Тень ворона

            Со всех сторон его окружала холодная вязкая субстанция, и он отчаянно пытался вырваться из её цепких объятий. Временами ему казалось, что до поверхности совсем недалеко и тогда он начинал слышать приглушённые звуки и видеть слабый свет, пробивающийся сквозь тёмную жижу. Но всякий раз, когда свобода была уже близка, неведомая злая сила хватала его за ноги и снова погружала во мрак глубины. И он в очередной раз впадал в оцепенение похожее на смерть, теряя связь с реальностью и временем. Но вот вязкая масса запенилась и, вскипев, вытолкнула его совсем близко к границе своих владений. Понимая, что это его последний шанс, он рванулся из последних сил, сделал судорожный вздох, больше похожий на стон, и открыл глаза.

            Он лежал на спине на чём-то твёрдом и тёплом. Прямо перед ним стояли двое мужчин не старше тридцати лет и с любопытством его рассматривали. Оба молодых человека были одеты неопрятно и  несуразно.

            Первый носил грязные джинсы, протёртые на коленях и клетчатую фланелевую рубашку не чище штанов, с рукавами, закатанными до локтей. Обут он был в старые кроссовки на босу ногу. Длинные русые волосы отросли до плеч, и хозяин собрал их в тугой хвост, густая щетина не видела бритвы не меньше недели. На потрескавшемся дерматиновом брючном ремне у мужчины висел нож и маленький топорик с деревянной ручкой. Добродушное одутловатое лицо имело слегка простоватое выражение, карие глаза, лукаво выглядывающие из-под густых бровей, смотрели с подкупающей доброжелательностью.

            Второй мужчина был одет в мешковатые чёрные штаны, которые висели на нём, как на вешалке, превышая собственный размер их владельца на несколько порядков. Лёгкая заношенная камуфляжная куртка с оторванными рукавами свободно сидела на тощем торсе. Распахнутые полы без пуговиц не скрывали от окружающих чёрной засаленной майки с надписью «ДДТ». Этот человек обладал холодным строгим взглядом серых глаз, был внимателен и собран. Как и его товарищ, он не признавал носков и носил резиновые сланцы на босу ногу. Но, в отличие от последнего, он был гладко выбрит и лыс, как бильярдный шар. На плече мужчины, прикладом вверх, висел охотничий карабин с оптическим прицелом.

            ― Смотри, Серёга, ещё один! ― обрадовался чему-то мужчина в клетчатой рубашке.

            ― Я не понимаю, чему ты радуешься, Фёдор? Сильно сомневаюсь, что он знает больше остальных, ― сдержанно ответил ему лысый.

            ― Как звать-то тебя, дружище? ― с улыбкой обратился Фёдор к лежащему перед ним человеку.

            ― Павел, ― ответил тот после непродолжительного раздумья.

            ― Смотри, Серёга, он имя своё помнит!

― Как и все мы поначалу, Фёдор, не будь кретином.

― Паша, ну, а что-нибудь ещё о себе ты можешь рассказать? ― с нескрываемой надеждой в голосе продолжал допрос Фёдор. На оскорбительную реплику Сергея он даже не обратил внимания. ― Ну, там, где родился, кем работал, жена, дети?

На этот раз Павел задумался надолго, но вывод был неутешителен, он решительно не помнил о себе ничего кроме уже названного имени. Это почему-то разозлило его и испугало. Он максимально сосредоточился в отчаянной попытке выудить хоть что-нибудь из омута своей памяти. На мгновенье Павлу показалось, что вот сейчас он вспомнит, кто он есть на самом деле, но ощущение радостного озарения быстро прошло, уступив место тёмной неизвестности. Он виновато улыбнулся и развёл руками.

― Чёрт! ― выругался Фёдор, тихо и беззлобно.

Помогая себе руками, Павел сел. С первого взгляда было ясно, что он находится на плоской крыше какой-то многоэтажки. Неподалёку виднелись верхние этажи нескольких более высоких зданий. Кое-где торчали антенны домов пониже. Несмотря на то, что бледный диск Солнца проглядывал сквозь туманную дымку, битум кровли разогрелся достаточно хорошо.

Павел попробовал встать. Голова немного кружилась, но в целом состояние можно было расценивать, как удовлетворительное:

― Кто вы? Что это за место?

― На первый вопрос ответить нетрудно, ― мрачно улыбнулся лысый. ― Я Сергей, а он Фёдор. А вот по поводу места сложнее. Думаю, что со временем ты сам решишь, как к нему относиться.

