Последующие события той ужасной ночи Стейси помнила смутно.
Инспектор приехал довольно быстро и, что не могло не радовать, с «группой поддержки». Мисс Браун видела сержанта Броди, судмедэкспертов и трех или четырех деревенских констеблей: Фримен вытряхнул из постелей всех, кого удалось.
Сейчас частный детектив даже под дулом пистолета не смогла бы вспомнить, кто увел ее и Каннингема с места преступления. Но проснулась она в своей комнате – белой гостевой.
Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. В щель заглянула Сара Доусон.
- Как вы себя чувствуете, милая леди? – поинтересовалась экономка.
- Спасибо, более-менее нормально. Но кое-что, случившееся ночью, просто вылетело из головы.
- Это естественно. Такой шок! Да и не надо вам эти ужасы вспоминать. И вам, и мистеру Каннингему было так плохо, что приехавший с инспектором доктор сделал вам обоим успокаивающие уколы и велел ни в коем случае не будить, а дать выспаться, сколько пожелаете.
- Может, оно и вправду к лучшему. И сколько я пожелала?
- Если вы про то, который час, то сейчас половина первого.
- Мамма мия! – Стейси соскочила с кровати. – За это время столько всего могло случиться!
- На самом деле, дорогая леди, ничего особенного. Полиция была здесь до утра: нас, конечно, и близко не подпускали, да мы и сами не очень-то и хотели. Тело того бедняги – уж не знаю, кто он был – увезли часов в шесть. После этого я заварила господину инспектору кофе и пошла отдохнуть. Сама встала полчаса назад. Мистер Каннингем пока спит: Джон только что заходил к нему. Мистер Фримен, как я поняла, все утро просидел в каминной: изучал какие-то бумаги. А прямо перед тем, как зайти к вам, я проводила к инспектору нашего деревенского нотариуса – мистера Доджа.
- Ух ты! Мне надо послушать! Миссис Доусон, вы не могли бы мне тоже сделать кофе.
- Само собой, мисс Браун. Надеюсь, от пары сендвичей с лососем вы не откажетесь. Поверьте, таких вы еще не едали.
- Верю. И, конечно, не откажусь.
***
В уютной, отделанной дубовыми панелями комнате, где вдоль стен стояли шкафы с книгами и журналами – все больше специальными университетскими изданиями по этнологии и культурологии, – Майкл Фримен беседовал с маленьким невзрачным человечком, похожим на зачем-то нацепившую строгий черный костюм и галстук-бабочку крысу.
- Добрый день, мисс Браун! Пришли в себя?
- Да, инспектор, благодарю. Все в порядке. Вы не будете против, если я поприсутствую?
- Конечно. Все-таки мистер Каннингем – ваш клиент. Мистер Додж, это – Стейси Браун, частный детектив. Коллега, мистер Додж – душеприказчик сэра Томаса Грея.
Крысо-нотариус вежливо склонил голову и окинул хорошенького частного детектива взглядом, в котором читалось явное сомнение в профессионализме и компетентности столь молодой особы.
- Итак, инспектор, мы говорили о том, что произойдет, если условия завещания сэра Грея будут нарушены. Согласно желанию моего покойного друга – а мы были друзьями без малого сорок лет – я являюсь управляющим траста, который, собственно, и представляет из себя завещание, - узрев слегка остекленевшие взгляды Фримена и мисс Браун, мистер Додж вздохнул и перешел на чуть более человеческий язык. – Как вам известно, мистер Каннингем в качестве наследника обязан следить за целостностью и сохранностью коллекции лорда Грея. Только при этом условии мистер Каннингем может пользоваться всеми остальными средствами и имуществом покойного. В случае попыток продажи – целиком или по частям, актов дарения, а также намеренной порчи экспонатов коллекции, мистер Каннингем этого права лишается, и все имущество переходит под мою полную опеку, пока не будет найден другой, более ответственный наследник.
- Правильно ли я понимаю, мистер Додж, - на лице Майкла Фримена, привыкшего заниматься раскрытием убийств, а не путешествовать по лабиринтам юридических документов, отразилась напряженная работа мысли, - что, в силу сложившихся обстоятельств, вы можете в любой момент отобрать у Бартоломью Каннингема наследство?
- Не совсем так, господин инспектор. В условиях траста речь идет о недобросовестности наследника. Но мистер Бартоломью свои обязанности выполнял ответственно и честно: следил за порядком в музее и не имел намерений продавать или дарить экспонаты коллекции. То, что случилось, ужасно неприятно…
«Неприятно! Ну и словечко!» - Стейси вздрогнула, вспомнив торчащий из груди юной Коломбины кинжал и выпотрошенного беднягу Дока, и с трудом сдержала рвотный позыв.
