Детектор ив (Часть Десятая)

 

Я-в-кресле смотрю на себя с лестницы.

- Ловко он задумал… Собрать вот так всех вместе… типа, кому тепла не хватает, добро пожаловать к нам… а потом убить всех… одного за другим…

Это я-в-кресле говорю.

- Убить… одного за другим?

Это я-на-лестнице.

- Ну а чего, по-твоему, он до меня докапывался, что на моей совести смерть всех, и меня судить надо? Я вот не помню, чтобы у меня руки в крови были, а он меня почти убедил…

Я-с-лестницы не понимаю, до сих пор не понимаю всё до конца:

- Ну а остальных-то он как убил, он же умер уже!

Я-в-кресле оторопело смотрю на себя:

- Кого убил?

- А, ну да, ты ничего не знаешь… он… всех…

Начинаю понимать, осколки мыслей складываются в единую картинку, убитый в пустом подвале, пустые доспехи, рубящие направо и налево, дом, убивающий своих постояльцев…

Дом…

Я-с-лестницы киваю:

- Я знаю, где его сознание…

- Чье сознание?

- Да хозяина же…

- Он же умер…

- Ничего он не умер, он в доме… в доме…

Мысленно хлопаю себя по лбу, зачем сказал, зачем, зачем, он слышал нас, даром, что говорим на своей волне – он нас слышит…

Он.

Хозяин.

Хозяин, который умер, но живет в доме, в умном доме,  который убьет нас всех…

Всех…

Киваю себе-в-кресле:

- Мы должны пробраться к его разуму… здесь… в доме…

Я-в-кресле молодец, не спрашиваю – зачем.

- А где именно?

- Не знаю… не знаю…

 

 

 

53

 

А вы не знаете?

Да, снова к вам обращаюсь. Вот дом стоит, вот в доме крыльцо, каменные львы, фонарь у крыльца висит, большой зал с камином, малый зал тоже с камином, библиотека там же, кухня с печью, комнаты для гостей, хозяйский кабинет, только здесь нету ничего, мы уже смотрим, роемся…

А?

Вот в детекторах ив где умерший хозяин прячется?

Или это опять эта ваша мастика?

Ну вот, в мастике где дух хозяина в доме… в очаге? В башне с часами? В подвале? Хорошо, спасибо, посмотрим…

- А я его боюсь.

- А ты не бойся.

Голоса на лестнице.

Вспоминаю, с чего всё началось, понимаю, что сейчас сюда войду я и Ацфир, и я  скажу, что гости просят топлива, а хозяин откажет, вернее, ничего я не скажу, и никто мне не откажет, потому что никого нет.

Распахиваем дверь в часовую башню.

Поднимаемся по изогнутой лестнице.

Я и еще я.

Краем глаза еще успеваю заметить, как в комнату входим я и Ацфир, я окликаю хозяина:

- Кислота!

…отчаянно раскурочиваю часовой механизм, ищу разум убитого, где ты, где, быть не может, чтобы не было…

- Осторожнее!

Это я.

Я-два.

Кричу я-один.

Я-один отскакиваю, и вовремя – стальная пружина выпрямляется, бьет стену, у которой было мое тело секунду назад, массивные шестерёнки приходят в движение, хотят раздавить нас в бешеной пляске… Начинаю понимать, что это не случайность, что дом ожил, ожил – чтобы растерзать нас, узнавших его тайну…

Нет…

…ничего нет…

Разум хозяина в доме, я слышу его волну, он зовет меня, он дразнит меня, он смеется надо мной, он знает, что мне не спастись…

Бежим по изогнутой лестнице – вниз, вниз, вниз, лестница извивается, хочет нас сбросить – цепляемся в ступени, в перила, держись-держись-держись, бешено раскачивается маятник часов, хочет изрубить нас на куски…

…прыгаем, хватаемся за двери малого зала, карабкаемся, лестница сзади  пытается укусить нас, клацает ступенями в бессильной злобе…

Перебираю книги, книги, книги, пара-тройка увесистых фолиантов и правда на деле оказываются чьими-то серверами, но не хозяйскими, нет, нет, я даже вспоминаю этих гостей, у них топлива было совсем мало, поэтому они пришли в дом и сразу же отправились спать на полки библиотеки…

Стеллажи с грохотом падают, пытаются придавить нас – выскакиваем из комнаты, вернее, выскакиваю, я-два уже лежу с раздробленной головой...

