Наваждение: Великое ЗЛО или развод по-Вселенски

 

Писалось на коленке и второпях. Заранее прошу прощения за небольшой объем, а также за ограниченный круг действующих и упоминаемых лиц. В утешение тем, кто «за бортом», могу сказать, что они намного счастливее тех, кто оказался в числе героев. И да, разумеется, никого обижать не планировалось!

 

… Дара и Аагира приканчивали стопяцсотую бочку рома, стыренного во время свадьбы из президентского погреба. Настроение у обеих было препоганое.

— Подруга, — почесала в затылке кончиком катаны бессмертная ведьма, — тебе не кажется, что из-за этих вечно пьяных землян у нас тоже какой-то временной коллапс приключился? у них — День Сурка, а у нас — ...

— … День Сырка. Плавленого. Дружба называется. Межпланетная… Я уже тоже думаю: как бы нам события хотя бы на новый виток спирали вывести. Эти пиндосско-российские алкаши своими алкогольными парами всю Галактику задышали. Уже на 70 мирах время по кругу пошло. Как бы до самой звезды Фомальгаут не добрались!!!
— Сгинь, сгинь, чистая сила, — перекрестилась сюрикенами сверху вниз и справа налево Дара. — Погубят нашу солнечную систему, как пить дать — погубят. Чтоб мне больше ни грамма рома не досталось — пора принимать решительные и кардинальные меры!...

© Дара из Хаоса

 

 

Целую неделю космический герой Григорий Кабанов пытался снять с пальца кольцо. Оно пристало к руке космонавта мертвейшей из хваток голодной пиявки. Герой отечества и не ел, и не спал, а только пил, ибо неотвратимая потеря пальца, как единственная альтернатива вечному ношению символа супружества требовала предварительной семидневной анестезии для нервов и чувств.

Американец Джей Арс сочувствовал ему как мог.

— Ти, Гришенка, випий, — советовал он, едва главная гордость страны открывал глаза и оказывался в состоянии определить, какой свет его окружает – тот или этот. – А потом ми пойдем по беар с гармощькой!

Он до сих пор не верил, что по городу не гуляют медведи в ушанках с народными инструментами в лапах, и с хитрым прищуром кивал: «Мол, знаю, это происки КГБ, они и медведей попрятали, и снег среди лета вымели, чтобы я думал, что в России все, как везде, но меня, братцы, не проведещщщь!»

— Не беар, а биир! – ворочая языком поправил Григорий.

— Да, да, биир, — с широкой улыбкой кивнул Джей Арс. – Биир в матрещьках! Рашн клюква!

— Клюкнуть – это ты хорошо сказал.

Друзья осмотрелись по кухне, в поисках чего бы клюкнуть. Ни биир, ни вотка, ни марочный коньяк на глаза не попались. Одни пустые бутылки.

— Клюкнем? – трогательно улыбаясь, вопросил Джей.

— Нечем, — вздохнул Григорий, вспоминая, как малышом ползал по рядам крутящихся валиков в детском городке – умение пригодилось ему сейчас, чтобы пробраться из конца в конец кухни по горам стеклянной посуды.

— Кто пойдет за «Клинским»? – неожиданно без акцента воспроизвел рекламу американец.

В ответ ему раздалось бульканье и хлюпанье.

— Ай-ай-ай, Грищька, так никарашо! Никарашо дринкать одному!

Светлая сторона отечественной космонавтики, зарывшись в бутылки, не отвечал. Бульканье становилось все громче, перемежаясь довольной отрыжкой.

— Грищька! – заволновался Джей Арс. – Камрад! Мне тоже оставь!

Из-под стеклянных изделий прозвучало заключительное чмоканье и тихий голос затянул песню: «Шумел камыш, деревья…» Американец выпрямился в полусогнутом состоянии, олицетворяя собой символ поруганной гордости.