― Если Ворон не заберёт или трудовики не порешат, ― внёс поправку Фёдор.

Павел осторожно приблизился к парапету крыши и посмотрел вниз, надеясь увидеть улицы и проспекты, но взгляд его остановился на жёлто-серой массе, лениво колыхавшейся в десятке метров под ним.

― Что это?! ― прошептал поражённый Павел.

― Туман, ― просто ответил Сергей. ― Он здесь всегда и везде, так что привыкай.

Откуда-то донёсся приглушённый расстоянием свист.

― Мне пора на дежурство! ― спохватился Фёдор. ― Серёг, покажешь новенькому нашу территорию?

― Да не вопрос! Делов-то.

Сергей провёл его через десяток крыш, соединённых между собой висячими мостами. Длинная многоэтажка в самом конце пути превышала высотой все остальные здания пройденные ранее. Северный парапет крыши был наращён двухметровым забором, состоящим из снятых с петель дверей и разобранной мебели.

― Здесь не зевай! Трудовики постреливают, ― предупредил Павла провожатый, когда они подошли к этому нелепому сооружению.

― Трудовики? ― Павел уже во второй раз услышал непонятное слово. Он заглянул в узкую щель между двумя мебельными панелями и увидел в полусотне метров от себя ещё одну многоэтажку ― точную копию той, на которой находился он сам. Ближайший парапет здания был надстроен уже знакомым укреплением из разломанной мебели. Стену строения украшал огромный выцветший от времени транспарант «Мир, Труд, Май».

― Согласись, миряне или майцы как-то не звучит, вот и зовём их трудовиками, ― пояснил Сергей.

Они прошли вдоль ограждения, на равноудалённых участках мебельного забора были оборудованы наблюдательные пункты, со стульями и смотровыми щелями. На одном таком посту дежурил Фёдор, заметив знакомых, он приветливо помахал им рукой.

― Стой! ― поднял руку провожатый в самом конце ограждения.

На соседнем здании забор тоже не доходил до угла. По крыше, шатаясь, шёл мужчина средних лет. По походке и несуразным жестам было хорошо заметно, что трудовик сильно пьян. Мужчина отважно шагнул на парапет, и отчаянно раскачиваясь из стороны в сторону, начал мочиться вниз.

Сергей пригнулся и снял с плеча карабин. Грянул выстрел, трудовик, широко раскинув руки, молча полетел в грязно-жёлтые клубы тумана.

― Ложись! ― Сергей увлёк Павла под прикрытие парапета.

Почти сразу с крыши противоположного здания послышались выстрелы. Пули и картечь молотили в ограждение, оставляя дыры и срывая со своих мест плохо прибитые панели. Павел, слушая, как свинец свистит у него над головой, попытался собраться с мыслями. Он не мог поверить, что всё это происходит на самом деле.

Стрельба велась недолго. Павел сел, продолжая оставаться под прикрытием парапета, и увидел, что Сергей вырезает на прикладе карабина зарубку перочинным ножом.

― Почему ты убил этого человека?

― Потому что он враг.

― Этого не может быть! Это не на самом деле! ― Павел пытался убедить себя в нереальности происходящего.

― Я тоже так думал сначала, но потом пришлось поверить, ― Сергей с сочувствием смотрел на спутника.

― Расскажи мне всё об этом месте!

― Да нечего особо рассказывать. Сначала нас было много, но мужиков больше чем баб на порядок. Очнулись все разом прямо на улице города. Никто ни хрена не помнил, ходили, как бараны, натыкались друг на друга. Потом пришли в себя немного, перезнакомились, разбились на группы. Начали осматриваться потихоньку, еду добывать. Все дома выглядели так, словно их покинули несколько минут назад. Ни света, ни воды, вообще никакие коммуникации не работали, но на кухнях стояла ещё тёплая еда, в шкафах висела одежда. Все магазины были открыты и забиты товаром, и среди всего этого изобилия мы не нашли ни одного местного жителя.

― Так может, вы сами являетесь жителями этого города?

― Нет, мы хоть и не помнили ничего, но чувствовали, что чужие здесь. А вообще это выглядело достаточно дико, мы знали, как называются вещи, которые нас окружали, знали, как ими пользоваться, и при этом абсолютно ничего не помнили о себе.

Сергей закурил и сделал паузу.

― Ну, а дальше?! ― требовал продолжения Павел.

