Завораженный

Когда мы к нему пришли он уже был не жилец. Про таких врачи говорят : «Уходящий больной…». Он действительно был уходящий. Взгляд его был направлен внутрь. Так смотрят только люди смертельно больные раком. У них взгляд смотрит не наружу а наоборот – вглубь себя, они как бы всматриваются в себя, прислушиваются к собственным ощущениям… мир для них начинает очень мало значить, они отходят от действительности, от той действительности, в которой мы живем все с вами, и постепенно готовятся к переходу в другую реальность.

Именно таким он и был. Он почти не разговаривал с нами. Мы сидели на шатких стульчиках возле его кровати и тоже молчали. Было жутко неловко. Вы когда-нибудь присутствовали у постели тяжело больного?!. А у постели умирающего.!? Такое возникает неловкое чувство… тяжело описать: как будто ты в чем-то перед ним виноват. Ты – остаешься жить, а он – умирает. Стыдно почему-то. Хочется говорить какие-то утешительные слова… но что можно сказать человеку который готовится покинуть этот мир, пусть даже очень несправедливый и жестокий во многих проявлениях мир!? Вы знаете что сказать умирающему?! Поздравляю вас, если так! Я – не знаю! И наверное никогда и не узнаю!

 В этом рассказе будет мало веселого. Это трагичный и очень печальный рассказ. Но это всё происходило на моих глазах. Все персонажи этого повествования – реальные люди, которые действительно именно так и действовали, я был свидетелем описываемых событий, и даже невольным участником нескольких эпизодов. Поэтому если вы не хотите читать мрачный рассказ с ужасным концом – просто прекратите! Одно только могу сказать, что если вы решитесь прочитать его до конца – вы узнаете одну … а может быть исключительную историю…

 Мы сидели возле его кровати, а он смотрел сквозь нас, его взгляд проникал сквозь наши тела и казалось пробивался сквозь толстую стену его дома и вырывался далее на улицу. Лицо его страшно похудело – щеки ввалились, нос и без того – здоровенный нос, теперь стал казаться совершенно невероятных размеров – как клюв у хищной птицы, глаза – черные вокруг, усталые и печальные – были самые страшные на его изменившемся  лице. Руки – тонкие как ветки старого дерева, грудь впала и часто поднималась при дыхании. Острые колени выбились из-под одеяла, кожа на ногах – бледная в черных волосах – смотреть противно, пальцы на ногах   скрюченные, голени тонкие и поцарапанные. Хоть он был моим другом, но вид его измученного тела вызывал во мне жуткое чувство брезгливости. губы вдруг зашевелились

- Я умираю? – спросил он.

- Наверное! – сказал мой друг и посмотрел в окно.

 Я постарался отозваться помягче и более сочувственно: - Не известно ещё… Может ещё все изменится к лучшему!..

- Какой, к черту, к лучшему!! – ответил он и посмотрел на меня, мне показалось что его глаза касаются моего лица и ощупывают его, как слепой перебирает потными пальцами лицо собеседника, пытаясь понять его черты, - Я умираю!.. – сказал он.

 Он постарался приподняться. Потом он от бессилия закашлялся и я почувствовал смрад его больного дыхания. Я невольно скривился от ужасного запаха. А он упал опять головой на подушку. Глаза у него закрылись. Он захрипел. Рот его открылся и тут я увидел что в его рту нет почти ни одного зуба! Черные, воспаленные десны его дрожали, а зубов не было. Я вздрогнул и отвернулся.

- Хрипит – доходит!!! – сказал мой друг и встал и подошел к окну, выглянул в открытую форточку.

 Я тоже встал и подошел к своему другу.

- что делать будем? – спросил я.

- Ждать! – только и ответил он.

 - может позвать его маму? – спросил я .

- Как хочешь! – ответил он.

  За окном, в которое мы сматривались, было праздничное лето с синим чистым небом и залитым солнцем двором с деревьями. И этот веселый пейзаж совсем не вязался со смертью …

 Потом было много чего – всего не запомнилось: и крики и стенания его матери, и тихое , почти неслышное всхлипывание его старшей сестры… причитание не понятно откуда взявшихся бабушек, которые обмывали тело, недовольный голос врача, который приехал засвидетельствовать смерть, неуместные вымогания денег участкового непонятно для чего явившегося в комнату с обнаженным и страшно бледным телом на разметанной кровати… а потом молчание в резко опустевшей гостиной, и взгляды, которые некуда было девать… всё что следует за смертью…

На похоронах было жарко и душно. Приехали в крематорий. Человек пять его знакомых. Многие были в отпусках – кто на море, кто просто не захотел приехать, сославшись на занятость. Сестра его, мать и мы – его друзья. Гроб был на удивление легким. Все молчали. Кто-то, отделившись от нашей компании, подходил к его матери и говорил что-то утешительное. Но, по-моему, она вообще ничего не слышала. Она пребывала в таком заторможенном состоянии.

 Потом мы сидели на площадке летнего кафе. Теперь нас было ещё меньше, двое его друзей сразу же после церемонии сжигания гроба, отпросились и смылись.  Нас осталось трое. Я, Витя  который был со мною возле постели умирающего, Женя – его друг из школы.

- Сколько ему было? – спросил Витя, когда его мать с сестрой отлучились из-за стола,

-  Тридцать! – сказал Женя, - как и мне!

- и мне! – сказал Витя.

 Потом и я сказал: - и мне!

 - Сука! – сказал Витя, - нельзя чтобы в тридцать лет пацаны умирали!

 Мы молча покачали головами.

 Мы много пили в тот душный вечер. Но водка не пьянила, не приносила то необходимое и такое нужное состояние расслабления и отвлечения от тяжкого груза, который лежал у всех на душе.

- А чего Оксана не пришла? – спросил Виктор.

 Мать и сестра промолчали. И тут я заметил что они ни разу не вспоминали про Оксану – она была девушкой умершего.

