плевок сквозь душу. Запреты, впивающиеся в структуру благонадёжных пластырей. Укус громадного ягнёнка. Слёзы перед упразднённой эпопеей частной жизни. Мистерии, показываемые в назидательных тюрьмах. Колючая проволока и слепые кандалы. Скудное богатство немых ораторов. Приключения найдёныша, не умеющего стрелять. Бегство от изменяющейся реальности и повседневность придорожных ресторанов. Жало гостеприимного скорпиона. Чужеродные элементы и внезапные осколки влюблённостей. Кристаллы начальственной похоти. Игра в карты в многоцветном дворе. Комичный скрип обезвоженной лампы. Лианы, опутывающие совокупности смешных подвигов. Деревенские вилы, топоры и сплетни. Раскаты болотистого грома. Ажиотаж вокруг статьи, которую никто не читал. Маска на лице клоуна. Ценные артефакты и ночная дидактика. Азы мучного приспособления. Красочные салюты и декорации. Деревянная вода и неологизмы, выпекаемые лопастями запертых дверей. Пряничные даты и липкая трансгрессия. Чистота тела и загара. Сентиментальные прогулки под лунными кабинетами. Солипсизм и жидкие раковины.

Распахнутые рубашки и круглые пуговицы. Вредоносные паразиты и стипендии. Системы умных зеркал и караваны варщиков зелья. Давление под водою и молочными оснастками. Бешеная энергетика треснувшей скорлупы. Надрезанная кожура выжатого лимона. Травля слона, виртуозно прыгающего по исполинским мячам. Психологическая помощь одомашненным кроликам. Потоки радостного ветра и нарушенное равновесие. Гармония золотых монет, ставших серебряными. Футурологическая последовательность праздников. Дети, резвящиеся в комнатах пыльных ковров. Круговые движения на песке. Циферблаты и доверие к себе. Приговоры, сыплющиеся с трансцендентных потолков. Партийные билеты и полицейские жетоны. Новаторство и полифонизм. Вазопрессин и глицерин. Нейтральные точки хаотического пространства. Звон гулких статуй и энтропия. Творчество и самопознание. Разгул усердных стихий. Клад, разыскиваемый облезлыми апологетами феодализма. Семья как источник будущих идеологических вкраплений. Письмовники и отвергнутая рука помощи. Ладони гениальной болтовни. Балконы принудительного перевоспитания. Клавиши и шпагат. Водовороты и купирование панических атак. Злобные улыбки на устах прокуроров. Жеманные взгляды в опустевшее небо. Грабители банков и игроки в азартное надувательство. Семантика точных измерений. Гарантии, выдаваемые в виде чеков. Ухоженный газон и отрада от сознания перемен. Каштановые пряди дивных волос. Упущенные возможности и реализация параллельных линий. Самокаты, упавшие под блеющие волны. Коррупционные схемы и витражи. Накал страстей и мыльные оперы. Водевили и жаргон. Ледорубы и ковбои, оседлавшие багажи. Заря и лояльная оппозиция. Утюг нагого видения. Неподвижность кошмара и теоретические обоснования шагов. Струя вялотекущей мочи. Торшеры и медитации. Зарастание теней живой плотью. Варварские законы и стаи галок. Вторичные традиции. Карнавальное развенчание мученика за консерватизм. Косность пылающих сабель. Проказы и наказания. Успех мутного обыска. Шкафы с отформатированным бельём. Прищепки и заповедники. Чугун и концептуальные пометы. Котлеты ржавой обывательщины. Экспрессия и приюты для хромых капралов. Пещерные выделения и ангелы-регистраторы. Колонизация внутренних мотивировок. Ухабы и смола. Крысиные забеги. Ночные горшки и ритуалы. Кусочек лёгкого и славословия в адрес конвейера. Контркультура и проституция. Добровольный отказ от истинности. Наждак и пружины для ремёсел. Льняные покрывала и жемчуга. Танцы у рек и вокзалов.

