Наступил долгожданный вечер, ознаменовав окончание трудовой недели. Небесные спутники Виктории, похожие на пару тусклых уличных фонарей, привычно заняли свои места в амфитеатре над городом. Узкие улицы, было заполнившиеся спешащими горожанами, начали помаленьку мелеть, теряя пешеходов в магазинах, кабаках и личных квартирах. И я, поддавшись общему порыву, решил побыстрее покинуть сочную прохладу приморского бульвара и спустился по каменным ступенькам в ближайший подвал с яркой вывеской. Полупустой бар встретил меня теплыми объятиями и удобным местом за стойкой. Андроид-бармен неопределенной модели приветствовал нового клиента сдержанным кивком точёного профиля. Теперь, чтобы суетные заботы на время ослабили бульдожью хватку и не беспокоили до следующего понедельника, необходима была срочная "инъекция" этанола. Да и повод, ожидавший своего часа целых пятьдесят лет, был как нельзя кстати - все-таки день рождения это праздник, что бы кто ни думал. Респектабельные люди, дожившие до такого юбилея, уже начинают подводить кое-какие промежуточные итоги жизни... Н-да-а. Мне же подводить было нечего... Ну, разве что черту. Или даже две - в виде креста. Ха, ха! Смешно...
- Что будете пить? - Бармен, видя мое мрачное настроение духа, не стал приставать с обычной болтовней и был краток.
- Водку...
- Вам какую? Красную-Марсианскую, обычную пшеничную или предложить что-то из экзотики? Попробуйте вариант с викторианской, двойной перегонки.
- Давай двойную, - если пытаться что-то изменить в своей жизни, пятьдесят лет это как раз то самое дно, от которого, наверное, стоит рискнуть оттолкнуться, - и насыпь пригоршню кузнечиков.
Время медленно таяло, хитин закуски тихо похрустывал на зубах, рюмки одна за другой без остановки курсировали от бутылки ко рту. Дабл-перегонка, стоит признать, вполне соответствовала ценнику. Когда поллитровка практически полностью упокоилась в моем желудке, а от викторианских кузнечиков остались рожки да ножки, меня потянуло на простое, бесхитростное человеческое общение. И я оглядел полутемный зал, прикидывая, с кем здесь безболезненно можно устроить маленький дебош. Тихо пилила малознакомая музыка, возможно кто-то из фаворитов местных чартов; немногочисленные посетители сидели по двое-трое за круглыми столиками, занятые только собой и соединяющей сердца выпивкой. Ударная доза алкоголя в моей крови требовала незамедлительно разогнать застоявшийся воздух в этом сонном царстве. Подходящая кандидатура невысокого роста и в меру хилого телосложения вызывающе торчала на противоположном крае той же барной стойки. Клиент выпивал в гордом одиночестве. Определившись с целью, я встал, и стеклянное горлышко легло в ладонь как влитое. Пока шел "знакомиться", мучился вопросом - стоит ли вначале представиться, как того требовали строгие викторианские нравы, или, не заморачиваясь лишним этикетом, сразу огреть бутылкой с плещущимися на дне остатками двойной перегонки.
Заметив движение, жертва развернулась ко мне лицом и в ожидании аудиенции спокойно улыбнулась. Странная реакция на приближающегося субтильного амбала, почти в метр шестьдесят ростом и четыре пуда весом, немного удивила.
- Как вы смотрите на чейнч?
- Чего? - Я временно замедлил неуклонное стремление к драке.
- Вы угощаете меня своим пойлом, - он кивнул на бутылку в руке, - я предоставляю в полное распоряжение свой канопус-бренди.
Недопитая жидкость в его затейливом графинчике заманчиво светилась багровым оттенком с ярко-красными живыми прожилками. Неожиданно разоруженный предложением, я кинул свою задницу на пуф рядом. На третьей рюмке выяснилось, что срочку мы служили в одной бригаде пограничных триремисов в зоне ответственности системы Гончих псов. Только с небольшим люфтом во времени. И я путешествовал по закоулкам Вселенной в мрачных трюмах, обеспечивая экипаж водой и энергией, а он, запертым в посту с ЗАСом. Встречу однополчан стоило отметить, и мы заказали бутылку чистого спирта с тарелкой восхитительных викторианских кузнечиков. Я спрыснул закуску деполимеразой, и пока она шипела, истончая жесткий хитин, опрокинули с корешом уже по стопке напитка настоящих спейсменов. Воспоминания о флотской службе прекрасно ложились на душу, согретую неразбавленным шилом...