- … но пока не доказана связь мистера Каннингема с этими преступлениями или его участие в похищении кукол, никаких оснований для временного или окончательного исключения из условий траста нет. К тому же, скажу вам начистоту: мне крайне не хочется брать на себя эти хлопоты, потому что вторая ближайшая наследница – мадам Роуз-Мари Каннингем - скончалась год назад, а поиск других родственников и выяснение – кто из них является первым претендентом - может потребовать немало времени. Насколько я знаю, у моего дорогого друга Томаса было немало троюродных братьев и сестер, но прямых наследников нет.
- Есть!
Мистер Фримен и мисс Браун обернулись. В каминную вошел Джошуа МакКолин.
- Добрый день, господа. Леди. Простите за бесцеремонное вторжение, - произнес управляющий. – Но, господин инспектор, я думал всю ночь и решил, что должен вам кое-что рассказать.
- Если вы располагаете информацией, которая может помочь раскрыть это ужасное преступление… - начал Фримен.
- Прошу меня извинить, господин инспектор… - мистер Додж поднялся. – По поводу завещания я все сказал. Вот заверенная копия. Если у вас нет больше вопросов… Видите ли, мне бы не хотелось знать больше, чем нужно для работы. А мистер МакКолин, как я полагаю, намерен поделиться информацией конфиденциального характера.
- Да-да, благодарю вас, мистер Додж. Всего доброго… - дождавшись, пока нотариус выйдет, Майкл Фримен предложил управляющему фабрикой присесть. – О чем вы хотели рассказать?
МакКолин посмотрел на Стейси.
- Не беспокойтесь. Мисс Браун – частный детектив и моя коллега.
- Вот как. Я вчера решил, что эта леди – подруга мистера Каннингема. Прошу прощения.
- Ничего страшного, - улыбнулась Стейси. Честно говоря, спокойный, уравновешенный управляющий импонировал девушке куда больше, чем по любому поводу впадающий в панику красавчик Бартоломью.
- Так вот, я хотел сказать… - МакКолин взял в руки кофейную чашку, потом снова поставил ее на блюдце, не сделав ни глотка. – Мистер Фримен, я – сын лорда Томаса Дональда Грея Третьего.
- Что?!
- На самом деле, это не такая уж страшная тайна. Мама рассказала об этом, когда мне было лет десять-одиннадцать.
- Мистер эээ… МакКолин, вы можете подтвердить свое заявление?
- Конечно. Вот мое свидетельство о рождении. Мои родители не состояли в браке, но отец указан. Лорд Грей был порядочным человеком и признал меня официально.
- Как я понимаю, мало кто знал, что у сэра Томаса был внебрачный сын.
- Мисс Браун, такие вещи все-таки не принято афишировать. Отец поддерживал маму, помогал материально. Он оплатил мое обучение в Лондонской школе экономики, потом устроил работать на фабрику. Конечно, на более скромную должность. Управляющим я стал благодаря своему профессионализму, а не покровительству папы.
- Кто еще знает о вашем происхождении?
- Мамин брат, мой дядя. Он не очень хорошо относился к лорду Грею из-за того, что тот не женился на маме, хотя сама мама никаких претензий к отцу не имела. Хочу вас уверить, что я тоже не имею никаких претензий и не претендую на наследство. Я прилично зарабатываю, кроме того, сэр Томас еще при жизни оставил маме достойную ренту.
- Зачем же вы рассказываете об этом сейчас?
- Мистер Фримен, вы бы все равно докопались. С какой стати я буду усложнять вам работу, а себе жизнь.
- Ну что ж, благодарю вас, мистер МакКолин. И постараюсь не раскрывать ваши семейные дела широкой публике. Разумеется, если это не потребуется в интересах следствия.
***
- Дааа, - протянул Майкл Фримен, когда дверь за нежданным сыном миллионера закрылась. – Вот и скелеты из шкафов посыпались. Боюсь, этот был первым, но далеко не последним.
- Точно, - вздохнула Стейси. – Деньги и скелеты под крышками роялей всегда ходят парой. Слушай, Майкл, у тебя есть версия? Только честно.
- В том-то и дело, коллега, что нет. Это не кража – очевидно. Украсть можно было все восемь марионеток без проблем. Убийца и в первый раз воспользовался ключом, а не протискивался через подземный ход, - теперь это ясно.
- Хорошо, если ключей только два. Вдруг их вообще – штук пять или шесть. Не записывать же в убийцы всех ключевладельцев. То, что основная цель – убийство, - согласна. Но все равно многое непонятно. Зачем этих людей – двойников кукол, - убивать так жестоко? Понимаю, как это цинично звучит, но почему не удушить, не застрелить. Да, черт побери, отравить – и то легче. А тут – какая-то костюмированная трагедия дель арте.