 Мне как-то и в голову не пришло – почему Оксана не явилась на похороны, во-первых я её терпеть не мог (впрочем как и она меня), во-вторых всё как-то так сразу обрушилось  что было не до этого. А тут этот вопрос Вити. Очень правильный вопрос.

- - А действительно – почему!? – спросил я, голос у меня осип от выпитого и изображение перед глазами скакало.

- Я не могу о ней говорить!! – сказала тихо его сестра и заметил как сжались её искушение от горя губы.

 Мать его побледнела ещё больше. И в её глазах я прочел ненависть, такую жгучую ненависть, что испугался в тот момент. Это заметили и все остальные: Женя осекся на пол слове, А Виктор тяжело всматриваясь в женщину – задрожал, такой тяжелый стал у неё взгляд. Она ненавидела, она раздиралась на части от ненависти к   девушке её умершего сына. Я тогда это отнес на счет обиды за то, как она обращалась с её сыном, когда он был жив, ни для кого из нас не было секретом  что молодая пара часто ссорилась и мой друг часто страдал из-за таких сложных отношений. И я так и подумал, что мать задним числом сердится на неё из-за этого!..

- Мама! МАМА! – сказала его сестра и с тревогой погладила руку своей матери.

 - извините нас! – сказала немного позже его сестра, мы уже пойдём

 - Мы проводим! – вскочили мы все трое.

 Но его мать так резко и наотрез отказалась от нашего предложения, что мы отступили. И остались сидеть за столом.

 Смеркалось, на столе устало бледнела в лучах заходящего солнца полуполная бутылка водки.

- Мразь!!! – сказал Женя и рукой ударил по столу.

 Только теперь я заметил насколько он был пьян. Он видимо изо всех сил держался при родственниках умершего, а после того как они ушли его развезло.

- Мразь! – говорил он, колотя по столу рукой, привлекая недоуменные взгляды остальных посетителей этого кафе, - Мразь! Мразь, мразь!..

 - Это она такое с ним сделала! – сказал он, наконец.

 - Что?! – спросил я.

- Это она убила его!!! – ответил он и постарался схватить бутылку, рука его промахнулась и он просто столкнул бутылку, она упала и покатилась по столику, водка разлилась. Мы не обращали внимание на растекающуюся лужу  в которой мокли сигареты и остатки еды, мы впились в него глазами, нас раздирал вопрос: - КАК!? – синхронно спросил я и Виктор .

- Не знаю! – сказал Женя и вдруг заплакал, - я не знаю КАК, но точно знаю, что это сделала ОНА!! – мне было больно смотреть на слезы мужчины…

 - понимаешь… понимаешь… - говорил он и его загорелое лицо заливали слезы, нос его покраснел – жуткое зрелище, я никогда не видел его плачущим, он всегда казался твердым и жестким, даже циничным, и вот теперь я видел его плачущим как женщина…

 - она… выпила его… - говорил он и я тогда не мог понять, где в его словах была правда, а где пьяный бред  навеянный болью от утраты и обидой на Оксану.

 Оксана была красивая. Если на неё посмотреть, то она сразу же казалась красивой, просто – красавицей. Черные волосы – цвета вороньего крыла, густые и длинные. Глаза огромные, миндалевидный разрез, карие, почти – черные. Матовая бледность её кожи.

- Она выпила его… - говорил Женя, - он иссяк… Ты же видел его перед смертью!

-Видел! – кивнул я и вспомнил Оксану, никто и никогда не проходил мимо неё, не оставшись впечатленный от её красоты. Узкие руки с тонкими пальцами, стройные и длинные ноги. Но это всё… это всё не то… главное было в её лице, в худом и красивом лице, это было что-то непередаваемо, как будто заглядываешь в бесконечную и очаровательную бездну, физическое ощущение что тебя что-то влечет к себе… он завораживала.

- Он же был уже пустой! – говорил Женя, волосы, потные и спутавшиеся, упали на его мокрый лоб, - она высосала его силу, его жизнь, его мечты… вы же не общались с ним! Вы, его друзья! ДРУЗЬЯ!!

 Это была правда мы с ним не очень близко общались… мы как-то неожиданно и к взаимному удовлетворению разошлись… я работал, Виктор – женился, у него была своя семья и ребенок, к тому же мы оба не очень любили Оксану…

 Когда она была в любой компании – все взгляды мужчин притягивало к ней, они действительно дурели в  присутствии этой девушки. Женщин это бесило невероятно, женщины её ненавидели, говорили про неё всякие гадости своим мужчинам. Я так понимаю: именно жена Виктора настояла, чтобы они больше не общались с ныне покойным…

- Он же был уже Её, ЕЁ, понимаете!? – продолжал в исступлении, Женя, - он исчез ещё за долго до смерти!!! Он просто исчез… осталась оболочка… А внутри   уже была пустота!!! Что она с ним делала!! Он был как сомнамбула, как идиот какой-то, зомби… я не знаю… не знаю-ю-ю-ю-ю! – он зарыдал.

 Прошло пол года. А может и больше. Черт их разберет эти времена, память – имеет свои особенности искажать события и то увеличивать, то уменьшать время.

Я гулял по бульвару. И встретил Женю. Точнее – он столкнулся со мною.

Я его не узнал. Он страшно изменился. Вот именно – страшно, очень подходящее слово! Он выгладил ужасно.

- не узнал! – сказал я радостно.

- А, Игорь... привет! – ответил он.

 Взгляд у него был отрешенный, отсутствующий, казалось что он был чем-то очень занят, поглощен в своих мыслях.

- Куда идешь? – спросил я.

- по делам! – ответил он и как-то очень зло посмотрел на меня. Я опешил. Я никогда не видел его таким вдруг изменившимся. Он просто взбесился. Он смотрел на меня волком… даже хуже. Невероятная злоба читалась в его лице.