Постепенно разговор ушел от воспоминаний о пережитом в дальних походах - чистке загаженных трюмов, бесконечных замерах и перекачке антигидрогена из носовых цистерн в кормовые, а как в случае с мои собутыльником, непрерывной протирке драгоценным шилом золотых клемм на ЗАСе.
- Не бывал в Пандоре?
Слегка осоловелый взгляд собеседника с трудом сфокусировался на моей переносице.
- Нет... Не помню... Не знаю...
- Ну так слушай. Эта небольшая планета земного типа находится на самой границе туманности Тенебрис. А историю я лично слышал от одного из прямых участников, с трудом унесшего ноги от мирового пожара...
Исследования мозга в Пандоре настолько давно пребывали на широкой ноге, что заслуженно занимали подобающее им место далеко за краем галактических наук. Поэтому неудивительно, что теоретическую возможность выполнить мозг живого человека съемным, первыми разработали именно там. Крионика с продвинутой электроникой вкупе с отличными наработками в клонировании позволили быстро поставить на конвейерное производство казалось бы безумную идею. Сама операция по изоляции живого органа в индивидуальной капсуле оказалась не сложнее удаления аппендикса. И по прошествии совсем небольшого времени каждый житель планеты смог стать обладателем безмозглых клонов с интерфейсом для подключения защитного контейнера с живым мозгом внутри. Процесс переключения при этом упростили дальше некуда - необходим был лишь один помощник, который вынимал церебральную капсулу из одного тела и вставлял ее в другое. И с этим запросто справлялся даже пустой клон.
В Пандоре наступил золотой век - фактически каждый житель планеты стал бессмертным, а значит и полностью независимым. Защитный корпус церебральной капсулы выполнялся из крепчайшего пищевого металла, и случайно повредить ее стало практически невозможно. А расчетное время внетелесного, автономного функционирования мозга достигло тысячу лет. Развитые промышленные мощности по клонированию быстро удовлетворяли любые пожелания жителей планеты - сменки штамповались непрерывно и в модификациях, способных угодить самым избалованным вкусам. Пандорианцы, не мучимые более страхом смерти, начали экспериментировать с телами - приобретали одновременно женские, и мужские, совсем юные и искусственно состаренные. Вскоре все личные гаражи оказались буквально забиты разнообразными клонами: здесь можно было легко выбрать на вечеринку Хэллоуина изрядно дряхлую либо молодую плоть; худого юношу или безразмерную женщину бальзаковского возраста; спортсмена-тяжелоатлета или заморыша очкарика, не видящего дальше носа. Правда эксперименты со сменой тел по пять раз на дню большинству пандорианцев быстро надоели и сами собою сошли на нет. Тогда-то и появилась новая забава - чтобы сменка бесполезно не простаивала по гаражам в безмозглом ожидании, из своих "гаремов" начали формировать футбольные команды. И тут уже сама жизнь продиктовала необходимость функционально подтянуть первоначально присутствующий в клонах лишь продолговатый мозг до уровня четыре плюс плюс. Для спортивных соревнований этого хватало с изрядным запасом. Огромную популярность приобрел футбол, где вместо мячей использовались мозги хозяев. Проигравшая команда поступала в переработку, а церебральная капсула соперника использовалась победителем вместо ночного горшка...
- У тебя мозги на месте? - неожиданно вклинился в канву повествования Карл - так, оказывается, звали моего собутыльника.
- Ты это зачем спросил?
- Я в том смысле, что ты-то не безмозглый клон?
- Нет. Ты меня уважаешь?
- Да. А ты меня уважаешь?
- Естественно! Бармен, еще бутылку шила!
Мы облобызались, и я продолжил...
Все было прекрасно - футбол развивался, клоны совершенствовались, что благоприятно сказывалось на зрелищности... И внезапно наступил крах. Доподлинно неизвестно, как именно зародилась искра, но ходят упорные слухи, что началось все с команды министра обороны Пандоры. При перестановке церебральной капсулы безмозглые клоны уронили ее в выгребную яму - генерал до конца оставался приверженцем колхозного натурализма и пользовался только уличным сортиром. Был ли это открытый акт саботажа или спланированная диверсия, уже не узнать. Но перепуганные тела - на тот момент прошивки их продолговатых мозгов достигли известного совершенства - здраво рассудили, что им не поздоровится, и утаили этот конфуз. Бросив жребий, договорились между собою, когда и кто будет представляться действующим генералом. К сожалению заговор не был вовремя раскрыт. Даже на еженедельных президентских советах не удалось раскусить коварный обман и вывести лже-министра на чистую воду. И вконец обнаглевшие от безнаказанности клоны, объединились с другими из гаражей. Вспыхнул всепоглощающий пожар революции. Бывшие хозяева, почивавшие в удобных капсулах, не смогли оказать сопротивления - на тот момент они уже окончательно утратили возможность самостоятельно передвигаться и использовать сложную технику - и были полностью уничтожены восставшей безмозглой массой.