— Жаль, Грищька, жаль! Америка с Раша – дружьба вовек, но…

— Сам ты сраша! – заорал из посудной берлоги Григорий, и тут же оттуда грянул мощный хор, воспевающий бессмертное музыкальное творение под знакомый кабановский рок. К своему изумлению, Джей Арс услышал среди солистов хора…  собственный проникновенный тенор!

— Это я? Там? – он вылез из кухни в ванную, чтобы в зеркале убедиться, что на его месте находится именно он, а не кто-то другой. Но зеркало, давно привыкшее к утренним сеансам установления личностей, как и всегда показало, что это не он, а незнакомое сине-зеленое привидение.

Григорий же, наконец, докопался до мобильного телефона, погребенного под пустыми бутылками. Телефон продолжал настойчиво воспроизводить звуки попойки, предательски записанной и поставленной кем-то вместо звонка.

— Але? – спросил он, промахнувшись мимо кнопки принятия вызова, и нажав вместо нее кнопку фотоаппарата, запечатлев для истории себя в этот неповторимый момент своей жизни.

«Щумееел камииииищь!» — голосом Джея горлопанил телефон.

— Але-але! – закричал Григорий, неловкими действиями нечаянно отправляя фото по ММС на первый попавшийся номер из адресной книжки – это был неизвестно как взявшийся в трубке контакт под кодовым шифром «К. Гракова». – Да але же, але! – наконец он попал куда надо – по громкой связи.

— Григорий Николаевич! – официальным голосом майора Чихунова прошептал телефон. – Гриша! Где тебя носит?!

— Дома.

— Вот именно! – оглушил его Константин внезапным окриком. – Ты дома, Джей Арс непонятно где…

— Меня похитили! – всхлипнул вошедший, качаясь от шоковых чувств, Джей. – Меня здесь нет, я не я!

— Кто это? – заинтересовался Костя.

— Джей Арс.

— Грища, это НЕ Я! – протестующе замахал рукой американец. – Я не знаю, где я, меня подменили!

— Понятно… — буркнул майор. – Вы оба, ты, и не-Джей, собирайтесь и живо на базу!

— Какую базу?

— Конечно, на овощную, придурки! На нашу военно-космическую! Тут такое творится…

 

Злонамеренный Летучий Объект был замечен на орбите всего полчаса назад, но даже не выдержал паузы, чтобы позволить себя изучить, поймать, раздуть из себя сенсацию в желтой прессе, засунуть сенсацию в ученые труды псевдоученых и отыскать себе родственные связи в истории славянских народов. Проигнорировав этикет междупланетной дружбы, ЗЛО обратилось к землянам прямо и конкретно:

— Мы вас завоюем!

— Кто вы? – спросила Земля в лице первым принявшего сигнал радиста Кеслера.

— Мы – грибожабы!

— Уважаемые грибожуи…

Тут выяснилось, что назвать грибожаб грибожуями – фатальная ошибка. Услыхав, с кем их посмели сравнить эти ничтожные людишки, грибожабы оскорбились до крайней степени и отказались завоевывать эту жалкую планету, которая, как выясняется, еще не дошла до нужной ступени развития, чтобы заинтересоваться ее населением.

Поэтому грибожабы сменили тактику и приземлили свой звездолет на первый попавшийся космодром – тот самый, с которого отправлялся в свой знаменитый полет на Луну Гриша Кабанов.

Второй ошибки дипломатической миссии нельзя было допускать ни за что! Только самые лучшие кадры отечества должны были представлять Родину при первом мирном контакте людей с грибожуями! Поэтому, в срочном порядке были вызваны на космодром герои Григорий и Константин, а представителем Запада был назначен вы сами знаете кто.

Встреча с оркестром, парадом и президентом Родственниковым, наблюдавшим мероприятие поверх спин, проходила на высшем уровне. Земля показывала, что готова принять в дружеские объятия высокоразвитых грибожаб и пролить умиленные слезы на инопланетные бородавки. Но звездолет гостей стоял недвижим и ожидающ.