Большой зал, большой зал, где он этот большой зал, должен быть здесь – да как бы не так, дом оживает, выворачивается огромным кубиком Рубика, меняет комнаты, бегу по бесконечным анфиладам, которые замыкаются в безумную ленту Мёбиуса…. Ловлю собственные сигналы, откуда они здесь, а, ну да, ведь я сейчас там, в кабинете, вижу, что хозяин умер, и собираю всех в зале, и говорю в лучших традициях детектора ив, что вот, случилось убийство…

…влетаю в комнату, которая оказывается подвалом, с чем-то нехорошим связан подвал, вспомнить бы еще – с чем, а, ну да, в подвале убили Тридцать, значит, и меня…

Стены вертятся в бешеной пляске, выпускают невидимые лучи, размагничивают мой разум, размагничивают, размагни…

Чувствую себя…

А?

Да никак не чувствую, просто – чувствую себя, как я сижу там, в большом зале, как говорю про убийство…

Вижу зал глазами своей второй копии, гостей в зале, да точно ли гостей, да не затаился ли среди гостей мертвый хозяин, это я у вас в мыслях читаю, мертвый может в чье-то тело вселиться, вот, например, в тело Взмаха, вот он сидит у камина…

…у камина…

Смотрю на камин, на портрет хозяина над камином, первый раз смотрю, как следует, начинаю понимать…

Ору.

Себе.

Себе-в-зале.

- Портрет!

- Портрет!

Не услышит, не поймет, не…

 

 

 

54

 

…портрет…

Это вы сказали?

Да, к вам обращаюсь. Мне послышалось – портрет.

Нет?

Вы не говорили?

А?

Не вы говорили?

А, ну ладно, послышалось, наверное.

Что говорите? Это я про портрет говорю? Нет, я про убийство, а не про портрет… А? Я-два? Нет, у меня нет копий… Что вы говорите? Хозяин убить всех нас хотел, а я его…? Да я не убийца, честное слово… Искривление? А он что натворил? Куда время загнул? В какую петлю? Ну-ка, давайте-ка, по порядку… Да ничего, я вашу память посмотрю…

…ничего себе…

…охренеть…

…так вы говорите – портрет?

Ага, вот он, вот он, на стене, счас, счас…

…портрет выпускает перепончатые крылья, с беззвучным грохотом разбивает окно, улетает в темноту ночи.

Перебрасываю свое сознание в маленький самолет на чердаке, поднимаюсь в небо.

 

 

 

55

 

Поднимаюсь в небо…

…легко сказать – поднимаюсь, погасшая звезда тянет назад, швыряет на снег. На синий снег. Снег здесь синий, а вот почему синий, этого я вам не скажу, я не знаю, некогда мне химический анализ снега делать, не разъедает этот снег обшивки дотла, и плевать мне на него…

Портрет… уже не портрет, уже крылатая боевая машина рассекает пустоту, прицеливается…

…снова взмываю в небо, в черную пустоту веной ночи, иду на таран, откуда-то из прошлого, из глубин памяти выныривает это – иду на таран.

Хозяин исчезает.

Нет, не так, не исчезает, конечно, - выключается, прячется, мои датчики не видят его, не видят…

…он обрушивается откуда-то сверху, жжет – без огня жжет, без ножа режет, как это у него получается, нда-а, ничего я не знаю про его технологии, ни-че-го…

Уворачиваюсь.

Еще.

Еще.

Еще.

Топливо, топливо, должно же у него когда-нибудь закончиться топливо, не будет же он расходовать всё топливо – да почему не будет, очень даже будет, что-то подсказывает мне, что он ни перед чем не остановится, сам погибнет, но меня уничто…

…не сразу понимаю, что он не один, их двое, откуда двое, да уже не двое, четверо, пятеро…

 

…нападают на жертву большими стаями, окружают, затем…

 

…вспоминаю, что наши в прошлом тоже кого-то окружали и нападали, только никого я не окружу и ни на кого не нападу, потому что он одновременно может править мириадами и мириадами солдат, тогда как мой разум потянет не больше пяти.