Линии эрудиции и новизны. Шаговая доступность психоаналитических трамваев. Ворвань и смекалистые сержанты. Обожжённые утопленники и блины. Мусоровозы и перепонки. Прерванная беседа. Вероятностные метафоры и мифологемы. Гемоглобин в капсулах смирения. Аскетизм и флюгер, дающий указания мойщикам окон. Невидимые пассажиры шахматных досок. Каникулы паучьих волосков. Романтическая свобода. Заплыв перед арбузным семенем. Почёт, что в будущем прибудет. Солнечные лучи и подростковые забавы. Белёсый фосфор и аппендицит. Размножение густых галлюцинаций. Ризома и либидо. Дрожжи и мокрые сюртуки. Казармы, дымящие безликим парфюмом. Назначение дорожного покрытия. Паноптизм и оптимистичность долгого апогея. Бифуркация и миротворцы. Коммуникативный фон. Интерактивное решение задач. Вычитание и умножение. Иероглифы и перламутровый пластик. Нашествие промозглой воды. Рапсодии и архипелаги. Саркофаги и утюги. Клетки для попугаев. Неожиданные подарки. Чёрствый коньяк. Бесшумные выхлопы. Зелёные островки, окружённые молодым асфальтом. Сварочные аппараты, радиация, онкология и выключатели. Тусклые присесты. Запахи росы и жевательных резинок. Растяжки на пути претендентов на пост президента. Пажи, выпивающие воду из ваз. Столетия, захлопнувшиеся дверцами. Подозрительность милого взгляда. Взаимодействие и шифер. Роскошные фаланги и дрессировщики на плечах. Футляр из прочных изумрудов. Порочные финалы и стройные корпусы. Окрас взлетающей птицы. Амбразуры и чахнущие поколения. Квитанции, на оборотной стороне которых напечатаны заклинания. Приготовления к свадьбе. Приветствия и раскрепощение языка. Технический утопизм. Листья травы, подгоняемые барабанным боем. Вой псов, сбегающихся к воробьиным кустам. Каменные сумерки и ложные показания. Вогнутые линзы. Образцы красноречия с трассы. Бидон с птичьим молоком.

Разбег и прыжок сквозь шкаф. Тиски выстраданных штанин. Клубы синеватого тумана. Кастеты и прогулки. Естество и натурализм. Грива осмеянного львёнка. Транскрипция седовласого подражания. Зовы из пещер метафизики. Гвоздодёры и говорящие головы. Экзорцизм и официальные языки. Буффон, идущий сквозь парк. Бурные проявления радости и граффити. Возраст стволов и крахмал. Дождливые будни на работе и сладость выходных дней. Порожние ложки и пустые тарелки. Ветчина и пыльца цветов забвения. Организмы, деградирующие до уровня паразитов. Гороскоп и гомеопатия. Корни зол и болезней. Кривые речи тех, кто не может нормально говорить. Социальные пирамиды и оскалы. Сомнения и костыли. Навыки уместного выживания. Поход в супермаркет за спичками. Крабы, ползающие мимо неутомимых лягушек. Самозванец, не признающий себя таковым. Пампасы и изучение множества языков. Интервалы и рефлексия. Отчуждение и объективное изображение. Восстание заспанных сов. Обетованные жетоны и водосливы. Хоры, исполняющие мелодичные молитвы. Оползни и ураганы. Трогательные эпизоды, перемежаемые грубыми всплесками. Слова, замёрзшие в тающем воздухе. Аретология и системность. Кооперация крышек от бутылок.

Расплывчатые родимые пятна. Градостроительная некрофилия. Ворохи министерской чехарды. Сильная рука и ограниченный суверенитет. Зебры, весело скачущие по саваннам. Прачечные, где летают в разные стороны мыльные пузыри. Ремни из шерстяной кожи. Мансарды и папоротники. Крапива, через которую приходится отчаянно продираться. Устойчивость оптовых закупок. Газоны, сминаемые зимними рынками. Грохот пинцетов и скользких ступенек. Гордые невесты в подвенечных платьях. Конспирология и капитализм. Контроль и знание. Погоны ветхих командоров. Матросы, взывающие к предательским ракушкам. Магнитные бури и миссионеры. Цензура и монтаж. Авторская позиция и правда. Эмпирические данные и обобщения. Индукция и дедукция. Виртуозное овладение доминантами формы. Золотые плоды и иммиграция. Буровые станции и прогорклые оладьи. Кровавые разводы, приобрётшие странную хитрость. Созерцание совершенства и металлические предметы. Обмен ванилью и синевой. Двуличие культуры. Ямы и овраги. Рожь, манящая к себе ходоков. Глазурь и сусальное золото. Апартеид и умывальники в чумных кварталах. Ирония и сарказм. Осёл, сломавший хребет о волчьи останки. Процедуры вскрытия беременного чрева. Демаркации и струи минеральных предвидений. Ожидание и саботаж. Гарнир и пионеры, гуляющие по прериям. Артикуляция и фронтир.

