Клетчатый плед

Реакция мистера Лимена на шерстяные вещи была странноватой. Не то чтобы аллергия в полноценном понимании этого слова. Он не чихал, не покрывался сыпью, когда его кожа соприкасалась с шерстью, но начинал чувствовать тягостную сонливость, и если вещь долго не снималась, а причин оставаться бодрствовать не находилось, в конечном счете он погружался в беспокойный, короткий, весьма неприятный сон, нагруженный кошмарами и тяжелым ощущением внутреннего жара. Просыпаясь, он иногда хватался за градусник, но температура оказывалась нормальной. Неприятные ощущения исходили, очевидно, из неизвестной медикам области. Таблетки, капсулы, капли против аллергии были бессильны в борьбе с этим состоянием, и аллерголог не мог ничего посоветовать в его случае, кроме как избегать изделий из шерсти, заменяя их синтетическими.

Это предписание противоречило мировоззрениям мистера Лимена.

— Я ненавижу синтетику! – возмущенно отвечал он. – Это мертвенная, чужая, нечеловеческая продукция!

А потому, назло аллергии, он обзаводился произведенными на заказ шарфами из шерсти альпаки, фетровыми шляпами, верблюжьими перчатками – всем, что могло носить на ярлычке слова: «100% шерсть». Мистер Лимен мужественно претерпевал жуткую сонливость, неприятный вкус во рту, вечное ощущение температуры.

Как жаль, что он не мог позволить себе мечту всей своей жизни! Как хотел он заполучить эту вещь! Он грезил о ней в детских снах. Юношей он думал не только о ней, но и о милом собственном уголке, где можно лежать, балдея от лени, завернувшись перед камином в него! В теплый, уютный, клетчатый плед. Ради грядущей лени будущий мистер Лимен, а тогда – младший бухгалтер Томас, провел свою молодость в неустанных трудах, сверхурочной работе, полной самоотдаче великому делу постройки прекрасного мира домашних радостей, куда окунется на старости лет. В результате двадцатилетних усилий, у него были дом и камин, у него был роскошный бордовый диван, на котором можно лежать целый вечер, были, да, были и пледы, но эти висели на спинках кресел как украшение, и хозяин дома не рисковал садиться в те кресла покуда существовала опасность соприкоснуться шеей с источником аллергии. И тот единственный и неповторимый плед, в который можно завернуться, лежа на диване, ни о чем не думая, не боясь аллергии, и тяжких снов, оставался недостижимой мечтой.

Однажды все изменилось. Первым номером прозвенел звонок от человека, которого мистер Лимен еле признал.

— Том! – задыхаясь кричала трубка. – Ты должен срочно прийти!

— Кто вы? – строгим деловым тоном спросил мистер Лимен, желая показать, что занятого человека, такого, как он, не положено тревожить по пустякам.

— Ты меня не помнишь? Твой друг Харпер! Мы в старших классах учились вместе, помнишь?

До того момента мистер Лимен не помнил никаких друзей, с которыми где-либо мог учиться, но после того, как звонивший представился, он сразу воспроизвел в памяти черноволосого парня-неудачника, вечно грязного и неряшливого, которого прозвали «Гарпией» за привычку доводить всех подряд до зубовного скрежета жалобами на свои неудачи.

— Нет! – отрезал он строго. – Я занят.

— Том!!! – заревела, заныла, захныкала трубка. – Я в безнадежном положении! Я повешусь! Если это случится, я запишу твое имя в предсмертной записке. Не только имя, но и адрес и телефон – все запишу!

Волей-неволей пришлось идти на представление трагического комедианта.

И там, изнывая под ревом унылого шантажиста, морального вампира, за двадцать пять лет ставшего еще неопрятнее и отвратительнее, мистер Лимен увидал ЕГО. Томясь в плену не распечатанного пластикового пакета, убогую конуру нытика осенял благодатными красками новенький клетчатый плед. «100% шерсть. Гипоаллергенно» — гласил ярлык.

— Это что? – перебил мистер Лимен стенания старого «друга», указывая на пакет.