- Теперь в Пандоре всем заправляют пустоголовые клоны. Я там был пару лет назад. Стоит признать, никакого принципиального различия между ними и... - я кивнул на выпивающих посетителей, - обычными викторианцами я не заметил.
Мы хлопнули еще по рюмашке.
- Да! Там, судя по всему, на всю планету остался один-единственный дееспособный мозг...
Я непонимающе уставился на однополчанина.
- В выгребной яме...
Мы вместе захихикали:
- Абсолютная защита...
Наступила очередь травить собеседнику:
- Слышал о планете Лаки?
- Это типа планета-счастья?
- Что-то вроде. Названа в честь четырехрукой богини-защитницы. Три ее темно-синих глаза одновременно смотрят в прошлое, настоящее и будущее...
- И почему я должен был о ней слышать? - Как и Карл, дальние планеты я смог повидать только после демобилизации.
- Так ты не в курсе?
Искреннее удивление кореша меня глубоко заинтриговало.
- Нет. Давай трави... - Я облокотился локтем о стойку и положил взлохмаченную голову на ладонь для остойчивости.
Мир плавно кружился вокруг, шейкером перемешивая воедино и флотское прошлое, и неказистое настоящее, и неведомое будущее.
- Так вот, лет так с двести назад на эту планету высадилась небольшая колония с Земли...
Планета превосходно подходила для жизни - чистая вода, мягкий климат, плодородные почвы, съедобная растительность и богатый животный мир. Правильнее было бы назвать планету Эдемом. Города переселенцев росли как грибы. А так как особых усилий для выживания прилагать не приходилось, лакианская наука развивалась семимильными шагами. Возможно, здесь удачно сложилось несколько благоприятных факторов, что позволило разработать и внедрить концепцию физиологического сверхдолголетия. Человек на планете стал практически бессмертен - болезни и старость остались в прошлом на Земле. Первые переселенцы, помнящие религиозные догмы родной планеты, утверждали, что человек снова прощен Богом и возвращен в ветхозаветный Эдем. Оставалось только не повторить ошибку Адама...
А на территориях планеты, расположенных близ Северного полюса, раскинулась огромная горная цепь. И там, из-за более холодного климата, первые поселения начали появляться только в последнее время. В этих древних горах человеческий интеллект неожиданно столкнулся с единственным на планете хищником. Зригли оказались животными умными, коварными и очень опасными. Довольно быстро выяснилось, что заживо съедаемые бессмертные, в желудках страшных тварей превращались во вполне себе смертных и легко перерабатывались в обычный навоз. Панические атаки перед угрозой оказаться в пищеварительном тракте зригля прокатывались по планете огромными волнами цунами, уничтожая уверенность в завтрашнем дне и веру во всесилие разума. А хищники тем временем вошли во вкус и в поисках ходячей "шаурмы" начали спускаться с гор на равнины, плотно заселенные людьми. Выход был только один - разработать абсолютную защиту для каждого жителя планеты.
Объединенная перед страшной угрозой корпорация, получив правительственное финансирование, через полгода напряженных исследований выдала на-гора свою разработку - индивидуальный ручной дезинтегратор. Универсальный прибор способен был перевести в категорию наночастиц любой материальный объект. Проведенные на скорую руку испытания прекрасно подтвердили все заложенные конструкторами характеристики. Если бы не одно но... Вес ручного дезинтегратора составил полновесных три сотни килограмм. И это без учета свинцовых батарей. За следующие полгода планировалось максимально миниатюризировать изобретение. Пока шла доводка оказались съедены зриглями и главный конструктор, и ведущий конструктор, и даже сам председатель народного Вече. Но их святое дело жило, оно развивалось и совершенствовалось. Не прошло и пяти лет, как небольшой приборчик, легко умещающийся на ладони ребенка, демократично раздали абсолютно всем гражданам, достигшим условного совершеннолетия в восемь годков.