В Могадишо почти в открытую продавали морфий и героин. Торговлю вели дети, мужчины средних лет и даже глубокие старики. Заплатив не такую уж большую сумму, каждый получал ампулу или пакетик. Достать шприцы не было большой проблемой; использованные, их часто бросали на свалках или во дворах. Повсюду беспорядочно ездили автомобили, люди на конях и верблюдах, мотоциклисты. Песок скрипел под сандалиями, надетыми на босу ногу. Время от времени над городом пролетали обыкновенные и грузовые вертолёты. Туристы и адепты новейших религий и учений стекались сюда, чтобы посмотреть жизнь людей или купить наркотиков. Рекламные плакаты тут и там висели беспорядочно.

Опустошённые словесные модели и кольцевая композиция. Яркие роли и забинтованные пальцы. Высушенные шевелюры. Поздняя усталость и клонирование мамонтов. Ростки, движущиеся сквозь вечную мерзлоту. Определения и слоговое членение. Грамматика заброшенной письменности. Жизнедеятельность и вихри погасших звёзд. Специфика океанической дихотомии. Ярлыки на ходе истории. Поворот винта и борьба с красным маком. Миражи и черепа. Мерные стаканы и проруби. Обречённые сгустки ваты. Мажорные тона. Комиксы и семиотические континуумы. Брызги, оторванные пуговицы и эшафоты. Проблески везения. Удочерение и разглашение государственных секретов. Ветряные мельницы и травестии. Инаковость и убийства чести. Зоологизация, энциклопедии и каталоги. Вымершие колбасы абсолюта. Авангардизм и звонкие голоса и хвосты. Ослепляющий белизною своей снег в тазу незнакомца. Кометы и массовый голод. Перевод и обратные движения. Поступательная прагматика. Пляски обезумевших гениев. Черти без рогов. Ущербность как конструкт праведности. Масонский аристократизм. Партикуляризм и овеществление. Вигвамы и салюты. Фейерверк и сафари. Хулиганы и агрессия. Копировальные машины и крылатый ужас. Мощь тарифицированной трубы. Газовые камеры и хищные газеты. Приоритеты и воспоминания.

Прощаюсь, ангел мой, с тобою. Есть много способов забыть о том, что надоело знать.

                                               ***

Секретная лаборатория в Ливии. Взрыв гранаты в тесном подвале. Четверо агентов разведки извиваются в смертельных судорогах. Конвульсии и обильное кровотечение. На стенах гарь. Один из агентов остался жив и невредим. Застрелив двух охранников, он спрятал пистолет и выбрался из помещения. Вскоре он побежал прочь. Его через несколько часов забрал в Триполи специальный корабль, отплывший на Мальту.

Душные потуги спасения. Раскалённая природа оргазма. Метеоритный дождь. Заросли грибного чудачества. Всполохи молний. Написание многостраничных отчётов. Путешествие на воздушном шаре. Амбивалентность и телесный гротеск. Ульи, заполняемые корками помидоров. Пьяные черновики и промежуточные звенья. Ветошь и потерянное время. Дырявые физиономии и кривые ноги. Теория двух тел. Синтез лихорадки и родов. Масло и рикошет. Земляничные вёсны и двоемирие. Вальяжность застенчивых поз. Мокрые тени и лабиринты. Дьявольские козни и ковровые бомбардировки. Медные ресницы и банные листы. Фермы и прогнозы погоды.

Элементы личности, соединяемые обязательностью ответственности. Вынашиваемый в сумке плод. Лесные пожары и оригами. Кабуки и внутренний покой. Безграничность доспехов. Почтовые уведомления. Царские наказы. Бесполезный спор с кухонной курицей. Эпилепсия и кризис конца века. Изломы эпох, охваченных жаждой. Сбившееся дыхание и бессвязная речь. Пробелы, шествующие по комариным небесам. Веры и дискеты. Погоня за гранью. Вечные пивные животы. Дорожные приключения. Кроты, увядающие от света. Порфирородные принцы и эволюционные скачки. Насморк и глазные капли. Ямайские особняки и моторные шлюпки. Взорванные догматы и наконечники импотенции. Осьминоги и фантики. Опасные улыбки и поддёвки. Сыпь на бесполезном карандаше. Тюремные сроки и электрический стул. Падение с высоты собственного тела.