— Это ее подарок!

— Чей?

По ходу акта трагедии он не вслушивался в суть проблемы, поэтому знать, что она – девушка, которая бросила Харпера-Гарпию после двух дней знакомства, не мог.

— Она, моя любимая!

— Отлично, отдай мне ее подарок, а ей позвони и скажи, что ты передарил его мне. Женщины честолюбивы, приятель, и очень чувствительны к таким вещам. Она сразу к тебе вернется.

— Точно?

— Я знаю все про особенности их мышления, — солгал мистер Лимен, которому не доводилось иметь долговременных отношений с представительницами противоположного пола. Еще в молодости девушки так же быстро сбегали от него, как от Гарпии. Тем не менее, он записывал их имена в книжечку, и считался в своем кругу экпертом по всем вопросам, включая женский. Разумеется, мистер Лимен знал, что дурной приятель, внимающий с прилежанием его строгим инструкциям, опозорится перед ней, но его это совершенно не волновало. Ведь, главное было, неважно какой ценой, выманить клетчатый плед – гипоаллергенный, чисто шерстяной, бесподобно красивый!

Тем же вечером, переодевшись в халат, разведя в камине огонь, мистер Лимен благоговейно вскрыл упаковку и неспешно развернул на диване чудесное приобретение. Шотландская клетка радовала глаз подбором красок – чистых и свежих. Прекрасный предмет сочетался с обивкой дивана, отвечал всем оттенкам изысканного вкуса своего нового владельца. Растянувшись на диване, мистер Лимен завернулся в плед, подложил под голову валик и блаженно закрыл глаза. Сон немедленно заполнил все его существо, как бывало не раз, когда он экспериментировал с другими пледами, но сейчас это было приятное, неколючее состояние. Ничто не горело, не было ощущения поднимающейся температуры внутри.

Напротив было прохладно, приятно и пусто в душе. Но вскоре прохлада сменилась холодом, а потяжелевший плед начал давить на грудь. Подушка превратилась в ледяной камень, врезающийся в затылок. Мистер Лимен открыл глаза.

Или огонь в камине погас, или он сам ослеп – кругом стояла кромешная тьма. Он попытался двинуться и застыл, когда плед… плед? Звякнул железом! Дернувшись еще раз, мистер Лимен похолодел под стать погоде.

Определенно он был на улице. Пока он спал, шутники или маньяки вынесли его из дома, в неизвестное место и положили на плоский камень, к которому приковали цепями. В ногах стремительно поднималась бесформенная луна, заставляя рассеиваться непроглядный мрак. Вот уже высоченные каменные монолиты, серые в ее свете, проступают на фоне трухлявых деревьев. Шершавые монолиты, словно колонны, поддерживающие небо, окружают камень с прикованной жертвой.

«Жертва!» — ударило в пот мистера Лимена. – «Жертва!!! Я! Нет!!!»

Он зазвенел цепями, пытаясь выдернуться из пут. Напрасно.

Никого не было в этом пустом тихом месте. Кому его приносили в жертву?

Крошащиеся колонны угрожающе нависали над головой.

Под спиной раздался удар. Затем второй, третий. Что-то стучало в камень, где он лежал. Что-то хотело выбраться из-под земли.

«Бум-м-м! Бум-м-м! Бум-бум-бум-бум-бум!»

Все быстрее и быстрее, все сильнее и громче был стук. Скоро звуки достигли почти что невыносимых частот. Мистер Лимен чувствовал, как из ушей течет кровь. Содрогалась земля, ходил ходуном камень, к которому он был привязан. Наконец, вышибая фонтан земли, то таинственное, что лезло на поверхность, откинуло в сторону камень с жертвой, легко, словно спичечный коробок. Чудом, буквально волшебством не размозжило мистера Лимена при приземлении. Окрученный разорванными цепями, пленник выпутался из оков и осмелился взглянуть в сторону, где лежал только что.