Что бы мы ни делали со своим сознанием, - когда мне страшно, просыпается разум человека, который может править только пятью предметами, пятерней, пятерней…

 

….в битве участвуют только боевые единицы – тот, кто управляет ими, мозг улья, как правило, надежно спрятан…

 

…спрятан, спрятан, где он может быть спрятан, где…

 

 

 

56

 

Не так мне это представлялось.

Не так.

Сначала мы с ним сцепимся врукопашную, вот как это будет, потом  схватим какие-нибудь кинжалы, ножи, топорики, что там висит на стенах, потом кто-то будет одерживать верх, а кто-то будет проигрывать, и проигравший достанет что-нибудь огнестрельное, а потом и второй покажет, что у его цивилизации с огнестрельным оружием тоже все в порядке было…

А потом мы поднимемся в небо…

…нет, еще не потом, сначала столкнемся на чем-нибудь на колесах, или на гусеницах, или на чем-нибудь таком, едущем, все быстрее, быстрее, быстрее, а потом уже начнем подниматься в небо, сначала воздушный бой на каких-нибудь дирижаблях с шестеренками, а потом кто-то из нас трансформируется в самолет…

…или нет, начнется все с воздушного боя, потом мы сбросим друг друга с небес на землю, потом будем ползать по траншеям, по окопам, будем прятаться, стрелять, утопая в грязи, потом у нас кончатся патроны, и кто-нибудь достанет кинжал, а потом затупится кинжал, и сцепимся врукопашную, или…

…о чем я вообще думаю…

…о чем…

 

 

 

57

 

…это что…

…только сейчас понимаю, что он не стреляет, он не окружает меня, он замер… он слушает… слушает мои мысли, как будто даже поддакивает, давай, давай дальше…

Прислушиваюсь. Присматриваюсь – на какие-то доли секунды, но и этих долей секунды мне хватает, чтобы вычислить его. Его – маленький самолет, не похожий на другие чем-то неуловимым, чем-то, чем-то…

Понимаю.

Приказы.

Идут.

Оттуда.

Иду на таран, в последний момент меняю направление – одним выстрелом сбиваю неприметный самолет слева.

Почему слева?

Потому что он и был главным, это был обман, я нарочно не на того показываю, чтобы вы случайно ему не подсказали, что я собираюсь делать…

Мир катится к чертям, синий снег, испещренный кратерами, летит навстречу…

 

 

 

58

 

- …а вы кто?

Это Кислота.

Хозяин.

Бывший.

Целюсь в хитросплетение микросхем, - добить, дожечь, достереть – получаю сигнал:

- А вы кто?

Фыркаю:

- Не узнали?

- Узнал. Нет, правда, вы кто?

- Че… чело…

- …нет, зовут вас как?

Открываю рот, чтобы назвать свое имя.

Спохватываюсь.

- Ну…

- Что ну, что ну? Вот я вашу память смотрел, людей, имена смотрел – так вы кто? Иван, Адриан, Михель, или, может, Иветта? Ольга, Алла, Виктория, Альбертина? Басир? Валентайн? Захарий? Вольдемар? Такаши? Кичиро? Макото? Шанталь? Имя, имя, зовут вас как?

- М-м-м-м…

Выволакиваю свое имя из памяти, не выволакивается.

- Никак.

- А звали как?

- Не… не пом…

- …ну хорошо, вы хоть скажите, вы какого цвета были? Вот я у вас в памяти видел, розовые, бежевые, коричневые, серые какие-то, желтоватые… а вы какого цвета?

- Гхм…

- …только не говорите, что смешанного, не поверю я вам, это вы сейчас придумали… а волосы?

Молчу.

- А работали кем?

- Гхм… что-то с культурой связано… с культурным наследием…

- Да что я все про цвет волос, вы мне скажите  - вы эм-эр или эм-эр-эс?

- А… а это что?

- Да не вы ли в книге гостей писали, - эм-эр, эм-эр-эс, с самого начала еще картинку показывали с этого вашего Путешественника, который по небу летал, звезду вашу, людей ваших, эм-эр стоит, руку поднял, эм-эр-эс стоит у него за спиной… А вы кто – эм-эр или эм-эр-эс?

- Я…

- …не помните? Слушайте, ну уж этого-то вы не можете не помнить, не можете!

- Вы… вы на что намекаете?

- А то сами не понимаете… не было вас.

- Простите?

- Вас не было.

- Но…

- …не было. Зачем вы выдали себя за человека?