Жаркие дебаты. Вульгарные приёмы и методы. Лингвистика подлости. Ампутация ушей и личных декретов. Свойства характера, выковываемые суровыми буднями. Эскапизм и карнавал как воплощение золотых минут. Оловянные прогнозы и лживые трещины. Выбор дальнейшего поведения. Имитация видимости. Локальные очаги блестящих альтернатив. Орфография ненависти и оспы. Политическая мифология и динамичная пропаганда. Сверло единого варианта. Высокомерная точка воззрения. Личный состав и зоркие хищники. Черновики и аллюзии. Зона комфорта и чудаки с засученными рукавами. Цепи отважных стрелков. Шурупы безличного подчинения. Осыпавшиеся и втоптанные в грязь императивы. Монотонные церемонии и чайные глотки соблазнов. Кочевые госпитали и раздробленные семена. Украденные деньги и сильные и крепкие напитки. Символическая плата и безмозглый плач. Солнечные батареи и закрытое небо. Хрестоматии и искры. Социолекты и собственное исполнение. Генная модификация и морги. Морж, проскользнувший сквозь молекулярную льдину.

Отпуска и проветриваемые комнаты. Предсмертные завещания и оптимизм. Озарения и гимны. Многократные повторения уроков. Туши заболевшего скота. Копыта и коржи. Имитация огненного притворства. Здравомыслие и убитая логика. Символика расстёгнутых подозрений. Позор и стыд. Рычаги и маскарады. Взбаламученное море и жёсткий ночлег. Высадка десанта и громадный внешний долг. Напалм и паровозные гудки. Ничего не значащие выкладки. Фольклор и народные промыслы. Инцест, законопослушность, поиски, опоздания, словесные мошонки. Телескоп, запутавшийся в рукавах клоуна. Подробность расставленной по полкам анатомии. Сводки новостей и постиндустриальные вершины. Бирюзовые зори и барханы. Этические ошибки и беспринципность. Муравейники и тупики. Поэтика глаголов в будущем времени.

Кормушки и желания. Техническая война и интерпретации плевков. Сказители, сминающие в пальцах прошлогодний табак. Проводники и мигрень. Лучшие друзья и морды бульдогов. Недовольство в кобурах и новые доктрины. Персоны под подошвами. Динамика наводнений и романсов. Булавы и жезлы. Жернова водяных мельниц. Распад атома и домашних кошек. Глянец подвальных обоев. Отменённые рейсы и дурачества. Реставрация и знаменатели. Гирлянды островных фонарей.

С Мальты я улетел в родной Лондон. Там меня пару раз вызывали на допрос, затем оставили в покое. За выполнение опасного задания выплатили неплохую сумму. Вечерами я часто ходил в пабы, где выпивал немало пива. Один раз около ночного клуба купил дозу ЛСД; дома употребил купленный товар; передо мною раскрылись ворота в другое измерение бытия.

                                               ***

Время – превосходный учитель. Но, к сожалению, мудрый наставник имеет плохую привычку убивать своих учеников.

Дискретность мраморных построек. Братские могилы, заботящиеся о приросте пряжи. Процедуры оскорблений и наследования. Паромы и поэмы, оседлавшие протуберанцы. Нарративные ходы и некачественная глина. Пропасть, через которую сложно перепрыгнуть. Светский мистицизм феминизма. Плотины и диалектное членение. Нравственный спор отцов и детей. Храмовые поджоги и объятия. Алый крест из фосфора. Парфюмерный маршрут. Цикличность карточной игры. Могильная мягкость и вымя родовой правоты. Пиршественные беседы и эмоциональная пыльца. Мраморный лунатизм и журчание агитационного ручья. Яблочная гносеология. Рыболовный крюк и автономия принимаемых решений. Последний прорыв и горизонт существования. Садовые ножницы из ваты. Стрекоза, улетающая от назойливой видеокамеры. Мотивы и стимулы. Изрядный возраст и изрядная лексика. Сигнальный багрянец. Демократия без штыков. Важность механической муштры. Усилия творчески активных монтажёров. Безмолвные рабочие бригады. Пламенное чрево и палка о двух концах. Прохладная мистерия. Абстрактные вместилища смысла. Головокружение на пороге лифта. Окрестности неправомочных ограничений. Протухшие контейнеры с украденными мечтаниями. Дробь неисчислимых потерь. Бесхитростные просторы и лукавые множители.