- а-а-а! – протянул я, я отошел от него на шаг, отступил инстинктивно – такая агрессия исходила от него.

 Он просто отвернулся от меня и ушел. Я стоял ох… обалдевший и не мог двинуться с места, я смотрел ему в спину, на его ссутулившиеся плечи, на его худющие ноги, быстро и с ожесточением мелящие снег. Он быстро скрылся из виду, поглощенный толпой людей. Но послевкусие от этой встречи у меня осталось на долго. День был испорчен. Потом были самокопания, до одурения попытки понять – чем я мог его обидеть. Я к нему всегда чувствовал большую симпатию, всего пару лет назад я его мог назвать своим лучшим другом, может быть даже – единственным другом – на тот период времени. И тут такая беспричинная злоба, лучше бы он меня ударил по морде! Честное слово – по морде было бы не так больно!

 Оксана была всегда молчалива, голос у неё был не то что – грубый, он даже был не очень низкий, просто слова она говорила так, что они вываливались как каменные плиты из её невероятно красивых губ. Звук её голоса был особенный, ни на что не похожий, и все вокруг замолкали, когда она начинала говорить. Я не могу сказать – что в её разговоре было нечто значимое, что она была очень умной, нет, но было нечто неуловимое в её дикции, в её манере вести разговор, что это тоже завораживало.

 Потом у меня был шок. Это было даже хуже – это был ужас, это был непередаваемый ужас и ступор, как будто одним махом из меня выбили все мысли. Абсолютная пустота в башке – ничего, ничего, ничего.

 Женя повесился.

Я не мог понять. Были слова «Женя повесился!» - а что именно они значат я не понимал!

Как они нашли меня?! Я не знаю. Но мне позвонили и попросили опознать тело. В два часа ночи. Майор Павлов.

 Я стоял в холодном смраде низкой и серой комнаты и смотрел на ботинки, торчащие из-под простыни. Потом я увидел его лицо. Оно было черным.

- Это не он!!! – сказал я и очень глубоко вдохнул. От этого у меня ужасно закружилась голова. Я кажется начал падать, потому что меня сзади подхватили под руки.

 - Посмотрите ещё раз! – попросил майор.

- Это кто-то другой!- сказал я. Острое и страшное лицо, черная кожа – совершенно незнакомого мне человека.

 - Игорь… Владимирович! – сказал майор Павлов, - посмотрите, пожалуйста, ЕЩЁ раза, мы нашли его повешенным на бельевой веревке в квартире Васильева, у нас есть все основания…

- ЭТО не он! – сказал я может быть через чур резко, это НЕ Васильев!

 Но потом на всякий случай ещё раз посмотрел на труп, лежавший передо мною на металлическом столе.

 И тут что-то меня кольнуло. В груди как будто шевельнулась длинная игла. Что-то похожее… что-то до боли знакомое было в этом нереальном лице.

- подождите! – сказал я и приблизился. Склонился над ним. Это… это… этого не может быть, как будто кто-то, кто-то с невероятной дикой фантазией, с изуверством слепил маску и надел на лицо моего друга. Но это был он.

- ЖЕНЯ!? – обратился я к бездыханному телу, - Женя?! – я не верил собственному голосу. «Женя» - имя совсем не подходило к тому телу, что я рассматривал при свете ярких ламп, но это – был он. Я повернулся к майору и сказал: - БЛЯДЬ!!!!

 Странно, но майора это удовлетворило, он кивнул и меня чьи-то заботливые руки отвели от стола.

Потом было многого чего, но опять же память делает козни, я не помню многое… ведь должно что-то быть между воспоминаниями, какие-то отрезки вылетели совершенно –   как будто их не было вовсе!

 Я не ходил на похороны. Просто не мог. Женю увезли в его родное село. Это было не так далее, чтобы послужило именно это причиной не ехать на похороны… нет, я просто не мог. Очень, очень странное произошло в ночь его похорон, мне приснился сон… но только теперь я почти уверен что не спал тогда, это всё было наяву… и тогда тоже я был уверен что все происходит на самом деле, но каким-то чудом я уверил себя после что это был всё-таки сон, просто чтобы не сойти с ума.

 Я был дома, пьяный до последней возможности, приходил Виктор и что-то мне говорил. Я не помню. Отец смотрел на меня таким жалостливым взглядом, что мне было жалко даже не себя – а его.

- Игорёша! – говорил отец и гладил  громадной рукой по моему затылку.

 Потом Виктор ушел… или не ушел… а пришла его жена Наташа… не помню… вот тут у меня – провал. Помню только что я остался один в комнате, был жутко пьян, но я каким-то образом стал четко воспринимать себя, а до этого – была сплошная муть. И тут вдруг резко – я сижу на полу в моей комнате и смотрю на себя в зеркало, висящее напротив на стене. У меня такое выражение…. Такое странное и непонятное выражение лица. А потом начали происходить совершенно странные вещи. Как будто это уже не моя комната – а огромная зала, стены черные и блестящие в свет белого пламени, которое льется откуда-то снизу, там жарко  раскаленный воздух душит, дышать тяжело. И много-много   белых теней вдруг пролетают по этим черным стенам, потом тени замедляются и выходят из стены это белые люди, это силуэты людей – глаза дырки , черные отверстия, рот – темная прорезь, но я понимаю кто это, это люди, это странные люди, которые уже вечность живут этом странном месте. Они выходят из стен и  идут ко мне. Они медленно движутся ко мне, а я не могу пошевелиться, я замер в своей неподвижности, а эти белые люди идут ко мне в полной тишине. Меня пронзает такой страх, что мне кажется я сойду с ума. И тут я узнаю среди этих людей, лишенных совершенно человеческого образа, вдруг я узнаю среди них двух моих умерших друзей. Им плохо, им здесь жутко плохо, они страдают уже давным-давно, и они в немой мольбе тянутся ко мне… Я

 Я кидаюсь к ним. И страшный удар и звон стекла. Я кинулся разбил вдребезги зеркало, висящее передо мной. Потом был стон, долгий и протяжный стон, который я не мог в себе подавить. И трясущиеся руки отца, который бинтовал мой разрезанный лоб.

