Публикации

Ратьша на эти слова только головой покачал. Гунчак же восхищенно поцокал языком, сказал:
- Тебе в наше стойбище. Да в жены хану. За меня пойдешь, красавица? Вольной будешь, как птица! Лучших коней тебе дам! Скачи, хоть на восход, хоть на закат, хоть наполдень, хоть наполночь. Только сыновей рожай – не забывай таких же вольных и смелых, как ты!

- Ты прости меня, воевода, - погасив улыбку и опустив очи долу, произнесла Светлана. – Прости слова мои. Не хотела обидеть. Знаю: полегли костьми удальцы рязанские у пределов нашего княжества. Переступили через их трупы степняки. Только после того вторглись на нашу землю.Ратислав промолчал на эти слова. Игривое настроение, проснувшееся было при появлении красивой девушки улетучилось.

Город, до этого меня не признавший, радушно распахивает объятия, юркой песочной змейкой прокладывает дорожку средь каменных завалов и нагромождений. Знойное марево, мутной муаровой пеленой опустившееся пред моим взором, разлетелось, разметалось мелкой облачной крошкой, показывая окружающий мир в истинной первозданности и неприкрытом уродстве...

Войско небыстро вытягивалось на зимник с поляны, где стояло на ночевке. Дорога была узкой – едва проехать трем всадникам в ряд. Ратислав с ближниками и Гунчаком опять ехал в головном дозоре с людьми Добрана, опередив основные силы на версту-полторы. Сам двигался в середине самого первого ряда, справа от него – Первуша, слева – половецкий хан. Ехали молча – Ратьше говорить не хотелось. И Гунчак и меченоша это чувствовали, потому с разговорами к нему не приставали.

В последние несколько месяцев норвежская компания BioKlon привлекла внимание общественности и научного сообщества своим амбициозным проектом по клонированию китов. Этот проект получил финансирование из бюджета с целью восстановления популяции китов в норвежском море.

Полицейские ушли, сказав всё, что полагалось говорить в подобных случаях, а Тони так и сидела на диване. Растерянная, ничего не понимающая.

 ... Фёдор Букин почесал живот и взял с журнального столика откупоренную бутылку пива. Да, положение его было незавидным: лишь неделю назад встретил, казалось бы, подходящую подругу жизни, и вот на́ тебе, как всегда, ультиматум. Опять ищи работу, опять напрягайся, чтобы не оказаться на улице.

Мрачный трактир с вонючим камином, грязными столами и несвежей едой, как нельзя лучше отражает мою внутреннюю дисгармонию. Кто бы мог подумать, что навыки начальной школы колдовства окажутся в этот раз биты краплёными картами! Умение вызывать выпадение нужной комбинации игральных костей, применяемое с умом и осторожностью, обеспечивали мне приемлемый достаток, пищу и кров. Но только ни в этот раз…

Эти листы были найдены Тереситой Бланка в неразобранных бумагах Марии Кодамы. Почерк – аккуратный, четкий, слегка старомодный - идентифицировать не удалось. Стиль – неровный, изобилующий длиннотами, излишествами и смешением простонародного говора и ученого языка, - также не принадлежит ни Марии Кодаме, ни бывшему директору Национальной библиотеки, чьи рукописи она бережно хранила и систематизировала.

Коловрат отвел усталое войско от вставшего в оборону татарского обоза верст на десять вспять, прежде чем свернуть в густой смешанный лес на низком левом берегу Оки. По пути подобрали соратников убитых и раненых в сегодняшних схватках. В лес углубились еще верст на семь, идя по узкому малозаметному зимнику, который показали двое проводников из местных. Они же вывели воинов, буквально валящихся от усталости из седел, на просторную поляну близ замерзшего лесного озера. На его берегу и встали на ночлег уже в полной темноте.