Его ложе оказалось крышкой каменного сундука. Что-то, похожее на кожаный тюк, прыгало среди серых бортов своего саркофага. Мистер Лимен трясся от страха, но неизвестность была страшнее, чем заглянуть внутрь. Ускоряя ход с каждым ударом, в черной глубине билось гигантское сердце. Быстрее, быстрее, быстрее-быстрее-быстрее, видно, как плещется в жилах кровь, каменная кладка под ногами трескается, из-под нее лезут толстые, словно трубы, артерии и вены, приковавшие сердце к земле. Оно горой вздымается над саркофагом, круша его каменные борта. Оно хочет выскочить, оно бьется уже, наверно, по тысяче ударов в минуту…

Испуганный зрелищем, ужасаясь подспудно тому, что гигантское сердце того и гляди лопнет, залив все кругом морем крови, мистер Лимен бросился наутек.

Лишь когда остался позади шум и в окрестностях снова повисло безмолвие, он, тяжело дыша, приостановился. Тишина была полной. Казалось, слышно, как плещется лунный свет на пошатанных надгробиях, окружающих беглеца. Некоторые из них имели странные формы. Одного взгляда на них хватало, чтобы бежать от них прочь – на втором дыхании и на третьем и на десятом. После неизвестно какого по счету броска, мистер Лимен выдохся полностью и сел, почти что упал у подножия одного камня, не зная, что делать дальше. Рука скользнула по вырезанным в граните буквам. Он не смог пересилить себя, чтобы не прочитать надпись, которая вынудила его похолодеть, хотя, было непонятно, о чем она. «АЦИБАН». Не в состоянии больше бежать, он пополз на четвереньках.

Полз он до тех пор, пока не наткнулся рукой на книгу. Странная мысль, навеянная окружающей атмосферой, заставила его думать, что в этой книге он несомненно найдет дорогу домой. Дрожа, он вытянул книгу из чавкающей глины под могильной доской, но на обложке была та же надпись, что и на камне до этого – «Ацибан». В ужасе он бросил книгу на землю. Раскрывшись на середине, она продемонстрировала пустые желтоватые листы. Лишь косые полосы, перечеркнутые поперечными линиями, словно в школьной тетрадке-прописи, разлиновывали ее страницы. В отличие от школьных прописей, поперечные линии были одинарными.

Оторвав взгляд от книги, мистер Лимен стал наблюдать, как шевелятся статуи кладбищенских памятников. Черное существо выскочило из-за камня за спиной, и, не давая оглянуться, схватило его за грудь…

Он проснулся в холодном поту.

Кошмары, снившиеся ему когда-либо раньше от соприкосновения с шерстью ни разу не были столь насыщенными. Самое страшное, что мистер Лимен мог видеть в снах – это выговор от начальства или гонку по запутанным коридорам к лифту, на котором он непременно успешно сбегал от преследующего маньяка.

Таких фантастических, ненормальных снов, как были сегодня, он не видал никогда в своей жизни. Гипоаллергенный плед, казалось бы, не годился ни к черту, но – странное дело! Состояние мистера Лимена отличалось от того, в котором он просыпался обычно. С одной стороны, это был страх. Огонь в камине горел, но во всех углах комнаты висела темнота, и он опасался пошевелиться, чтобы не увидеть чего-нибудь в них таящееся. Дрожащей рукой он коснулся ушей, ощупал грудь – крови не было. Он был жив, лежал на своем диване, и в теле, как ни удивительно, ощущалась бодрость и полнота сил. Ни намека на температуру, наоборот, приятная свежесть.

Остаток ночи он бродил из угла в угол, ежесекундно оглядываясь и вздрагивая, когда виделись черные тени. Свет был зажжен по всему дому. Мистер Лимен размышлял. Второй раз такого страха он не хотел. Но (сказал он себе внезапно) не было ли в этом состоянии чего-то… приятного? Нет, нет! Кто захочет бояться?

Утром он аккуратно свернул плед и повесил на спинку свободного кресла. День пролетел незаметно. Мистер Лимен чувствовал невероятную работоспособность, готовность как в молодости свернуть горы. Вечером он устроился на диване. Взгляд упал на новый плед.

— Нет, — сказал он себе. – Нет, нет и нет!