- В том-то и дело, Стейси, дорогая. Значит, преступнику важно обставить убийство именно так, по театральному эффектно. Возможно, мы имеем дело с сумасшедшим, а, может быть, и нет. Вот это и надо выяснить в первую очередь. Поможешь мне? Полагаю, милой девушке будет проще, чем суровому представителю властей, уточнить у мирных граждан кое-какие подробности. Да и мне, скажу по чести, неудобно просить о любезности коллег из других департаментов: у них забот выше крыши, а людей не хватает.
- О чем разговор. Что я должна сделать?
- Не «ты», а «вы оба». Думаю, мистер Каннингем с удовольствием составит тебе компанию. Во-первых, наследник сэра Грея - хорошее прикрытие для доверительной беседы. Во-вторых, по-моему, вам обоим не помешает совершить небольшое путешествие и сменить обстановку. Я останусь тут и буду охранять поместье и кукол, следить за преступником: что-то мне подсказывает, что Доктор – не последняя жертва, - и выяснять то, что можно выяснить, не выезжая из Биттеберри.
***
Следующие несколько часов мисс Браун провела в музее, в обществе Бартоломью Каннингема. Вдали от места жутких преступлений наследник миллионов вел себя вполне вменяемо и оказался приятным собеседником.
Решив, что очаровательной частному детективу необходим отдых, Бартоломью устроил Стейси экскурсию по музею. Мисс Браун никогда раньше не интересовалась этнологией и ритуалами «диких» племен, поэтому воспользовалась возможностью серьезно расширить кругозор.
Оказывается, пугающие маски африканских и австралийских колдунов были предназначены не для того, чтобы доводить до обморока соплеменников, а чтобы отпугивать злых духов, которые могли прийти незваными – за компанию с духами-хранителями – во время магического ритуала.
Стройные деревянные статуэтки черного дерева с по-модильяниевски тонкими талиями и непропорционально огромными головами воплощали идеал женской красоты и, в то же время, отражали мифологию «примитивных» племен, считавших голову вместилищем души человека. Оказывается, самым большим комплиментом в некоторых племенах был не «он – смелый воин, отрезавший члены у ста врагов и съевший сердца пятидесяти слонов» или «она – жена трех сильных мужчин и мать десяти сыновей и семи дочерей», а «это – человек большой головы», что означало «имеющий широкую душу, добрый, отважный, благородный».
Воины североамериканского племени квакиутль, как выяснилось, были еще круче, чем ацтеки, на фоне канадских «кузенов» выглядевшие просто безобидными кисками, простите, ягуарами. Если ацтеки украшали себя ожерельями из ушей врагов, то квакиутланцы предпочитали подвешивать к поясу мумифицированные головы целиком.
Стейси была удивлена, услышав, что пугающий гаитянский культ вуду, ассоциировавшийся у обывателей, к которым девушка причисляла и себя, с поднятыми из могил зомби-убийцами, на самом деле был ориентирован на целительство – физических и душевных болезней. Кукол изготавливали не для причинения вреда недоброжелателям и, уж тем более, не для зомбирования покойников, а в лечебных целях.
С европейскими куклами (которых у Стейси после проведенной экскурсии язык бы не повернулся назвать «игрушками») было немного проще. Целый зал покойный лорд Грей отвел королям, королевам, герцогам, рыцарям короля Артура; колдунам в мантиях аля Мерлин и очаровательным дамам в «беременных» платьях и высоких колпаках три фута высотой. Были здесь и юные пажи в ярких нарядных камзолах, и придворные модники – в ботинках с загнутыми носками или в кружевах, изящно прикрывающих отвороты ботфортов, и в белокурых париках, в которых когда-то давно бродили целые стада вшей; - и суровые санкюлоты, аплодирующие могучему палачу в маске, отрубающему топором голову прекрасной Марии-Антуанетте.
- На самом деле, никакого топора не было, - извиняюще произнес мистер Каннингем. – Уже была изобретена гильотина, так что казнь выглядела несколько иначе.
- Почему же художник, то есть мастер-кукольник, изобразил сценку именно так? Трудно поверить, что он был настолько невежественен.
- Мастер был немцем. И, конечно, на первом месте у него стояло не правдоподобное отображение исторической действительности, а идеологическая составляющая. Смотрите, соотечественники, и ужасайтесь! Если вы не примете срочных мер, не пойдете войной на злодейскую Францию, такая же страшная судьба ждет вас и ваших императора, императрицу, герцогов, герцогинь, а заодно и друзей, и близких, потому что дикие санкюлоты, поубивав всех у себя, примутся за соседей.