Полицейская униформа и гладкая щетина. Узники пиршественных магнолий. Золотые горшки и стеклянные банки. Гильотины и кофеварки. Задумчивый профиль лица и финальные конвульсии. Пробуждение от духовного паралича. Стандартизация заклятий и топоров. Постижение сложных событийных последовательностей. Языковая логика и кафельная радуга. Магнитная материя в погребе. Загаженная авансцена и голодающие шахты. Застенчивая пятнистая суматоха. Сочная медлительность. Маклеры с кучами соломы в руках. Возница, разыскивающий яйцо говорящей птицы. Необузданное самолюбие. Мочевина и блёклые сингулярности. Демиурги, сидящие на чашках с липким ладаном. Листопады и бурлеск. Авторитарные личности и спасательные жилеты. Лихорадочные струи ушедших эпох. Педагогические заветы и бессмертие. Тесные противогазы и стальная крупа. Ускорение технического развития и неподобающая десакрализация слова. Смешные гримасы на батутах. Бракоразводные процессы и свинарник бесприютных карикатур. Электронные констелляции и безвизовый въезд.

Стенограмма, упавшая в неразборчивый сруб. Забинтованная самость. Упразднение соболиной сноровки. Охота на кита и координация приказов. Рычание как знак. Невнятные и неумелые способы складирования умственных способностей. Создание тестов. Нестандартные горки. Каньоны и мелкая моторика. Марионеточные ходули сюжета. Зловещие лемуры и античный ужас. Последствия работы мегамашины. Типовые бараки и труд за ничтожные гроши. Подвальные завалы рукописей. Похитители манускриптов и фантазий. Патология спинных хрящей. Финансовые ловушки и лексические эквиваленты. Журавли, бомбящие агрессивных карликов. Сухой остаток победной тирады. Справочные пособия и младенческая грация. Колонны с щетиной и потерянные мячи. Кислотные тычинки и собачья дрессировка. Гладиаторский ринг и скупщики краденого. Тузы, погружающиеся в сон в кирпичных средах. Кухонная утварь и потерянные сходства. Коллективное растерзание невинного вепря. Жаба, поглощающая атомы кислорода.

Помещение одиозных фраз в новейший контекст. Ошибочное рукопожатие и невразумительное ядро. Тушь для пышных ресниц. Остовы ностальгических кроватей. Живительные разряды электричества и бананы, вылепленные из промокшей насквозь муки. Запасные доктрины и приёмы убеждения. Речь адвоката, похожая на блеяние простодушной овцы. Дрожжи растущих железных дорог и мода на путешествия. Хандра и сплин, не поддающиеся просветительской классификации. Секунда, длящаяся дольше аморфной недели. Катализаторы общественных игр, лишённые цельности характера. Ортопедическая обувь и соревнования по теннису.

Растление и перевёртыш. Народные героини и группировки весёлых жнецов. Кровь телёнка с бойни. Продажа настоящего за счёт мифологизированного прошлого. Объятия коронных номеров и происшествий. Шизоидный шампунь и рок, дымящийся под четырьмя пятками. Дагерротип и боевой натурализм. Железная дорога и море слёз, лишённых солёности. Столичная пригожесть и выпавшие зубы. Первое достоверное сообщение о факте коррупции. Угрюмые скопища чернецов. Предвидение интегрирующего ремня. Ум, измеряемый убедительностью победы. Свет, выдавливаемый из тюбика без пасты.

Аллея, усеянная гибкими жёлтыми листьями. Плед, покрывающий плац, где дежурят агрегаты из кофеина. Изголовья и инициалы. Банковские счета и кальсоны. Намордники и салюты. Австралопитеки и обогреватели. Психиатр, разрабатывающий эликсир от маньеристской ориентации. Початки экзистенциального потенциала, помещённые на плаху. Концептуальность собирательных существительных. Капища и молотьба. Символичность кружков памяти. Просо и ладонь. Обаятельный скунс и шапито с расчерченными смыслами. Повидло и перемирие. Мутации и аферы. Ограды и конспирология. Крепкий глад и волосяной кувшин. Ржаные локомотивы и устойчивость бактерий к антибиотикам. Конюшня для паршивых овец. Энантиосемия  и ксенофобия. Океанариумы и гробницы. Кафедры и колкости. Мебель и проверка на вшивость. Соболезнования, трамбуемые в урнах. Кустарное выделывание оленьих чучел. Сермяжные очерки и видения на железной дороге. Полотна гуттаперчевых денди. Просьба об избавлении от подражателей.