При этом он не мог отвести глаз от необычной расцветки. До чего же яркая и уютная. Краешком сознания все еще сопротивляясь, он снял плед со спинки кресла и развернул, любуясь.

Спустя четверть часа, он задремывал на диване, снова закутанный в теплое клетчатое полотно с бахромой, и мысли текли вальяжно и сонно. Будь что будет.

Большой аквариум, где плавали крупные золотые рыбы, стоял перед ним. Плитчатый пол под ногами переливался отблесками воды, посылаемыми красноватым источником света с той стороны стекла, и алые блики прыгали на чешуе рыб, так, что они напоминали китайские фонари с плавниками. Свет бурел. Мистер Лимен оторвался от созерцания рыб, чтобы оглядеться, и обнаружил, что стоит на заброшенном пустыре под лучами заката. Черно-белая плитка, положенная без особой выдумки в шахматном порядке вокруг аквариума, была островком посреди бескрайнего поля желтой сухой травы. Сквозь стену стекла с водой отчетливо просвечивало теперь красное солнце. Темнело.

Что-то двигалось под ногами, но он не мог отвести глаз от золотых карпов. Те надувались, светясь изнутри, плавники становились короче, их распирало, и мистер Лимен внезапно понял, что бедняги уже не могут плыть, вместо этого они бьются в панике. Одна из рыбок прижалась ртом к самому стеклу, и в круглых глазах виделась страстная мольба, просьба выпустить ее из багровеющей воды, пока она жива. Словно что-то подтолкнуло мистера Лимена. Он сел на корточки и выковырял незакрепленный квадрат мрамора из-под ног.

Стекло разбилось от первого же удара. Рыбы выплеснулись к его ногам вместе с тонной крови, в которую превратилась вода, и волна едва не сшибла его на землю, но мистер Лимен едва обратил на это внимание: он не мог отвести глаз от плазменного шара, не заслоненного теперь ничем. В центре багрового солнца зияла сквозная дыра, словно белый туннель в неизвестность. Что-то зашевелилось в туннеле, перекрывая свет, и внезапно из этой дыры высунулось кривляющееся лицо.

Бросив мрамор на землю, мистер Лимен, как и в прошлый раз кинулся бежать куда глаза глядят, хоть на бегу говорил себе, что этого делать нельзя – он заблудится, на него нападут. Кто-то преследовал его по пятам.

Так он бежал всю ночь.

К утру он поскользнулся на золотой рыбе, и, перелетев через кучу осколков аквариума, уставился в глаза несчастного карпа. Обитательница аквариума билась в крови, задыхаясь. Из-под ее чешуи сочилась прозрачная жидкость.

«Рыбка вспотела…» — думал мистер Лимен, вырвавшись из сна.

Идиотская фраза про рыбку преследовала его весь день. Два слова журчали в воде кранов, булькали в чайнике, шкворчали на сковороде с яичницей, слышались за речами начальников и подчиненных. Но в остальном ощущалась сверхъестественная работоспособность, и мистер Лимен уже не задумывался о том, что стоило бы убрать плед подальше. Второй сон был не настолько ужасным, как первый, больше похож на бред. Или он начал к ним привыкать? В любом случае, ради великолепного состояния по утрам можно стерпеть любые кошмары.

«Для пользы дела», — сказал он себе, разворачивая плед третьим вечером.

Третий сон сделал его участником экспедиции к жерлу вулкана. Часть отряда состояла из пленников, которых вели в жертву горе, но никто, кроме мистера Лимена не был во всей компании человеком. К его счастью, он сам был жрецом, и свою задачу он выполнил с педантичностью и удовлетворением, принеся жертву по всем правилам, вспыхнувшим в голове.

Вечер за вечером проходил во снах. Одни длились целую ночь, другие – несколько часов. Плед открывал мистеру Лимену со всех сторон великолепный мир – дряхлый, трухлявый и ненормальный, но не лишенный очарования.