 Потом я кое-как успокоился. Опять пришел в себя. Была весна, птицы пели, молодая травка дурманила своим нежным запахом, на деревьях появлялись нежные цветы. В общем я как-то выкарабкался, хотя, повторяю, было очень хренова! И все время меня преследовало ощущение того сна, но только я теперь уверен, что это была самая настоящая явь. И даже не тот ужас, который я тогда испытал при виде выходящих из черной стены белых теней, и даже не то нестерпимое чувство страха при виде их безлицых голов, но то ощущения одиночества и страдания, которое испытывали мои друзья… а это были они…

 Но время шло и старилось и глохло, как сказано в стихе у Пастернака. Я справился, лоб зажил. Я опять начал работать, немного пил, подолгу спал. Начал курить. Познакомился с очаровательной девушкой. Людочкой. Нежная и восхитительная Людочка. Мне казалось что я влюбился. Но она меня очень быстро бросила. Бросила ради жалкого субъекта в кожаной куртке и на мощном байке. Причем наговорила мне много гадостей, перед тем как окончательно укатить на ревущем мотоцикле в неизвестность. И в этих событиях я отвлекся. Я стал меньше думать о своих умерших друзьях. Но мне было одиноко. Я даже хотел уехать из нашего города – думал что перемена места сможет помочь мне побороть это чувство, пустоту  которая начала расти, постепенно заполняя меня.

 - Игорь! – это была Наташа, я её не слышал уже черти-сколько времени и теперь её звонок был совершеннейшей неожиданностью для меня.

- Да! – ответил я. Осень только началась и я сидел с коллегой по работе в нашей столовой, мы ели борщ.  Мне было очень плохо слышно голос Наташи в шуме голосов кушающих людей.

 - Игорь! – говорила она что-то, мне трудно было разобрать.

- Наташа! – сказал я,- давай я тебе перезвоню, очень плохо слышно!!!

 Оксана была странной девушкой, у неё было много причуд. Она странно одевалась, странно но всегда со вкусом и изящно, но у неё могли быть совершенно невозможные платья, какие-то странные сапоги, и совершенно невероятные шляпы. Люди когда впервые встречались с ней сразу же начинали улыбаться при виде её наряда, но встречаясь с её взглядом…

 - Игорь! – это была опять Наташа, она позвонила мне на следующий день, сама позвонила, - мы договаривались созвониться!

 «ТОЧНО!!» - вспомнил я.

- я как раз собирался тебе позвонить!! – соврал я, - как ты!? Как Виктор..?

 Она молчала.

 -Алло! АЛЛО! – звал я.

-Игорь, мы можем с тобой встретиться?! – спросила она и только теперь я понял что голос у неё  очень странный.

 - можем! – сразу же согласился я, потому что понял, что случилось что-то очень серьезное, так бы она мне не позвонила, а тем более не стала бы настаивать на встрече. Мы с ней были не очень дружны.

 И мы встретились. Тем же вечером.

- Вы куда-то ездили этим летом? – спросил я. За окном кафе, где мы сидели за крайним столиком, лил дождь, смывая остатки летней погоды и настроения.

- Нет! – ответила Наташа, - мы никуда не ездили!

- Чего? – удивился я, - вы же всегда к морю…

- В этом году не ездили!! – прервала она меня.

 Она была странная. Я Не мог определить, но что-то в ней происходило. Внешне она была совершенно спокойна, но вот внутренне волнение, которое предавалось с дрожанием её голоса… и ещё кое-что не совсем уловимое.

- Виктор от меня ушел! – сказала она и посмотрела мне в глаза.

- КАК ушел?! – спросил я.

- А КАК уходят? – сказала она устало и вся сразу же обмякла, взяла у меня сигарету, подкурила, выдохнула дым, - молча! взял да и ушел!!!

 Я молчал,  со всей своей антипатией к Наташе, это было всё-таки очень неожиданно, неприятно неожиданно. Я уже давно стал считать союз Виктора и Наташи чем-то уже вполне определенным, незыблемым… и тут такое!

- Ты не знал? – спросила она меня.

- Не знал, – честно ответил я.

 Тоже взял сигарету и закурил, - У меня тоже, если честно… не все ладилось в личной жизни…

 - Он ушел к ней! – сказала Наташа и вцепилась в меня взглядом.

- К кому к ней!? – спросил я.

- Не знаешь?! – она смотрела и смотрела, как будто выскребывала своим взглядом мои глаза, стараясь догадаться: что мне известно про Виктора.

- Не знал!!! Ради Всего Святого, Наташа! – попросил я, не выдержав и отводя глаза в сторону, - что ты так на меня смотришь?!

 - К Оксане!! – ответила она.

 - К ОКСАНЕ!!??? – я был удивлен, «Удивлен» - это мягко сказано, я ох…л!!

 Она молча продолжала курить и смотреть на меня.

 Оксана, говорят, я не знаю, но мне рассказывали: была удивительна в постели. Парни, которые попробовали с ней…

- почему? – спросил я.

 Наташа пожала плечами: - Откуда я знаю!? Он мне ничего не сказал, просто ушел…

- А ребенок!? – я постарался вспомнить имя ихнего мальчика «Ваня… Валик…», - Валентин?!

- Кирюша! – поправила она меня.

- Ну да - Кирилл! – вспомнил я, - как же сын..?

- А никак!! – ответила Наташа, затушив бычок и тут же закуривая новую сигарету, - он не видится с сыном!..