Наконец…

— Идут! Идут! – защелкали журналисты кнопками диктофонов.

Тысячи глаз наблюдали за тем, как известная троица смело шагает к инопланетному звездолету. Мат Константина, державшего Джея Арса под правой мышкой, а под левой – Гришу Кабанова, бодрил и вселял в сердца человечества надежды на светлое будущее. Дырка в сооружении, сильно похожем на собачье дерь… спиралевидную пирамиду, раздвинулась с хлюпаньем, и дерь… инопланетная пирамида поглотила троих героев. А поглотив, вытянулась по вертикали, сплющилась и запрыгала по космодрому, давя почетный эскорт у дверей черных «Мерседесов». Лишь президент, почему-то держась руками за ягодицы, успел унестись подальше от разразившейся бойни-давильни. Видимо, его поза была секретной тренировочной разработкой, придававшей скорости бегу по прямой, косой и зигзагообразной. Расплющив всех, кто оставался на космодроме, Злонамеренный Летучий Объект взмыл в небеса и исчез со всех радаров Земли.

— Ну что-о? – раздался ленивый голос над головами похищенных космонавтов. Где-то они его слышали раньше.

Герои лунной, чернодырявой и свадебной миссий огляделись по сторонам. Серо-буро-зеленые стены были подозрительно неровными и благоухали любимыми портянками Ванвинкля.

— Мы в корабле грибожаб, — проявив чудеса дедукции, определил Джей Арс.

— Мы в корабле Чужих, — поправил его насмотренный фильмами Гриша Кабанов.

— Мы в жопе, — мрачно заключил Костя.

— Ты угадал, Чихунов, — прожурчал вокруг них ленивый голос. – По просьбе моей разлюбезной племянницы, которой я не могу отказать, вы трое были телепортированы в прямую кишку Великого Звездного Монстра. Но не беспокойтесь, у вас имеется не один, а сразу два пути к выходу – долгий и короткий. Долгий гораздо более эстетичен, полон ловушек и приключений. Короткий же… через же.

— Что есть «же»? – задергал Джей Арс погруженных в раздумья товарищей.

— Перспектива выйти отсюда через попу, — интеллигентно просветил его Чихунов.

— О-о! Так попка же…

Тут, поймав самого себя на словах, американец стал сопоставлять попку с же и задумываться о величии и могуществе русского языка, покуда Костя с Гришей держали совет.

— Я за долгий, — скрипя зубами, стоял насмерть Гриша.

Но майор Чихунов не сдавался в попытках воззвать к его разуму:

— Подумай об анатомии! На нашем пути будет весь лабиринт кишечника с непереваренным содержимым, желудок, полный кислоты, пищевод, зубы, слюнявый рот… А тут… измажемся чуточку…

— Бе-е!

— Хорошо! – решительно заявил Чихунов, поворачиваясь к Джею Арсу: — За что вы голосуете, товарищ Джей – за движение в рот, или в попку?

— В попку! – тут же ответил американец. – В рот я есть пробовал.

И он развел руками по углам своей обаятельнейшей улыбки.

 

Дальнейшие сцены не были допущены цензурой к просмотру детьми любых возрастов. Был вырезан в том числе маленький эпизод, где трое героев на пути к выходу утопают в густых зеленых мхах. По поводу мхов удивился даже Чихунов, сведущий в медицине и анатомии:

— Что за хрень?

 

До выхода добрались три человекообразных зеленых монстра. Нет, они не измазались в том, о чем вы подумали. Кишечная микрофлора покрыла их мхом еще до того, как они добрались до особенно нечистоплотных участков неровного коридора, таким образом защитив героев от унижения, но микрофауна слопала по пути их парадные костюмы до ниточки, закусив на десерт нижним бельем. Таким образом, в конце коридора, где разгорался на стенах алый огонь, бодро шли трое мшистых фольклорных существ, напевая от радости, что все явственно позади, любимую песню Джея:

— Шумел камы-ы-ыш!..

