Рассказы

[Психоделическая фантастическая притча.]

На далёкой-далёкой планете, на высокой горе, стоял Толкователь Видений. Раса таинственных существ с голубыми телами и раздвоенными хвостами вырастила его.

Всю жизнь эти существа спали. Они просыпались лишь для того, чтобы заняться любовью, зачать детей… и вновь заснуть...

Она не могла себе позволить даже и думать, что это – что-то серьёзное. Такого просто быть не может, не имеет права такое случиться. Не с ней, не с неё сыном...

Предложил мне как-то один читатель написать продолжение приключений бравого капитана межгалактической полиции Сергея Моргуна — героя рассказа "Обмен опытом". Вот я и внял пожеланиям общественности, так сказать, и написал таки это продолжение. И получился у меня не один рассказ, а целых два. Если читателям моя просьба не покажется обременительной, то был бы крайне признателен за любую (в том числе и самую разгромную) критику в адрес этих рассказов. 

Заранее благодарен. С уважением, автор.

… Поиски Броуди, привели Моргуна в космопорт. Там, благодаря своим знакомствам, сложившимся за годы службы, сыщику удалось задержать вылет Броуди, который уже собирался покинуть пределы родной планеты. Стоит ли говорить, что бывший десантник был крайне недоволен сложившейся ситуацией, и поносил всех к ней причастных.

Диспетчер, по просьбе Моргуна, передал на корабль Фредерика сообщение, что вылет шаттла «Побеждающий» – борт номер «777»  задержан. 

Почему, власть зимы длится дольше других времен года, хотя по календарю у нее меньше всех дней. Подумал автор и решил обыграть, как бы все выглядело с позиции  бытия…

Незванка, утомившись, присела на толстое корневище. Резвая вешняя вода из года в год подмывала деревья. Сосны отчаянно цеплялись за землю, не желая сдаваться. И от того корни их, лишённые почвы, обрастали корой, паучьими лапами впивались в лесной серозём и держали, держали живое дерево, не давали ему шагать вниз, на погибель, в болото. Палая хвоя залёживалась под корнями, сбивалась в неровный плотный ковёр, где прятались особые грибы, прозванные «ведьмиными яйцами»...

[Наверное, самый грустный мой рассказ.]

Когда отец с сыном шли по набережной, их обогнали двое мальчишек. Белобрысый и чернявый, они бежали рядом, не обращая ни на кого внимания. И потому время от времени на кого-нибудь натыкались. Мальчик с белыми волосами, как мечом, размахивал палкой. Его черноволосый приятель громко кричал, распугивая прохожих...

[Постмодернистская шутка.]

Старик приволакивал правую ногу. Когда-то пышный хвост устало тащился за хозяином. Старомодная куртка «привет береговой охране» не снималась на протяжении рабочего дня. Лениво крутилась лысая голова-головешка, на которой словно бы кто-то в насмешку оставил пару волосинок, торчащих, как усы на заграждении для танков. Работал без остановки огромный имплантант, заменявший большую часть мозга. Глаза смотрели-считывали, нос распознавал-обонял, кожа ощущала – вступала в контакт с окружающей обстановкой.

– Ты Рембрандта читала?
– Нет.
– Ну, тогда у койку!
(Из анекдота)
Она вернулась поздно, с огромными сумками в руках. Я сразу заподозрил неладное.
– Так-так-так-так-так… это еще что?
– Продукты.
– Я вижу. Откуда?
– Из магазина.
– Ах, из магазина!..

Смерть будто издевалась — то приближалась, то отступала. Волю давно выела беспросветная усталость. Однако, долгие два месяца сознание усердно цеплялось за измученную болезнями плоть. Мысли, роились бесконечной вереницей, не радуя владелицу. Маруся мечтала, распрощаться с мучившим ее душу телом и кануть в небытие, но тут же, панически боялась смерти, ибо сверлящее сомнение подкидывало размышление, вдруг, пустоты нет, и тотальное заверение в небытие покажет кукиш...

«Нельзя прожить жизнь и ни разу не получить кулаком в челюсть». Это было первое, о чём я подумал, отрываясь от земли. Согласно закону гравитации, моё тело должно было двигаться по отрицательной параболе с конечной точкой на кафельном полу в трех метрах от точки старта. Восемьдесят килограмм моей материальной составляющей так и поступили — не в моей компетенции противиться физике. Я летел, и целое мгновение мусолил эту псевдофилософскую банальность...

Он сидел, подставив костлявую, впалую грудь последним тёплым лучам уходящего лета. Грязный и оборванный представитель бродяжьей жизни возле космодрома.

Если бы вы знали, насколько щедрыми становятся люди, когда их разум начинает подъедать стремление поскорее выбраться из этого места. Многие не раздумывая готовы заплатить за то, чтобы кто-нибудь другой сделал грязную работу.  Слава Богу, есть такие малые как я – умеющие и не гнушающиеся работать. Благодаря своему трудолюбию, мне удалось накопить сумму, которой хватило бы на покупку подержанной иномарки. Пару раз в неделю я выбирался в город, чтобы набрать продуктов, навестить маму или отдохнуть в ночном клубе...

Пошлые желания перечили здешней атмосфере, но меня влекло к незнакомке взглядом и слухом. Ее голос ускользал, как  бы я ни напрягался, слова уносились мимо, на пустырь. Девушка обернулась и посмотрела на меня, словно услышала зов вожделения. В зеленых глазах читались не печаль и скорбь, а злоба. Сплюнув, она отвернулась и побрела к калитке. Ее взгляд ударил по ногам, как хорошая водка. Я встал, едва дотянувшись до дверной ручки, и увидел оброненную книгу. Силы, чтобы пойти и подобрать ее, взялись из ниоткуда. «Евангелие от Фомы» — выглядело интересным чтивом, даже на погосте.  Вместо закладки лежала карта...

Вадим с Аней прожили в этом доме несколько недель, прежде чем начались "странноватости", как их называла восьмилетняя девочка. Вначале — хлопающие в безветренную погоду двери и занавески. Затем — приглушённые шепотки в коридорах и скользящие у края зрения тени. В ночь, когда к Ане пришёл труп её погибшей в автокатастрофе матери, девочка, вся в поту, долго и истошно кричала. Истерика не прекращалась полчаса. Вадим разрешил Ане лечь рядом с ним...