- Но Наташа… ваши разногласия – это сугубо ваши отношения, но лишать отца…

 Она меня прервала: - Он сам не хочет! Понимаешь!!! Он сам не хочет с нами общаться!! Он стал совсем… дибилом! Как идиот какой-то! – сказала она и тут меня пронзило, где-то я уже слышал подобное… про кого-то уже слышал

 Мы расстались с ней так ничего конкретного и не решив. Я пообещал что-то неопределенное. И пошел домой. Дома я долго думал. Ворочаясь в кровати и не имея возможности уснуть, я думал и думал, сопоставлял факты. Что-то такое странное получалось. Оксана. Но каким образом. Женя что-то говорил про то что она высосала силы из… ТАК»!! я вскочил на кровати. Я до этого как-то упустил из виду.

 На следующее утро я поехал домой к Жене, на ту квартиру, которую он снимал с приятелем. Мне долго не открывали, но наконец  замок заклокотал и меня впустили в квартиру.

- Ты меня помнишь? – спросил я у квартиранта.

- Кажется друг Жени?! – спросил тот, - Паша! – представился он и протянул руку.

- Да мы знакомы! – ответил я.

 - Не помню!.. – сказал Паша разглядывая меня мутными глазами, - хотя черт его знает, может и знакомы… ты в институте с ним учился?!

 Я кивнул.

- Игорь?! – вспоминал он, - не помню что-то, хотя черт тебя знает.. входи, располагайся! – сказал он указывая рукой на старую софу.

Я присел: - Я не на долго! Мне только один вопрос выяснить!

 - какой? – спросил Паша.

 - Женя… перед… перед тем как… в общем он был с какой-то девушкой!?

- Был! – ответил Паша, - да, у него была девушка.

- Как её звали, ты случайно не помнишь?! – спросил я.

- Галя, по-моему!.. – ответил он… - а что?!

- ГАЛЯ!? – спросил я.

- Да, такое удивительное и что примечательно – редкое имя.

 Пошутил он. «Галя… Галя…» - соображал я. И наконец спросил.

- а ты её видел? Как она выглядела?!

 - Черная такая, шикарная телка!!! – определил он, - глаза просто опупенные!

«Почему… почему…. Почему??» - думал я шагая по мокрым улицам. Почему Женя назвал её Галей? Может быть он стыдился что кто-либо из наших узнает что он стал встречаться с девушкой своего покойного друга? Стыд? Тогда почему? Почему тогда на похоронах он так мерзко отзывался про неё!?

 Я ничего не мог понять, получалась какая-то белиберда,  мне необходимо было встретиться с Виктором.

  Я ждал его у главного входа, а он прошел через черный.

 На следующий день я зашел прямо на кафедру, где он читал лекции, но мне сказали что у него сегодня нет занятий. Мобильный он сменил, с прежними, нашими общими друзьями, он не общался.

 Я его встретил у подъезда своего дома. Совершенно неожиданно.

- ищешь меня!? – спросил он.

- Ищу! – ответил я .

 - Зачем?! – спросил он, он был больше бледнее обычного, немного уставший – а так – ничего особенного в нем не изменилось.

- Наташа послала? – спросил он.

- Да! – признался я.

- отец дома? – спросил он указывая головой на мое окно.

- Дома! – ответил я.

- Тогда  пойдем куда-нибудь? – спросил он.

- Зачем? – спросил я, - зайдем ко мне! Отец не помешает!

- Нет! – отрезал Виктор, - пойдем куда-нибудь!!!

 И мы пошли. Потом сели на детской площадке в беседке. Шел мелкий дождь, но в беседке было сухо и приятно.

- Чего она хочет? – спросил он. Он смотрел в землю, он выглядел подавленным.

- Наташа?! – спросил я, - ну… хочет знать почему ты ушел… почему так резко?

- КАК резко? – спросил он.

- Ну так, взял да ушел и теперь не общаешься ни с ней, ни с Вадиком!

- С каким Вадиком? – спросил он удивленно.

 - С сыном со своим! – ответил я.

- Кириллом!?

 «Точно – Кириллом»- вспомнил я. Я кивнул.

- Это… это всё не так просто… - сказал он, потом долго молчал, - мне сложно даже себе это объяснить, не то что тебе.

  Я помню как на одной из вечеринок ребята подрались из-за  Оксаны, сильно подрались: до того  что повыбивали друг другу зубы, ломали носы. А она ушла потом сама, и ничем не показала что её это тронуло.

- Ты с Оксаной!? – спросил я.

 Он кивнул.

- Почему с ней!? – спросил я.

 Он глубоко вздохнул.

 А однажды в ресторане спутник, который пришел с Оксаной другому посетителю разрезал лицо ножом и выбил глаз, только за то, что тот посмотрел на эту девушку. Спутник Оксаны потом долго не мог выговорить ни слова,  на допросе в милиции совершенно неожиданно расплакался, и когда ему сказали какой срок ему за такое деяние грозит, он так жалобно ответил : «Мало мне!!».

 Виктор плюнул мне в лицо. Попал на переносицу и щеку.

- Тфу!!! – и теплая слюна стекает по моей щеке.

  - Что?!! – я вскочил. Я опешил. Это было так неожиданно.

- ещё раз произнесешь Её имя, - сказал он так тихо и с такой ненавистью что я обомлел, - я тебя кастрирую!!

 Потом он встал и быстро пошел. Я испугался его позвать. Он ушел. А я стирал со своего лица его слюну. Мне было горько и обидно. Мы знакомы с двухлетнего возраста, с тех самых пор, как наши родители записали нас в одну группу в садике. Дольше чем этого человека я знал только себя.

 - Он меня ударил!! – ответила Наташа на мой удивленный взгляд.

 Левая часть её лица распухла, глаз заплыл, хоть Наташа и старалась скрыть ужасный синяк за Прядью волос, которые она зачесывала на лицо, все равно это было ужасно видеть.

- Почему!? КАК!? – спрашивал я.

- Мы просто встретились… - говорила она и губы у неё нервно тряслись, - я его не сразу узнала – так он изменился… ты видел его??