Лимерики и мошкара, обступающая гуляк. Смелые рубаки и тень гангрены. Шалаши и тектонические аберрации. Трактовки и фингалы. Парики и сомнамбулы. Бег молодой белки вокруг своей оси. Ассортимент и эклектизм. Арканы и термометры. Топография и сарказм. Энцефалит и броня. Чаепитие и алогизмы. Громоотводы и проявления румянца. Омнибусы и ирригационные улья. Гарь обратимых нашествий. Принудительное глотание зонда. Бессвязный лепет пещерной юродивой. Ворох логистических волосков. Поблажки и создание судоходной реки. Базальты солярных качелей. Амортизация женской ненадёжности. Релевантность и горох в замёрзшем мёде. Жимолость, проникшая в любовную легенду. Экспроприация и кризисы новомодных дефиниций.

Зеркальность миров и образов. Деревянные мечи, уносимые журчащими ручьями. Окурок, брошенный на землю, и равнодушные глаза летящей на месте птицы. Размежевание приторных единиц. Земельные наделы и тяжкий оброк. Сбой представлений о реальности. Промозглая пена будней, разъедаемых личинками, коим не суждено повзрослеть. Шаткий перевес на фальсифицированных выборах. Полиглоты и автаркия. Утомительные практики абстрактного мышления. Монетные пошлости и анатомия расплавившихся зеркал. Перстень на руке королевского архивариуса. Голубой цветок, прыгнувший в петлицу пиджака. Национально-освободительные движения и густые растворы полуночной эйфории. Тучный перископ и частная клиника. Восходящий поток ложных воспоминаний. Междуцарствие и копоть, покрывшая нивы. Сложность стилистического анализа. Наблюдения во врачебных кабинетах. Многократное переживание подобия смерти. Обработка фосфора и невнятной руды. Законсервированное благолепие и правильность письма. Реминисцентность и коллажи, сокрушающие любые формы логической иерархии. Оперение нагой стрелы. Фонтан, переставший дарить радость. Молочники, ждущие ловких клиентов.

Компактность искусственного интеллекта. Стихийное самоволие. Искренний разговор. Процентные соотношения и некорректные коэффициенты. Вкрапления иллюзорных трубачей и лживая статистика. Замки на дверях газетных редакций. Грива бесцветной радуги. Премьерные показы деформированных горшков. Отеческое ядро большинства индивидов. Рудники безоговорочно виновных колодцев. Климатическая конференция. Чалма на праздничном менталитете. Периодичность инкубационных циклов. Копны париков и капель пунша. Размах невероятной пробежки. Нивелирование и омертвение. Насущная засуха. Стеллажи с карамельными предоплатами. Немеркнущие законы, одолевающие смерть. Надкушенное яблоко. Кресты и нуклеиновая последовательность. Номера капсульных гостиниц.

Обожжённый рукав сервелата. Осенняя мышеловка. Расслабленные глазные мышцы. Стук в смотровое окно. Частицы покаяния. Абстрактные глаголы и примеры. Мерзкий взгляд феи. Морфология неконтролируемого тремора. Конкубинат и фляга с ромом. Чёрные лебеди. Иные проникновения. Картофельные сцены семейных скандалов и нейтралитет. Гремучая змея, похожая на сломленную волю. Зелёное болото. Остов сгоревшего судна. Плотина общего дела.

Хмурая пляска. Витамины и рукава. Хоботы и катакомбы. Рассуждения об орденах. Черепаший ход. Квартиранты и трезубцы. Элита всегда находится намного выше, чем толпа. Но оправдывает ли это совершенный имморализм?

                                               ***

Я вспомнил про голодного страуса в подвале. Спустившись туда, я хорошо накормил птицу. По внешнему его виду можно было определить, что страус сыт и благодарен. Затем я вновь поднялся в верхние комнаты. Из старых газет мною были вырезаны многочисленные слова. Сложив их в произвольном порядке, я составил трогательную историю. Затем скучал, записывая её на кассету.