― Дальше ели, пили. Кто оказался попроворней грабил ювелирки, банки и вскрывал квартиры. А потом пришла ночь, а с ней и этот туман. Он поднимался из-под земли, выплывал из сточных канав и канализационных решёток. Одного вдоха жёлтыми парами хватало, чтобы упасть замертво. В ту ночь погибло подавляющее большинство из нас. Многие спали, кто-то напился в хлам, некоторые обдолбились халявными колёсами из аптек. Короче, пока просекли, что туман несёт смерть, ряды наши сильно поредели.

Потом началось паническое бегство. Люди старались залезать на здания, но некоторые из них оказались недостаточно высоки, и несчастные на низких крышах были обречены на смерть. Многих погубила глупость. Я лично видел, как один мужик, груженный наворованным, пытался влезть по водосточной трубе на балкон. Он так и не бросил свой баул с добром и тот, в конечном счёте, увлёк его вниз.

― А сам ты как спасся?

― Воспоминаний не было, но проснулось какое-то внутреннее чутьё. Оно-то и погнало меня сначала на поиски оружейного магазина, а потом на крышу. Разумеется, еды на пару дней я тоже прихватил. В общем, я за этой драмой уже сверху наблюдал.

До безопасных крыш немногие добрались. Это была самая страшная ночь среди тех, которые нам суждено было пережить в этом мире. Кто-то плакал, кто-то кричал, кто-то молился. Жутко было. А утром туман ушёл, втянулся в землю. Изголодавшийся народ ринулся вниз на поиски еды и питья, но радость оказалась недолгой, туман быстро вернулся. Правда, в этот раз убежать успели почти все.

― А тела тех, кто погиб ночью? Вы их нашли?

― Ни трупов, ни крови, ничего.

― Странно.

― Иногда мне кажется, что в тумане кто-то есть. Может нервы сдают, но порой я прямо чувствую чей-то взгляд со стороны.

― И что никто ничего так и не вспомнил о себе?

― Ну почему же? Периодически появляются кое-какие воспоминания, но их содержание, как правило, таково, что лучше бы их совсем не было. Паша, ежу понятно, что мы здесь не ангелы. У нас и женщины такие, что на понтах лучше к ним не подкатывать, а то может так случиться, что свой член после этого ты будешь носить в кармане. Про мужиков вообще молчу. Не я один полагаю, что крепко мы нагрешили в прошлой жизни, раз оказались здесь.

― Что-то вроде исправительной колонии?

― Или персонального ада для избранных.

― И давно вы тут?

― Почти четыре месяца.

― Но ведь меня не было с вами с самого начала.

― Иногда мы находим новых людей в самых неожиданных местах. Новеньких было особенно много в первую неделю, сейчас очень редко кто-то появляется.

― Сколько вас всего?

― В нашем клане почти сотня. Трудовиков меньше, но они лучше нас вооружены. Есть ещё люди. Иногда можно заметить движение на крышах отдалённых зданий, но они слишком далеки от нас для результативного контакта.

― Ну а с трудовиками-то вы что не поделили?

― Когда мы немного освоились, то поняли, что туман уходит на полчаса каждые двое суток. Постепенно начали налаживать свой быт. В короткие перерывы между приходами этой напасти спускались в магазины, обследовали квартиры. В основном искали продукты питания и питьё. Со временем мы научились добывать дождевую воду, собирая её с водосточных желобов. Благо дожди здесь нередки.

Среди нас был человек по кличке Костыль. Вдруг вспомнил, что он рецидивист со стажем и собрал вокруг себя таких же отморозков, как сам. Потом он принялся устанавливать тут лагерные порядки. Себя и своих приближённых он объявил элитой, все остальные обязаны были добывать им еду и подчиняться беспрекословно. Когда дело дошло до расправ с несогласными жителями, нервы у людей не выдержали. Выбрали ночь потемнее, и перерубили мост на здание, где они себе лагерь оборудовали. А тех, что оставались среди нас перебили без жалости.

Так получилось, что у трудовиков всего три крыши осталось и только несколько небольших гастрономов на первых этажах. Зато они получили себе в собственность охотничий магазин, и стволов у них сейчас больше чем у нас. Когда они поняли, что произошло, в первый же отлив попытались взять нас штурмом, но мы были готовы и сумели отбиться. С тех пор они периодически возобновляют попытки захватить нашу территорию, но мы пока держимся.

― Откуда такое стремление занять несколько крыш? ― удивился Павел.