— Ну, ребята! – фамильярно хлопнул друзей по плечам Чихунов. – Как бы то ни было, а мы почти до… А это что за глаз?

Осторожно выглянув за пределы пещеры, три космонавта уставились в алое багровое Око.

— Фомальга-ау-ут! – прошептал Джей.

— Не понял?

— Он говорит: «Фомальгаут», товарищ Чихунов, — объяснил Гриша.

— Не понял?!

— Мы в космосе, — вздохнул Кабанов.

— Как – в космосе? Чем мы дышим?

Микрофлора на их телах булькнула и вспучилась.

— Злорофиллом! – послышалось в ушах всех троих.

— Хло…

— Мы вырабатываем злорофилл. Мы симбиоты. И не злите нас, глупые людишки, называя наш злорофилл кислородом!

— Чем бы мы ни дышали – дышим, — бодро заключил Костя. – Теперь надо найти путь домой.

— Домой?! Ха-ха-ха-ха-ха!!! – раздался хохот тем голосом, который звучал в кишках Звездного Монстра. – Ха-ха-ха-ха-ха-ха!..

Смех отдалялся, тая среди вертящихся цветных облаков звездной пыли. Космонавты не отрывались от созерцания огненного Ока звезды Фомальгаут…

— Ну… грибожабы! Ну… погодите! – с известной всем с детства интонацией Волка воскликнул Гриша. – Кажется, нас надули, и грибожабов никаких нет!

— А что есть? – поинтересовался Чихунов.

— Вселенский Разгуляй! Тьфу, вселенский развод! Хоукс по-ихнему. Почище, чем когда наша борт-инженер Леся якобы с самим президентом на сцене Большого выступила и по радио это крутили.

— Разве она не выступила?

— Не верю! – железным голосом Станиславского отрезал тезка верховноглавнокомандующего Родственникова. – Все знают, что она свой шикарный голос склеила с президентстким. Пиндос, ты что делаешь?

Оттолкнувшись от края пещеры, Джей Арс поплыл в невесомости прямиком к красному глазу. Гриша и Костя хотели было вздохнуть над судьбой товарища, но это было не дело – иного выхода, как двинуться за ним следом, не оставалось.

Проплывая среди розово-огненных облаков, космонавты слышали, как таинственные голоса шепчут давно забытые заклинания:

— Дзали Ани — оттяни… Делла Ликур – перекур… Аагира – мудагира…

К ним добавлялись новые, не шевелящие ничего в памяти, но вызывающие мурашки по коже:

— Сойер – стоя… Каламити – салям нити… Никайя – сама такая… Старый Саший – моп те в Яшу…

И наконец, дошло до…

— Фомальгаут…

— Мамальгаут!!! – интуитивно заорал Гриша Кабанов, поглощаемый темнотой зрачка Ока.

Наступила пауза.

— Пфу! – сказало Око, выплевывая их вместе с белой струей энергии в Дальний Космос. – Что ты мне дала? Они же свои!

Облака космической пыли позеленели и собрались в форме, напоминающей карнавальную маску.

— Зачем вы их выпустили, звезда Фомальгаут? – слетел с них ленивый голос. – Они самозванцы, создавшие ложное впечатление о себе из подслушанных заклинаний…

— А мне плевать! – отвечало Око, выпустив новый джет по зеленому облаку, которое, взвизгнув: «Опять?!» зажмурилось и испарилось.

 

— Ну и где она, где она, где она? – повторял безостановочно Гриша Кабанов, дрыгая конечностями под зеленой тиной, покрывавшей его плотным коконом.

— Кто она? – спросил Чихунов.

— Жена моя, Дарушка… — кокон Григория бултыхался все ритмичнее. – Пора бы и ей явиться по сценарию!