 - Месяц назад… может чуть больше!! – ответил я. Мне если честно вообще не хотелось видеть этого человека, если бы не звонок Наташи и просьба встретиться со мною, я бы совсем постарался забыть что такой человек существует, я был очень обижен на Виктора.

 - Он стал таким… - она сидела и пыталась подобрать слова, - как я не знаю…

- За что он тебя ударил? – спросил я.

 Наташа потерла ладонью синяк: - когда я пришла в себя, его уже не было…

- ты что – потеряла сознание? – спросил я.

- Да!! – ответила она, - меня привели в чувство какие-то прохожие!

 Я сидел и молча качал головою.

- Ты можешь с ним встретиться? – попросила она.

- НЕТ! – сразу же ответил я …

- Ну, я тебя прошу!! – просила она.

- Нет, Наташа! – отвечал я, - с этим уродом, я никогда…

 Они вскрикнула и прижала ладонь ко рту…

-  КАК ты его назвал? – спросила она тихо, дико таращась на меня.

- Уродом…

 - УРОД!! – сказала Наташа, - вот кем он стал – уродом! Это очень точно!! Игорь… я тебя прошу!! Я тебя умоляю… ради вашей дружбы…

- нет… – я не мог… я не мог… - я не могу, уже нет никой дружбы!! Наташа!

- Я тебя умоляю! – просила она, - его надо спасти… его можно спасти.

 В общем она меня уговорила. КАК я не хотел к нему идти!! Я ОЧЕНЬ не хотел!! Все во мне переворачивалось при мысли о том, что я должен с ним встретиться. Неделю я уговаривал себя, потом еще неделю я подходил к его дому…. Почти подойду, тут что-то обрывается во мне – я ухожу…. На следующий день опять – подойду, развернусь и бегом, бегом обратно…

 - открыто, не звони!! – меня как током прошибло от его голоса. Я стоял возле двери.

- По запаху, дорогой, по запаху!!! – сказал он, когда я входил в его квартиру, - я тут, - сказал он, в комнате.

 Я шарахнулся от увиденного. Такого я не ожидал.

- Наташа, я старался!! – говорил я потом женщине, а она молча кивала головой.

- КАК он? – спросила она.

 Я встал и прошелся по комнате, в их квартире ещё остались вещи Виктора… Конспекты лекций на столе, его ноутбук. И фотография, которую я заметил сразу же как только вошел в комнату. Маленькая фотография, лет восемь назад снятая, где Виктор ещё студент…

 - Он очень… - я хотел подобрать нужное слово, но не мог, - он знаешь уже…

- ЧТО!? – спросила Наташа.

 Рассказывали, когда Оксана раздевалась для мужчин , то с ними случалось какое-то невероятное состояние, им казалось что она сбрасывает с себя не одежду а шкуру, что под шкурой она была не обнаженная – а более того – что она открывалась в таком странном… виде, что мужчинам становилось в этот момент невероятно страшно «Как будто тебя сейчас казнят на электрическом стуле» - описывал один тут…

- Он…  такое впечатление, что уже не ОН… - сказал я. Я не знал как выразить словами то, что я там тогда увидел. Это был уже не человек, точнее это уже был не Виктор… Страшные больные глаза и сморщенная черная кожа как у старика, а когда при разговоре со мной у него вывалился зуб…

 - Его нужно спасти!!! – сказала Наташа, глаза у неё были сухие, но в голосе звучал плач, - Игорь, его нужно спасти!

- Его уже нет… - ответил я и вспомнил его прощальные слова.

 КАК она меня уговорила – мне до сих пор не понятно. Но я согласился. Мы поехали к нему вместе. Всю дорогу молчали. Таксист сначала пытался с нами заговорить, но потом увидел в каком мы состоянии – замолчал.

Темный подъезд дома, где жил Виктор. Темная лестница. Мы поднимались пешком на четвертый этаж. Я спереди – Наташа сзади. Дверь. Открыта. Я сразу понял что в квартире есть кто-то ещё . Были мы напуганы страшно. Наташа дрожала. Меня тоже колотило. Опять… опять видеть его лицо с беззубым ртом для меня было невмоготу, но я толкнул дверь.

 Голоса, заглушаемые закрытой межкомнатной дверью, стали громче и более отчетливей, но все равно слов было не разобрать. Я шел медленно по темной квартире, подходил к светящемуся квадрату, свет по ту строну комнаты пробивался сквозь щели двери. Голос женский – низкий и мне знаком что-то спрашивал, голос Виктора отвечал – голос его был слабый и покорный, женский голос вдруг засмеялся. И тут… и тут я услышал третий голос… Это был голос…

Мне до сих пор страшно это вспоминать

Это был голос Жени!..

 Меня зашатало, я схватился за стену, чтобы не упасть.

 Женя что-то спрашивал у Виктора, о чем-то его просил.

 Потом Она опять засмеялась.

- Кто там!???????? – громко вдруг спросил Виктор из-за двери.

 Мгновенная тишина оглушила меня. Я слышал стук своего сердца, бьющегося об грудную клетку.

 Наташа вцепилась мне в руку и просила тихо, чтобы я отворил дверь. Она просила, она медленно упрашивала, она плакала и молила, она чем-то уговаривала меня. Я не мог… Я просто не мог пошевелиться.

- Входите!! – громко закричал Виктор, и что-то за дверью опять сказала Она.

 Я изо всех сил. Преодолевая слабость, толкнул дверь.

Я заорал… Я заорал, казалось я вырву от этого жуткого крика… Но сзади меня был еще один крик, разрывающий перепонки – крик женщины… Одуревшей от ужаса. Виктор лежал на полу, над ним, склоняясь, были два

 Этот момент я долго не мог вспомнить потом.

 Виктор был мёртв.

Его скрюченное страшное, изуродованное в предсмертных муках тело лежало на полу.

 Соседи из-за наших криков вызвали милицию.