― Еда. Трудовики много пьют и редко ходят дальше своих гастрономов. Их запасы продуктов питания, и без того достаточно скудные, при таком раскладе закончатся быстро. Мы же содержимое подконтрольных нам магазинов стараемся хранить про запас.

― И чем же вы питаетесь?

― Продовольственных магазинов в городе много, мы добываем пропитание там, ведь своё съесть всегда успеем. Главное успеть туда и обратно за полчаса.

― Это разумно. А кто у вас за главного?

― У нас нет предводителя. Есть несколько лидеров, но все важные решения принимаются сообща.

Павлу требовалось время на переосмысление полученной информации.

― Ты пока погуляй тут, жильё себе присмотри, ― предложил Сергей. ― Скоро уже темнеть начнёт. Вон на той крыше найдёшь Назара, он ведает продуктами питания, пусть поставит тебя на довольствие.

― А где у вас тут можно обосноваться?

― В любой пустой квартире. Самые верхние этажи почти все заняты, а чуть пониже свободного жилья полно. Завтра утром будет отлив. Найди меня после рассвета, посмотрим, чем тебя занять.

Через открытый люк Павел проник на чердак, а затем и на верхний этаж высотки. Там было довольно многолюдно. Весьма разношёрстная публика занималась своими привычными делами. Кто-то подходил к новенькому и знакомился с ним, кто-то ограничивался кивком и настороженно-внимательным взглядом. Были и такие жильцы, чей вид не располагал к знакомству в силу их отталкивающей или чрезмерно угрюмой внешности. Малочисленные женщины тоже не походили на выпускниц пансионата благородных девиц. Суровые, решительные, вооружённые дамы, уверенно чувствовали себя среди явно неинтеллигентных мужчин. Павел сразу понял, что в случае необходимости слабый пол сумеет великолепно за себя постоять.

Воспользовавшись советом Сергея, Павел не стал задерживаться на верхнем этаже и спустился ниже. Здесь многие квартиры были не заняты. Пустыми дверными проёмами покинутые жилища сиротливо смотрели в коридоры и на лестничные площадки. На какое благое дело пошли сами двери Павел уже знал.

Он присмотрел себе двухкомнатные апартаменты с окнами, выходящими на разные стороны здания. Беспорядок царил только на кухне, вероятно, её разорили в поисках еды в самые первые дни заселения крыш. В комнатах сохранился относительный порядок. Судя по пустующим углам и голым стенам, из квартиры вынесли громоздкую мебель годную для постройки баррикад. На кровать, стулья, журнальный столик, комод, телевизор и книжный шкаф пока никто не позарился.

Павел нашёл покрывало и при помощи вырванного электропровода от телевизора приладил его над входом в квартиру. Затем он подошёл к окну. Грязно-жёлтый туман клубился совсем близко, от мужчины его отделяло всего несколько этажей.

Павел осмотрел книжный шкаф. Булгаков, Лермонтов, Солженицын… Здесь жила читающая семья! Внезапно он почувствовал сильнейшую усталость. Измученное сознание пыталось найти хоть какое-нибудь логическое обоснование происходящему, но его не было.

Павел, не раздеваясь, лёг на кровать и мгновенно заснул.

…Марина заглушила двигатель и раздавила окурок в пепельнице.

― Они уже здесь! ― произнесла женщина с волнением в голосе, и сняла берет. Красивые, слегка вьющиеся волосы, чёрные как воронье крыло упали на плечи. Она открыла водительскую дверь. Элегантная ножка перенеслась через порог, высокий каблук цокнул по мокрому асфальту.

― Пошли, нас ждут! ― она посмотрела на Павла бездонными зелёными глазами и покинула салон. Шёлк платья прошуршал по чехлу автомобильного сиденья. Марина встала в полный рост, облокотившись локтями об открытую дверь, сильная, надменная, властная.

Словно под гипнозом Павел потянул рычажок, открывающий пассажирскую дверь, крошечный, тёплый свёрток шевельнулся на коленях…

Павел вскочил с кровати, словно почувствовал рядом с собой холодную змею. Марина! Как он вообще мог забыть про неё? К этой высокомерной и до невозможности эгоистичной женщине он был привязан сильнее, чем к собственной матери. Оставалось загадкой, что могло привлечь эту красивую, грациозную даму в безработном, почти опустившимся Павле, пристрастившимся к спиртному.