В этом мире не было ни законов физики, ни общественных правил, за исключением тех, что устанавливались жрецами. Здесь творилось не только все ненормальное, что могло прийти на ум человеку, но оживали фантазии любых существ, будь они материальными, эфирными, огненными или совсем непонятно из чего происходящими. Черви сыпались с разноцветных небес. Земли меняли свои очертания. Время шло вспять и вбок, события переигрывались, причины и следствия нарушались и складывались в случайном порядке. Существа, населяющие моря и материки, бились в отчаянии, угнетенные ненормальностью своей страшной вселенной, и кажется, на весь мир один лишь мистер Лимен был тем, кто ее не боялся. Он полюбил этот мир за его невозможность и собственную неуязвимость в нем. Его убивали – он просыпался. Глядя на умирающих обитателей своих снов, он смеялся, зная, что здесь он единственный, кто не станет кричать от ужаса. Но факт, который он узнал позже, до крайности огорчил его. Оказывается, вселенная вокруг схлопывается с катастрофической скоростью. Все события, возникающие кругом, невозможны именно потому что ткань мироздания полностью разрушена – оно умирает. И что же будет тогда, когда здесь не останется ничего? Неужели, сны прекратятся?

Уже много дней он листал эзотерические издания в поисках объявлений от консультантов по снам. В свободное от работы время, перед вечерним посещением своих снов, ходил по перспективным адресам, тратил деньги на приемы безумных гадалок и хитрых экстрасенсов, которые ничего не могли ему посоветовать. А мир его снов продолжал умирать. Жители приносили жертвы вулканам, умоляя их продлить жизнь на их расщепленных планетах, и вулканы старались выполнить эту просьбу, давая миру и мистеру Лимену еще один день.

Однажды он решился сделать то, о чем еще несколько снов назад и помыслить не мог. Записавшись на выходные в экскурсию к вулкану, возвышавшемуся не особенно далеко от его дома, он всю дорогу в автобусе выбирал жертву, а наметив подходящего подростка, познакомился с ним. По тропинкам вокруг вулкана они ходили вместе, но мистер Лимен быстро разочаровался, обнаружив, что жерло вулкана совсем не похоже на то, как выглядело во снах. Вместо озера кипящей лавы была огромная чаша, заполненная бурьяном. Ближе к ее центру из редких щелей в траве вырывался дым. Казалось, возможности принести жертву вулкану не было.

— Осторожно! – окликнул экскурсовод в легкой панике нескольких человек, которые норовили спуститься погулять в жерле, невзирая на ограждения и предупредительные знаки. – Вернитесь, не надо! На дне кратера очень опасно!

— Вулкан взорвется от щекотки? – громко сказал мистер Лимен, неожиданно обнаружив в себе умение шутить.

Кто-то засмеялся, но экскурсовод ответил серьезно:

— Вулкан не взорвется, но все равно за ограждения выходить нельзя. Прошу всех обратить внимание на предупреждения! В кратере дышать нельзя! Попав туда, вы задохнетесь в скопившейся углекислоте или будете отравлены ядовитыми газами. Вы не успеете даже выбраться на свежий воздух!

Когда они шли по крутому обрыву над кратером, где старое деревянное ограждение явственно подгнило, мистер Лимен как бы ненароком подвел свою жертву к краю и незаметно для остальных крепко толкнул подростка в спину. За время своих странных снов под пледом он обрел силу и чрезвычайную ловкость. Он считал, что это скрытый резерв организма, доступный обычным людям лишь в результате длительных тренировок, и сейчас этот резерв пригодился. Все прошло как по маслу. Подросток с воплем покатился вниз по скользкому от дождя склону чаши прямиком в газовую ловушку. Мистер Лимен закричал в тот же момент, бросившись на сломанное ограждение с вытянутой рукой, будто пытался предотвратить падение своей жертвы. Он и сам нависал над обрывом так, что казалось, сейчас покатится следом. Сзади его схватили, стараясь удержать. Кто-то названивал в службу спасения. Все было напрасно. Вулкан принял жертву, охватив ее столбом дыма и языками пламени.