- Ну… надо же было за кого-то выдать…

…он разрывает мое сознание – вдребезги, в клочья, я даже не успеваю понять – чем, сам себе удивляюсь, как еще успел вонзиться в его микросхемы, растерзать тонкие кристаллы…

 

…сознание выключа…

 

 

 

59

 

Сон.

Нет, не сон.

Явь.

Нет, не явь.

Другое что-то.

Другое.

Человек.

Какой человек?

Да обыкновенный.

Он заходит во дворцы сильных мира сего. Он просит…

…ему отказывают.

Он снова просит…

…ему снова отказывают.

Перед ним закрывают двери.

Человеческий мир умирает, миру людей осталось недолго – горстки выживших бьются за остатки топлива, три огромных корабля распускают паруса, поглощают свет солнца…

Сейчас никто не вспомнит, сколько их было.

Их.

Людей.

Людей, которые…

Человек рассылает сообщения во все концы света – люди мира, кому не все равно…

Людям мира все равно.

Вот сейчас спросите, сколько их было, кому не все равно – вот никто вам не ответит.

Двое.

Трое.

Семеро.

Семьдесят.

Тысяча…

Умирающий сервер в ледяной пустыне.

Почему в ледяной?

А земля больше не вращается, солнце туда не светит, вот и пустыня.

Ледяная.

Люди, которым не все равно.

Вот спросите, сколько их было – вот уже никто не вспомнит.

Топливо.

Мало топлива, ну да сколько есть.

Ракета.

Маленькая ракета, ну да ладно, хватит, чтобы сервер поднять.

Вспышка света.

В небе появляется новая звезда, несется прочь от раскаленного солнца, мимо исполинских кораблей, распустивших свои зеркала.

Корабли сдвигаются, корабли приноравливаются для выстрела, каждый хочет растерзать двух противников, остаться один на один с умирающим солнцем…

Выстрелы.

Три корабля разлетаются в прах.

Летит в небе одинокая звезда…

…засыпает.

А люди?

А людей больше нет.

А кто-то потом разбудит звезду.

И прочитает.

Про Ромео и Джульетту.

И про Синюю Бороду.

И про Эйфелеву башню.

И про Трою.

И про Тибет.

И про всё, про всё…

 

 

 

60

 

…Ацфир.

Наклоняется надо мной, включает мое сознание. Вздрагиваю, только сейчас понимаю, что батареи заряжены, а кто заряжал, Ацфир, а кто сознание моё включил, тоже Ацфир, а что он до этого с моим сознанием делал, хотел бы я знать, уже все посмотрел, и скачал, и копию сделал, а почему нет, почему нет, я спрашиваю, давно уже пора сделать…

Оглядываю всех, всех, всех, все на месте, и даже этот, который кивает и молчит.

Объявляю:

- Все в порядке… убийца умер…

Мускус мотает головой:

- Но постойте, постойте, это же не по правилам, детектор ив сначала всех опросить должен по очереди, кто где был, когда убили, потом по ложному следу детектора ив поведут, потом…

Меня передергивает:

- А ничего, что за это время по законам жанра всех поубивают кроме главного героя? Вы что, умереть хотите?

Смущенный ропот.

Понимаю – не хотят.

Оглядываю дом, - такой же, как всегда, как будто и не было войны…

Войны.

Рассаживаемся в гостиной.

Часы бьют двенадцать.

Понимаем бокалы, снова ставим их на стол.

А вот вы скажите, а это что за суеверие такое с бокалами?

…и память опять подсказывает мне повесить сушиться над камином один носок…

Ложимся спать.

Топлива-то мало осталось, экономим.

Гасим свет.

Горит один фонарь на крыльце, не просто горит – шлет сигналы в бесконечность космоса, зовет гостей.

У кого тепла и света осталось мало – милости просим к нам.

Я и дверь открою, и скажу – добро пожаловать.

А потом соберем по крупицам тепло и зажжем солнце.

И будет свет.

Что спрашиваете?

Надолго ли?

Да ненадолго, для нас всё ненадолго, мы же вечно живем. Погорит, и погаснет.

Что делать будем?

Да не знаю я пока.

Надо что-то придумать.

Может, успеем.

Или вы что-нибудь придумаете.

Может, тоже успеете.

У вас-то время еще есть…

 

 

 

61

 

Часы бьют полночь.