Была ли это любовь? Вряд ли. В руках Марины Павел был лишь жалким рабом, молящимся на неё и исполняющим все прихоти женщины.

Что было до знакомства с Мариной? Что случилось потом? Память скупо выдавала осколки воспоминаний, но сложить их в целостную картину пока не получалось.

Судя по всему, близилось утро. Павел оставил на время свои размышления и поднялся на крышу. Несмотря на ранний час там уже собралось несколько десятков человек.

― Паша, иди к нам! ― позвал его Сергей, стоящий в центре группы. ― Как у тебя с дыхалкой? ― поинтересовался он, когда Павел приблизился.

― Да вроде нормально.

― Мы тут разведали овощной магазин в двух кварталах отсюда. Товар на месте, но взять ничего не успели, прилив начинался. Сбегай с ребятами, посмотрите, чем можно там поживиться.

Сергея люди слушались и выполняли его распоряжения беспрекословно. Следовало полагать, что он и являлся одним из лидеров этого странного сообщества.

По мере того, как жёлтая масса оседала на землю, отряд из десяти человек спускался по ступеням лестничных пролётов. Вылазкой руководила Шурка ― агрессивная женщина неопределённого возраста с серым невыразительным лицом. Она была одета в плащ и обута в домашние тапочки, которые сразу распихала по карманам. Бежать, по всей видимости, она собиралась босиком. Шурка держала в руках двуствольный самопал, сделанный из трубок кроватной спинки, и это было единственное огнестрельное оружие в их группе.

Выбравшись на улицу, женщина сразу же побежала по ещё стелющимся под ногами рваным языкам тумана. Её босые пятки зашлёпали по мостовой, группа устремилась следом.

Бежали около десяти минут. Шурка остановилась возле небольшого магазинчика с разбитой витриной и вывеской «Овощи».

― Шевелись ребята! Время дорого! ― напомнила она своим спутникам.

В этот момент из-за угла выбежали три человека, двое мужчин и женщина. Грязные оборванные люди в нерешительности остановились в нескольких десятках метров от отряда Павла. Возможно, бедолаги направлялись в тот же самый магазин, возможно, исследовали местность в поисках пищи, но Шурка церемониться с чужаками не пожелала.

― Пошли вон! ― рявкнула она на оборванцев и подняла самопал. Троица тут же исчезла за углом.

Павел со своими товарищами по несчастью бросился внутрь магазина. Они принялись запихивать товар в заранее подготовленные мешки. Овощи в больших латках не сгнили и не заплесневели, но сморщились и усохли.

― А есть-то их можно? ― с сомнением спросил Павел у соседа слева, набивавшего мешок морковью.

― Ещё никто не отравился. Продукты, вынутые из тумана, вполне съедобны, ― ответил мужчина не глядя на Павла.

― Всё, уходим! ― прозвучал приказ Шурки, и никто не заставил себя ждать.

            Дорога назад была труднее. Сгибаясь под тяжестью мешков, люди уже не могли поддерживать прежний темп. В подъезд, ведущий к чердачному люку, заходили уже по пояс в жёлтой массе, но успели в безопасное место все. Вылазка прошла удачно!

            В обед Павел из общего котла получил свою миску похлёбки и небольшой кусок самовыпеченного хлеба. Варево состояло из гречки, картофеля и следов говяжьей тушёнки. В целях экономии дров, жители крыш готовили еду в общей кухне, установленной на одном из зданий и укрытой брезентом от непогоды.

            После обеда Павел спустился в своё новое жилище. Он выбрал себе книгу из шкафа и решил посвятить вечер чтению. Но всякий раз, когда мужчина пытался сосредоточиться на тексте, у него возникало ощущение постороннего взгляда. Казалось, тени живших здесь когда-то людей наблюдают за ним с немым укором.

            Прихватив с собой книгу, Павел снова выбрался на крышу и пристроился у вытяжной трубы на ящике из-под бутылок. Погода была хорошей, страница следовала за страницей, и он не заметил, как уснул.

            …Майор, седой и строгий, скептически осмотрел полтора десятка своих новых подопечных.

            ― Командиры ваших бывших частей рекомендовали вас, как лучших из лучших, но я хочу, чтобы вы не испытывали ложных иллюзий на этот счёт, ― процедил офицер сквозь зубы. ― Настоятельно рекомендую свои амбиции и корявые понты сразу же засунуть себе в задницу. Здесь вы пока никто и останетесь никем, пока не докажите, что чего-то стоите. Половина из вас не дойдёт до конца обучения. Кто-то уйдёт сам, не выдержав нагрузок, кого-то отчислят в связи с профнепригодностью.