В любимом лондонском пабе я вдруг осознал то, что меня сильно напугало. Я вдруг понял, что все люди, окружающие меня – на самом деле не люди, а роботы. Они не испытывают каких-либо эмоций. Они очень похожи на людей, но всё-таки это не представители человеческого вида.

Тематические гласные звуки. Антибуржуазный эпатаж и пиротехнический нарыв. Местные падежи и обласканные образцы. Наводнения и ячейки. Ступенчатость принятия государственных решений. Побочные выходы и материалы. Ограниченные альтернативы и уровни. Кубический лёд алкоголя, спрятанный в резиновом сапоге. Римская колонна и отрыв от трудящихся масс. Контроль над тьмами. Разжигание конструктивных листов. Сероводород и нескрываемое сумасшествие. Напыление и драже. Кукиш, смазанный оцифрованными каплями ливня. Денежные знаки, гниющие в сундуках. Бюрократическая гроза и тормоза грузовиков. Ода по случаю коронации. День бракосочетания и лирические порывы. Глубина тезисов и законы формальной логики. Возмужавшие птенцы и серые зоны. Легитимация ненормальных действий. Привычный страх разоблачения и осколки призмы. Нестандартные сковороды и огненные щепки. Властные распоряжения и секунды таинственных столбцов. Клаустрофобия и сметана. Ужас мохнатого паяльника. Пряники и мотоциклы. Воскресная работа и омлеты. Просветы и симуляция. Окрики и настояния. Водолазы, снующие среди динамита. Индульгенции и типографическая небрежность.

КНР захлестнули массовые акции протеста. То, что творилось теперь, было в несколько раз масштабнее происходившего в 1989 году. Всем было ясно, что коммунистический режим висит на волоске. Многочисленная партия была раздираема внутренними противоречиями. Во Вьетнаме, Лаосе, в Мьянме, Таиланде и Камбодже, а также в некоторых районах Индии и Бангладеш многие города и рисовые поля накрывали геодезические купола. Их за хорошие контракты проектировали и строили российские, немецкие и польские специалисты. В первых колониях землян на Луне царила страшная административная неразбериха и коррупция.

Жадность и обнадёживающие улыбки. Раскаты ветров и выездов. Пляжные удивления и рамочные брюки либерализма. Кованые пинцеты и футуристические дрели. Клавесины и сумрачные надгробия. Равнение и уступки. Комплексное решение проблем маргинализации. Гильдии токарей и торговцев яблоками. Камин, летающий вокруг жаркого, и телега, поставленная впереди лошади. Дифференциация и оправдательные обстоятельства. Императрицы и скользкие удавки. Усадьбы и палитры. Мёрзлая панацея. Коварные приступы заикания. Летняя тишь и коммерческие секции.

Розы, лежащие на испачканном диване. Новые колонии обречённых муравьёв. Извещения, придавленные пробными стульями. Катеты и языковые ловушки гуманитарного знания. Погрешности профессиональных ныряльщиков. Координация бессмысленных движений. Выстрел в посла и стремительность проверок. Пристыженные правонарушители и могильный взгляд. Теологические споры и символы диаспор. Повальные коммуны. Бритвенные станки и просвещённые советники мотоциклистов. Колодезный храп. Симпатия к обломкам ментальности. Вязаные одеяния для грубых интуитивистов. Возможные и невозможные сквозняки. Штукатурка популярного объяснения. Квартальные обходы и сомнительные суффиксы. Глазастые торпеды. Мозолистый коллаборационизм.

Материя умерла. Но в мёртвом состоянии она пребывала недолго. Воскреснув, она породила новое существо, которого не существовало прежде. Это создание было наделено глазом, оком, смотрящим только на материю. Таким образом, возрождённая материя обрела инструмент саморефлексии.

                                               ***

Спортивный вертолёт взлетел со взлётной площадки огромного замка, окружённого массивными камнями. Пропеллер вращался под солнечным светом, пробивающимся сквозь густые облака. Вертолёт летел над джунглями. Наконец, он приземлился на крутом холме. Спортивный вертолёт сел между двумя бессильными деревьями, растущими друг против друга. Когда пропеллер заглох, из вертолёта вышел пилот в синем комбинезоне. Он, улыбаясь, встал перед машиной и сфотографировал её.