 Судмедэксперт засвидетельствовал смерть.

- Вы вошли… - говорил майор Павлов, ходя по комнате, осторожно ступая на ковре, - когда он вас позвал?!

 Я кивнул. Наташу накачали какими-то транквилизаторами – она была в бессознательном состоянии. Она тупо глядела вперед, иногда шумно сглатывая слюну.

- Он вас позвал? – спросил Павлов.

- Позвал!! – ответил я.

 Павлов отошел и поговорил с человеком в белом халате. Мне слышались только обрывки фраз: «Это точно?» , «Без сомнения!! – отвечал эксперт, - по цвету трупных пятен, по степени закочененности… я могу с огромной долей…»

Майор опять подошел ко мне.

- Вы отчетливо слышали что ОН вас позвал? – спросил он.

 Я кивнул.

- Что он сказал? – спросил майор, - что именно он произнес!?

 -Кажется «Входите», - ответил я, - я не помню точно.

- но вы уверены, что это был его голос?!

- Уверен, - сказал я.

 Павлов сел на угол низкого столика и наклонился ко мне: - Послушайте! ЭЙ! – позвал он и когда я посмотрел на него, продолжил, - эксперт утверждает что этот человек умер больше суток назад!!!???!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Тут опять со мною что-то было… очень трудно восстановить в памяти последовательность событий. Наташа упала в обморок, это я помню!!

************

 

Она позвонила мне сама. Я узнал её голос.

 

*************

  Я лежал и не мог пошевелиться. Мне было страшно…. Это было очень, очень страшно… Она медленно раздевалась. Все внутри меня сжалось и в какой-то момент мне показалось что в животе у меня начинает расти дерево, это было волшебное дерево, оно было с золотыми яблоками на его ветвях. Ветви медленно пробивались сквозь мои органы, причиняя мне жуткую боль, страдание было нестерпимо, но в то же мгновение, в то же самое время с невероятной болью, когда мои внутренности разрывались на части я испытывал огромное, ни  с чем не сравнимое удовольствие!.. Это был экстаз возведенный в сотую степень, казалось что для этого лишь мгновения я рожден!.. Что весь мир, все звезды и планеты были созданы именно для этого мига, мгновения полного, всеобъемлющего блаженства. И источником блаженства была Она. Белое сияние исходило от неё. Золотые яблоки в моем теле жили, они двигались, они росли… и это было так прекрасно…

 Она шагнула ко мне. И дотронулась кончиком пальцев ноги моего бедра. Взрыв был ошеломляющ! Что-то непрестанно взрывалось в моем теле, которое больше перестало быть моим, теперь это было все вокруг, все что есть в мире стало мною, а я стал огромным шаром золотого цвета, дерево росло все больше и больше, ещё мгновение…

 Стук!

 Я сначала не понял куда Она исчезла, моё сокровище, Моя Богиня, которая приближалась ко мне.

 Глухой стук, опять и опять.

 Наташа!?

- Наташа? – язык ещё не слушался меня, тело мое все ещё было огромным деревом, золотые яблоки продолжали взрываться, причиняя мне своей болью неописуемое наслаждение.

- На! НА! НА !НА! – кричала Наташа вбирая топор Ей в голову.

-  Не-е-е-е-е-т!! – завыл я.

  - НА!! Сука!!! – Наташа лупила топором и куски черепа вместе с кровью и мозгами разлетались по всей комнате, орошая меня и Наташу.

 Потом Наташа хлестала меня по щекам, а я плакал от отчаяния. От невозможности быть с Ней.

 Сначала я хотел убить Наташу… Очень хотел, но потом…

 Потом я успокоился.

Наташа подкралась к Ней в том самый момент. Когда она готова была начать высасывать меня. В тот самый момент она сзади размозжила голову Ей топором.

- Всё кончено!! – сказала Наташа.

- НЕТ!!! – ревел я, я просто не мог остановиться.

- Посмотри!! Посмотри над чем ты ревешь!! – и Наташа стала быстро-быстро читать что-то на непонятном мне языке. Это была молитва, древняя, на латинском языке, молитва монахов одного Ордена, изгоняющая нечистую силу.

 Я рыдал от боли, но я видел, я видел что происходило с телом моей Обожаемой. Сначала оно почернело, потом задымилось, запахло ужасным кислым запахом, дым был едкий и тягучий. Потом Её тело начало скукоживаться как паленая бумага и вдруг оно раскрылось, разорвалось с тихим шелестом и от туда из черной его сердцевины поползли пауки, тысячи, миллионы маленьких пауков, они быстро-быстро расползались по сторонам.

 Наташа продолжала читать. Черные жабы выскакивали из раздробленного черепа. Громадные мерзкие жабы шлепали своими лапами по полу и уползали дальше.

 Потом были змеи, они клубились в её развороченной грудной клетке, они сплетались между собою, извивались своими блестящими телами, запах был невозможен, все заволокло дымом…

 - Её надо закопать!! – сказала Наташа, закончив читать.

- Где!? – еле выговорил я.

- Есть место!!... – ответила она.

 Мы несли свернутое в покрывало тело. Шел дождь. Город был черен и пуст. Мы ехали на машине. Меня рвало прямо на пол. Наташа вела автомобиль… машину то и дело заносило, нас катало по салону, я вымазывался в собственной блевотине…

- Откуда ты знаешь куда её везти? – спрашивал я между позывами, потом блевал. Мне было так мерзко, что…

- Оттуда же, откуда про молитву и про всё остальное! – ответила она.

 - От… от… подожди, - и меня выворачивало наружу, - от... откуда ты про всё остальное знаешь?

- Подсказали добрые люди!! – ответила Наташа.

- Какие? – я еле разогнулся, выпрямился наконец.