            Вам наверняка приходилось слышать истории или смотреть фильмы про всемогущих коммандос. Так вот запомните, по сравнению с нашими боевыми пловцами они просто мальчишки со сраными попами. Наши подразделения способны выполнить любую боевую задачу в любой точке мира и равных нам нет.

            Майор пристально посмотрел на своих подчинённых и его лицо внезапно начало менять выражение. Волевые черты уверенного в себе мужчины пропали, уступая место гримасе страха и отчаяния. Офицер как-то сразу сжался и закричал срывающимся голосом:

            ― Ворон! Ворон!..

            Павел открыл глаза. На крыше царило непонятное оживление. Люди метались из стороны в строну, стараясь как можно быстрее убраться вниз. Закатное Солнце к вечеру сумело освободиться от привычной пелены. Теперь оно заливало ярким багровым светом чёрную битумную площадку и мечущихся по ней людей.

            ― Ворон! Ворон! ― слышалось со всех сторон.

            Павел, всё ещё ничего не понимая, поднялся на ноги. В этот момент его слух резанул громкий и яростный крик ворона. Как вестник апокалипсиса он прокатился по крышам, приводя людей в ужас и замешательство.

            Огромная тень упала на крышу, и Павел расширившимися глазами наблюдал, как гигантский ворон завис в полёте прямо перед ним. Могучие крылья, удерживая птицу на одном месте, поднимали воздушную волну такой силы, что мужчина едва держался на ногах. На спине у твари сидел всадник в антрацитовых доспехах. В кровавых лучах заката ворон и его наездник выглядели зловеще.

            Но Павла никто не тронул. Ворон стремительно взмыл вверх, а затем камнем спикировал на голову одному из убегающих обитателей крыш. Всадник выхватил прямой, обоюдоострый меч, сверкнувший красным закатным огнём, и обрушил его на голову своей жертвы. Птица подхватила когтями поверженное тело и быстро скрылась из виду. Прощальный могучий крик докатился до ушей перепуганных людей.

            Когда опасность миновала, всё население многоэтажек вывалило на крыши и принялось живо обсуждать последнее событие. Павел заметил Сергея, беседовавшего с высоким крепким мужчиной в камуфляжной форме без знаков отличия. Дождавшись, когда собеседник уйдёт, Павел подошёл к своему знакомому.

            ― Что это было? ― спросил он.

            ― Ворон, ― пожал плечами Сергей.

            ― А подробней можно?

            ― Мы ничего не знаем о нём. Он иногда прилетает и забирает кого-нибудь из нас.

            ― Но так не бывает! Такое существо не обитает в природе!

            ― Паша, ты что так ничего до сих пор и не понял? ― Сергей смотрел на него с недоумением и сочувствием. ― Мы здесь за свои грехи и однажды нас всех заберёт Ворон. Одного за другим.

            После этих слов Сергей повернулся к нему спиной и ушёл, а Павел остался наедине со своими мыслями. Память снова сыграла с ним злую шутку, подбросив несколько новых фрагментов из его биографии. При этом сложить целостную картинку из разрозненных обрывков у него по-прежнему не получалось.

            Значит, у него была другая жизнь! Была! Жизнь, полная скорости и адреналина. Почему же она закончилась?

            Сильно и остро кольнуло плечо. Ранение! Он тогда едва выкарабкался, но нашёл в себе силы восстановить боевые кондиции. К сожалению, авторитетная медицинская комиссия решила иначе и списала Павла в запас.

            А дальше? Небольшая пенсия, государственная квартира с правом пожизненного проживания, обида на весь мир и пивная за углом. Но что заставило Павла, всю жизнь стремящегося к свету, поселиться в прокуренном полумраке кабака? Сейчас он понять этого не мог.

            Именно тогда он и встретил Марину. Прогуливаясь по городскому парку в поисках собутыльников, Павел заметил, как двое крепких парней грязно приставали к красивой девушке. Он сделал им замечание и получил грубый ответ. Обозлённый на весь мир Павел жестоко избил подонков, и наверняка убил бы, если б девушка не остановила его.

            Марина подобрала его, приютила, подчинила своей воле, и он сам не понял, как превратился в её собственность. Видимо, в тот момент его устраивала такая роль, с некоторых пор его вообще всё устраивало.


Окончание.