Испуганные, что сейчас начнется извержение, экскурсанты понеслись прочь. Один мистер Лимен не бежал сломя голову, а быстро шел рядом с экскурсоводом, помогая ему считать подопечных овец – бездумное стадо туристов, ломившееся к спасительному автобусу.

Вечером следующего дня, под пледом, он обратился к вулкану с просьбой послать ему в этом мире достойного консультанта по мистическим снам.

Помощь в спасении мира снов пришла с неожиданным звонком.

— Том! – ныла трубка. – Ты должен помочь мне, для меня это вопрос жизни и смерти!

— Иди к дьяволу, Гарпия! – рявкнул мистер Лимен, собираясь положить трубку, но сделать этого не мог – знал, что мерзкий шантажист способен втянуть его в неприятную историю просто от скуки.

Все повторилось как в прошлый раз. Харпер ныл неустанно, корил мистера Лимена за то, что тот дал невыполнимый совет, жаловался на девушку.

— Мой совет был хорош, — отрезал мистер Лимен. – Все зависит от того, каким тоном произносить те или иные слова. Уверен, что ты ревел как белуга и хныкал, словно хорек.

— Почему как хорек? – удивился Гарпия, на миг забыв про нытье.

А потому что сновидцу под пледом виделись этой ночью хорьки. Они выползали из темных нор, пожирали существ его мира живьем и неустанно сопровождали трапезу крокодиловыми слезами. Один из хорьков добрался до мистера Лимена…

— А потому, — сказал он, и мстительно стал выкладывать нытику тошнотворные подробности хорькового ужина.

Глаза Гарпии округлялись по мере рассказа. Похоже, он был не то что не шокирован смачными описаниями, но даже слушал их с особым удовольствием.

— Ты видишь такое во снах? – выдохнул он с благоговейной интонацией, когда бывший одноклассник понял, что хорьками Гарпию не проймешь, и замолк.

— Да.

— Давно?

— С детства, — солгал мистер Лимен.

— Ну почему это можешь видеть ты, а не я? Ведь я же фанат жанра ужасов!

— Да ну? А как бы тебе понравилось смотреть в аквариум с кровью?..

Так неприятный вечер, который он очень надеялся провести без жертв (а будь в квартире вулкан или хотя бы камин, Харпер спустя час нытья был бы наверняка обречен), неожиданно принес удовольствие. Гарпия проявил себя благодарным слушателем, а сновидец ощутил себя повелителем целого мира – не только того, но и этого, где ему внимали с большим вохищением.

— О-о… — шептал Гарпия, когда пробило полночь. – Какой ты везунчик, Том!

Снов хватило надолго, но не до утра. Отражения солнца пересыпались в стекле графина – единственной вещи в доме, которая имела иногда знакомство с водой, когда мистеру Лимену пришлось признать, что больше рассказывать нечего.

— Пожалуйста, обещай, что доложишь мне все, что увидишь нового! Ты ведь сделаешь это, Том?

— Вот этого, боюсь, не получится. К сожалению. Мир моих снов умирает. Ему осталось несколько дней. После этого я, очевидно, буду спать без сновидений.

— Как обидно, честное слово! Представь себе: всю жизнь я мечтал ходить по мирам кошмаров, без страха и боли упиваясь ужасом окружающих. Не было бы ничего интереснее, чем стоять на равных с Великими из Кадата, получать возможность у Йог-Сотота путешествовать по временам, не опасаясь при этом преследования гончих Тиндала…

Бессмысленные литературные имена и названия вызвали раздражение мистера Лимена. Идиот Гарпия сравнивает выдумки писателей с истинным, существующим, его миром, полным бестий, до которых ни один мозг не додумается!

— Если бы можно было спасти мои сны, тебе на стол лег бы материал, готовый сделать тебя великим писателем, — прервал он излияния старого приятеля, в надежде вызвать у того еще более сильную зависть и сожаление о судьбе мира кошмаров.

Но Харпер скорчил кислую мину.