- Пока ты с ней развлекался и материл меня при всех наших встречах, проклиная меня и не давая произнести её имя… - я покачал головой, мне было мерзко вспоминать свое поведение, Наташа продолжала, - я нашла одну старушку и она меня всему научила… я ездила в монастырь… под Римом…

 -з-з-зачем, - теперь меня стало ужасно морозить, мне стало так вдруг ужасно холодно, что я не мог выговаривать слова.

- Затем что Она оттуда родом, эта мерзость, от которой ты два последние месяца с ума сходил, родом из одной итальянской деревушке, а рождена эта тварь в конце девятого века,   имя ей…

 Мы врезались в столб. Бампер машины разворотило. Я выпал из машины. Наташа, обливаясь кровью, тоже вывалилась под дождь на дорогу.

 Потом мы шли пешком и волокли тело на своих плечах.

- Сколько ещё!? – силы оставляли меня, я чувствовал, что сейчас упаду и не встану.

- Уже немного… - отвечала Наташа, она шла за мной она несла лопату.

 Мы наконец пришли. Это было поле, черное, вязкое от мокрой земли. Я скинул тело, завернутое в мокрую насквозь тряпку на землю, взял лопату и начал капать.

 Земля была как пюре, она лилась с лопаты. Было так тяжело выворачивать тяжелую жижу из глубокой лужи, но я старался, старался изо всех сил.

 Яма обваливалась, заливалась водой. Вдруг поднялся ужасный ветер. Невероятной силы ветер сбивал меня с ног, я падал, я захлебывался грязью.

- Хватит копать? – спросил я.

- Достаточно,  - ответила Наташа.

 Мы сбросили Её в воду и тело сразу же скрылось под черной жижей.

- Закапывать?! – спросил я.

  И тут получил сильнейший удар по лицу. В глазах у меня сверкнуло и на мгновение я потерял сознание. Очнулся от того, что тонул, я захлебывался в грязи и вода нескончаемым потоком текла на меня сверху.

- прости, Игорь! – сказала сверху Наташа.

- Что? Почему? – я поднялся в яме, и попытался выкарабкаться из неё.

 Наташа ударила меня еще раз лопатой – попала по спине. Я упал в яму. Лицом воткнулся в труп. Почувствовал ужасный запах чего-то мерзкого. Я вынырнул. Наташа ударила меня ещё раз. Попала по макушке.

- Прости-и-и! – рыдала она,-  я не могу тебя оставлять так! ты уже был с ней!! Она взяла уже твою силу!!! Ты стал частью этой твари!! Теперь она опять через тебя войдет в этом мир.

 И она опять и опять била меня, кровь, вместе с грязной водой заливала мне глаза. Я стонал я просил, я упирался руками в землю стараясь выкарабкаться, но земля стекала, она превратилась в кровавую жижу – черная земля и моя кровь.

- Ты должен умереть!!! – орала Наташа, - ты последний…

 Тут невероятно сильный порыв ветра врезался в её тело, Наташа поскользнулась и упала в яму.

 Прямо на меня. Я вынырнул. Она с отчаянием погибающего человека вцепилась в меня.

- Н-н-н-нет! – завизжала она. Я вдавил её в грязь.

- Ты, ты, ты-ы-ы!! – кричал я, вколачивая её голову в черное месиво, - ты хотела меня убить!!!

 Наташа вырывалась и вдруг рука, черная рука убитой Оксаны, ожила.

 Рука вцепилась в волосы Наташи и потянула её вниз.

- АаАААа - орал я, -А-аАА.

 Рука вцеплялась в горло Наташе и давило его. Пальцы со страшной силой вдавливались в мокрую кожу. Глаза у Наташи вылезли из орбит, они страшно расширились. Немой крик застыл в её рте. Я вскочил и опираясь об тела – живой и мертвой женщин, полез наверх.

 Я выкарабкался и ямы, а там на дне, в пенящейся мути сражались две женщины. Наташа визжала. Рука вгрызалась ей в горло. Я начал закапывать. Я судорожно работал лопатой, я скидывал куски грязи вниз. Я закапывал, заливал черной земляной массой двух дергающихся женщин: мертвую уже, и уже умирающую.

 Я закапал их обоих. Я кидал и кидал землю. Я остановился и всмотрелся.

 Вдруг бугорок накиданной земли зашевелился и стал подниматься, из под него высунулись скрюченные пальцы, они рвались на поверхность, кто-то там из них двоих рвался из-под земли.

- А-а-а-а-а—а-а-а! – заорал я, -а-а-а-а-а-а, - я стал лупить лопатой по исковерканной, судорожно цепляющейся за воздух руке, я отрубил несколько пальцев, я лупил и лупил. Я пил изо всех сил, грязь разлеталась во все стороны. И среди шума льющегося дождя, был ужасным диссонансом мой непрекращающийся крик!!!

 Я упал на землю. Силы и сознание оставили меня. Я пролежал довольно долго. Придя в себя я увидел над головой серое небо пасмурного дня. Я был грязный и больной. Я еле встал. Я шел, шатаясь, поминутно падая. Я вышел на дорогу и стал ловить машину.

Никто не останавливался, конечно. Машин и так было очень мало, и те редкие авто проносились с ускорением, завидев грязного меня. Только под вечер меня согласился подвезти дальнобойщик. Я сидел, скрючившись на сидении, и он меня спросил: - Кто это тебя так довел?

 - Бабы!!! – ответил я

 Он засмеялся и я не выдержал и прыснул со смеха. Я хохотал так, что…

- Что это?! – спросил дальнобойщик и наклонился и поднял что-то с пола, - у тебя выпало. Он подал мне это «Что-то», в темноте кабины он не понял что это было. А я ехал и сжимал в горячей ладони выпавший свой зуб. Первый!..

 

Похожие статьи:

Рассказы → Проклятое дитя

Рассказы → Рациональная Флора

Рассказы → Проклятая церковь

Рассказы → ТОЖЕ МОЙ !!! (Alter Ego)

Рассказы → А я - не верю!!!