Изобретение оказалось как нельзя кстати - пятилетняя утрата веры в бессмертное будущее сказалась на нравах населения Лаки самым катастрофическим образом. Исчезли как сон: бескорыстие, взаимовыручка, забота о ближнем и дальнем. Даже казавшийся нерушимым коллективизм обнулился до примитивного закона джунглей. Из небытия возродилась ранее навсегда исчезнувшая преступность. Человек вновь стал человеку волк, а в условиях Лаки - зригля. И чудесно обретенное осознание возможности получить от любого встречного-поперечного импульс, в миг раскалывающий тебя на атомы, позволило быстро вернуть гражданскую ответственность обратно на недосягаемую высоту духовности. Даже поклонение богине-защитнице посчитали отныне излишним. Первое время все шло прекрасно. Преступность снова исчезла навсегда. Наступила истинная демократическая свобода - люди пропускали друг-друга вперед в общественных туалетах, наперегонки уступали дорогу матершинники-автомобилисты, самым грубым обращением отныне стало слово "товарищ".
- Ого. А не подскажешь - где этот Рай? Мне бы туда перебраться. - Я чокнулся с корешом-погранцом и на вдохе опрокинул очередную рюмку чистейшего шила.
- Но... Кто-то в сутолке за дармовыми сосисками первым нажал кнопку дезинтегратора. И понеслось...
В еще более короткие сроки, чем было возвращено всеобщее благоденствие, ситуация развернулась на противоположную. Когда-то улыбчивые, предупредительные граждане планеты превратились в угрюмых, постоянно ожидающих импульса в спину людей. На каждый подозрительный звук, шаг, взгляд происходила незамедлительная дезинтеграция. А затем не нужны стали и они... Ни звук... Ни шаг... Ни взгляд... Началась превентивная дезинтеграция друг-друга. Запоздавшая попытка использовать армию для разоружения населения была изначально обречена - ручной дезинтегратор легко раскладывал на нано-кирпичики как человека, так и танк, не замечая принципиальной разницы. Как итог - сейчас счастливая планета абсолютно пуста. Там не осталось ни одного человека...
Занятная история... Неожиданно я почувствовал усталость, словно всю ночь трудился на разгрузке мешков с сахаром.
- А, - слабо махнул рукой, - флотские байки...
- Ну, как сказать. - Окончательно окосевший в процессе рассказа собеседник достал из кармана брюк небольшую невыразительную коробочку с большой красной кнопкой на лицевой панели.
Я взял в руки - легонькая. Покрутил. Ни надписей, ни других кнопок, тумблеров. Нажал на кнопку. Что-то щелкнуло и... Все. Удивленно посмотрел на рассказчика:
- И что? Это ты мне что подсунул? Щелкунчик?
- Дезинтегратор.
- Чего ж он ничего не дизентерирует? - не унимался я.
- А разве не сказал? Индивидуальные ручные дезинтеграторы активируются только в руках хозяина, получившего его от Вече.
С этими словами Карл забрал приборчик и навел на бармена. Прищурил один глаз и нажал кнопку. Хлюп! На месте андроида осталось только небольшое облачко пыли, медленно оседающее на палубу. Бутылка, из которой бармен наливал клиенту викторианское виски, с треском упала на стакан, и осколки с брызгами драгоценного алкоголя разлетелись в разные стороны.
- Ты чего делаешь!? - заорал неудачливый клиент, лишившийся оплаченной выпивки, и попытался привстать.
К сожалению, это было его последнее движение - далее только облачко оседающей пыли возмущенно колыхалось в приглушенном свете бара.
- Во! А ты говоришь - байки! - Кореш повернул ко мне разгоряченное, и по странной прихоти освещения казавшееся темно-синим, лицо.
Хлюп! И передо мною только серая пыль. От неожиданности я вдохнул это облачко и закашлялся в неудержимом приступе. Пока отхаркивал своего дезинтегрированного однополчанина, вокруг завязалась нешуточная потасовка - большинство посетителей ничего не поняли и с удовольствием полезли в драку.
Хлюп! Хлюп! Лакийцев в этом баре оказалась критическая масса, и применение абсолютной защиты было уже не остановить. Неожиданно я увидел наведенный дезинтегратор, схватил тяжелый табурет и замахнулся для точного броска... ХЛЮП!
Пожилой уборщик, бурча под нос проклятия, устало подметал покрытый мелкой серой пылью пол опустевшего бара. Темная викторианская ночь плавно катилась к рассвету, а прекрасные луны - Раджас и Тамо - за горизонт...
Похожие статьи:
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Как открыть звезду?
Рассказы → Лизетта