- Логично. И мало чем отличается от современного промывания мозгов СМИ и соц. сетями. Ничто не ново под луной… Кстати, мистер Каннингем, давайте вернемся в нашим куклам. Думаю, вы уже поняли, что убитые люди напрямую связаны с персонажами комедии дель арте. Нам нужно выяснить, в чем конкретно эта связь заключается.
- И почему они так похожи.
- Именно. Поэтому инспектор Фримен дал ответственное задание: выявить всех, кто в той или иной степени имел отношение к куклам, и поговорить с этими людьми лично. Вы – наследник лорда Грея, - и я – ваша… добрая приятельница, надеюсь, окажемся персонами, более располагающими к общению, чем суровый полицейский комиссар.
- Да-да, я понимаю. Пойдемте в первый зал, еще раз посмотрим записи дяди о марионетках.
После повторного изучения документов о приобретении комплекта и записей в журнале о реставрационных работах (а покойный сэр Грей дотошно и четко фиксировал всё, связанное с покупкой материалов, восстановлением кукол, и о том, кто и на каком этапе их проводил), мисс Браун составила список «потенциальных допрашиваемых».
Первым шел, разумеется, мистер Джонатан Корби – нынешний владелец Верхнерейнского и Батавийского замка и продавец марионеток. Известный меценат был лично знаком с сэром Томасом и встречался с ним на нескольких благотворительных мероприятиях; был преданным поклонником ученого и принимал финансовое участие в паре-тройке экспедиций, организованных этнологом. Единственная проблема, с которой могли столкнуться мисс Браун и мистер Каннингем, состояла в том, что мистер Корби был человеком пожилым, последние несколько месяцев по причине нездоровья вел уединенный образ жизни и принимал только очень близких друзей.
В реставрации марионеток покойному ученому помогали трое. Первого – антиквара Дона Кливленда, поставлявшего сэру Грею шелк, краски по фарфору, искусственные волосы для париков, аксессуары для нарядов, - можно было исключить. Все общение сводилось к формуле Карла Маркса «товар-деньги-товар»: лорд Томас заказывал нужные материалы, оплачивал, а мистер Кливленд добывал и присылал в Биттеберри.
Зато куда больший интерес у наследника миллионов и частного детектива вызвали два других персонажа, приезжавшие в поместье и лично помогавшие в работах. Это были миссис Анна О’Лири – сотрудник отдела реставрации Британского Музея, - и Эшли Джеймс Баррингтон: как утверждал гугл, известный на всю Европу бутафор из Эдинбурга. Мистер Баррингтон, кстати, приезжал с помощником, что было вполне понятно, учитывая, что возраст прославленного маэстро составлял без малого девяносто лет. Поэтому бутафор, формально вышедший на пенсию еще лет десять назад, брался только за очень ответственные и эксклюзивные заказы, да и то, не ради денег.
В данном случае интерес у мастера был и личный, и профессиональный. Мистер Баррингтон немало лет жизни отдал работе в Королевском театре Эдинбурга, и, конечно же, работа с театральным реквизитом была ему близка. Кроме того, пожилого мастера связывала добрая дружба и с сэром Греем, и с мистером Корби.
Переписав в любимый блокнот адреса и контакты всех троих «подозрительных личностей», Стейси собралась было пойти к инспектору Фримену и показать список на предмет утверждения старшим по званию, но Майкл заглянул сам.
Одобрив проведенную мисс Браун и мистером Каннингемом работу, инспектор предложил перенести оставшихся «в живых» марионеток в музей, потому что Фримену, остающемуся на страже поместья, будет удобнее следить и за куклами, и за убийцей, если тот вдруг решит («Искренне надеюсь, что этого не случится!») появиться снова.
- Я поговорил с вашим дворецким, мистер Каннингем. Мистер Доусон сказал, что поставит мне раскладушку в первой комнате музея. А марионеток мы аккуратно упакуем и сложим на пол. Я уже позвал Боба Стросси, чтобы он помог с транспортировкой, но без вас никак не обойтись: куклы уникальные, обращаться с ними нужно очень бережно. Вы – единственный эксперт и разбираетесь в этом вопросе лучше нас всех, вместе взятых.
- Да какой я эксперт! – отмахнулся наследник миллионов: ему явно не хотелось возвращаться в павильон, но деваться было некуда.
Взглянув на снова взбледнувшего Каннингема, Стейси мужественно решила составить мужчинам компанию.
Похожие статьи:
Рассказы → Проклятое дитя
Рассказы → Рациональная Флора
Рассказы → А я - не верю!!!
Рассказы → ТОЖЕ МОЙ !!! (Alter Ego)
Рассказы → Завораженный
ура! новое чтиво для обеденного перерыва!
А инета нет!!!! Чтобы читнуть))))
Плюсь 