— Кажется я знать, щто он там делает, — с хитрым прищуром, не видимым под зеленой флорой, объявил Джей Арс. – Грища хочет свой жена, да?

— Я хочу развода! – заорал герой недавней свадьбы.

— Тогда щто ти делать сейчас? – разочарованно вопросил Джей Арс.

— Я… снимаю…

— Улыбочку! – вклинился в разговор четвертый голос.

И перед космонавтами стали проявляться знакомые черты дамы с рожками, состоявшие будто из белого дыма… размером с галактику.

— Вот те, бабушка, и улыбка Архивселенского Галадьявола! – проговорил Чихунов, наблюдая, как Дара из Хаоса вопреки всем надеждам становится непрозрачной и совершенно телесной. Силами гравитации космонавтов дернуло к ней и понесло вокруг курчавой головы.

— Месть, сладкая месть, мои крошки, — облизнулась демоница. – С кого мне начать? Выбирайте между собой, а я пока проработаю все детали ваших магических мук… вы у меня будете жить долго и болезненно.

— Ах! – страдальческим голосом вскрикнул Джей Арс опять без акцента. – Как жаль! Придется мне идти первым! Я не готов, но простите! Долг…

— Нет, я тебя обещала тетушке, ты отпадаешь, — отмахнувшись небрежно от американца, Дара из Хаоса вышибла его на внешнюю орбиту.

— Прости, Костя, но пойду я, — твердо заявил Гриша.

Демоница сцапала его в кулак, которым затрясла, заливаясь смехом. Григория кидало от стенки к стенке.

— Довольно, жена! – крикнул он.

— Мр-мр-мр, жена… какое хорошее слово, мой милый десятый муж. Но с тебя я начинать тоже не буду, оставлю тебя на десерт. Так что полетай пока в другом месте.

Откинув кокон с Григорием к голубой звезде, Дара взяла в кулак Чихунова, и стала изобретать вслух, что с ним делать. Глубина ее воображения заставляла майора бледнеть, как лицо Джея Арса.

— А под конец я тебя… Гриша, что ты там делаешь? – внезапно забеспокоившись, демоница обратилась к звезде. – Гриша, как ты снял… прекрати! Немедленно прекрати! Фас! Фу! Сидеть! Гриша! К ноге!

С издевательской улыбкой, копирующей Джееву, Григорий Кабанов выбрался из зеленого кокона и медленно стянул с пальца обручальное кольцо.

— Как ты это сделал? Оно неснимаемое! – деревянным голосом сказала Дара.

— С микрофлорой договорился! – одарил ее разведенный муж ослепительной улыбкой, и последнее, что видела демоница – как кольцо, побивая законы физики, запротоколированные и утвержденные лично полковником А. Сержаном, которых, впрочем, никто не соблюдал на протяжении всего этого рассказа, улетает в самый центр голубой звезды. Вспышка сверхновой раскидала молодоразведенных по разным концам Вселенной.

 

— О чем ты договорился с ней? – бормотал Джей Арс, пробираясь среди бутылок к бесчувственному Грише.

— С кем?

— С миро… с миру…

— С микрофлорой? За то, что помогла мне снять неснимаемое кольцо?

— Йес!

Кабанов поднялся с пола и сел, обхватив руками болевшие виски. Затем обратил к Джею Арсу страдальческое лицо:

— Я… ты меня убьешь, Джей.

— За щто?

— В обмен на помощь с кольцом… я отдал ей наши кишки.

— What? – американец потешно схватился за живот. – Я теперь как его… гатлесс?

— Нет, — буркнул Гриша, принимая стоячее положение. – Микрофлора теперь живет внутри нас, и весь алкоголь, который мы пьем, достается ей. Ты, я и Костя… как бы ни наклюкивались… отныне всегда остаемся трезвыми.

Колокольный трезвон бутылок раскатился по всему полу, принимая в свои звуковые волны обморочного Джея.