— Писателем! Что за низкий удел гулять в пространстве несбывшегося! Да нет, я не из тех, кто раздает автографы толпе низменных людишек, увлеченных суетой и ерундой. Скорее бы я пустил ад на землю, если бы смог до него добраться, и даже знаю, как это сделать. Существует ритуал для слияния двух миров, описанный в древних манускриптах. Слушай, мы в самом деле можем спасти твои сны!

— Каким образом?

— Превратим их в явь!

— Что?! – вскричал мистер Лимен.

Нет, вовсе не из недоверчивости к обрядам и вызовам демонов он возмутился, поскольку в мире своих кошмаров приобрел стойкую веру в жертвы и заклинания. Но соединить два мира – затея достойная сумасшедших людей! Пустив ад на землю, он потеряет достойное место в обществе!

– Я привык, что меня там съедают почти что каждую ночь, и не желаю узнать, как это чувствуется на самом деле!

— Но я знаю выход! – умолял Гарпия. – Мой ритуал вызывает демона, выполняющего желание. Демон не сможет сопротивляться – проси его о чем хочешь! Проси его, чтобы он сделал нас с тобой неуязвимыми, а мир вокруг нас – таким, как в твоих снах!

— Погоди… — остановил его мистер Лимен. – Дай подумать.

Что было хорошего вокруг него? Мелкие людишки, как тараканы, носятся там и сям, день за днем, год за годом. Что он получал от своих снов? Адреналин. Много адреналина. Такого, какого не даст ни выполненная работа с последующим повышением, ни внезапное приключение в ночном клубе, ни, пожалуй, прыжок с парашютом. Ночные клубы и парашюты опасны для жизни – какой смысл к ним приближаться? Да тьфу-тьфу-тьфу! Рутина и повышение – вещь полезная, но унылая. Удовольствие от похвал и премий длится недолго, это не подвиг, оно забывается.

Но был еще диван с клетчатым пледом. Да, это вещь, которую жалко отдавать. Но в принципе, ради неуязвимости с вечным блужданием по просторам тоскливого, рушащегося мира, столь привлекательного, столь заманчивого и… нестрашного!.. Не стоило ли ради этого принести жертву? Поразмышляв, мистер Лимен решил, что готов положить на алтарь предстоящего удовольствия и величия самое ценное, что имел в своей нынешней жизни.

Наблюдая, как Гарпия чертит перед камином круги с магическими символами, мистер Лимен беспокойно оглядывался. Казалось, все продвигается слишком здорово. Так, что в последний миг из углов непременно выскочат полицейские, скрутят руки ему и Харперу, и их обоих увезут в кутузку, как раз, когда они находились в паре шагов от цели. Но полицейские не выскакивали, рисование продвигалось, все шло спокойно.

— Разве там не надо рисовать пентаграмму? – задавал он вопросы время от времени, и Гарпия отвечал на удивление терпеливо:

— Нет, пентаграммы и им подобные символы выдуманы людьми. Демоны же сами диктуют правила нужных обрядов, и эти правила не похожи на описанные в сказках.

— А где ты добыл настоящие правила демонов?

— О! Обожаю исследования всего таинственного! Давным-давно я устроился работать в хранилище крупной библиотеки – там столько всего… Некоторые заметки средневековых ученых совсем не похожи на традиционные веяния, они больше напоминают правду, гораздо больше, чем символизированные тексты, известные всем.

— Значит, крови кошек и младенцев не требуется?

— Нет! Ни в коем случае, если не хочешь вызвать демона в этот мир во плоти! Пока он скован цепями ада, он может являться лишь в меловой круг, за пределы которого выступить полностью не способен, разве что может дотянуться до чего-нибудь или заколдовать, наслать проклятье на любого человека и предмет в пределах видимости. Только если ты хочешь, чтобы он порвал свои цепи, обретя всю силу, какую имеет в своем аду, и обрушил мощь на нашу бренную землю – тогда можешь использовать кровь кошек, черных петухов и младенцев.

— Разве мы с тобой не этого добиваемся?

— Но мы пострадаем в первую очередь.

— А так он будет неопасен? – уточнил мистер Лимен, начиная сомневаться в обряде Гарпии.

— Нет, я заключу его в магические оковы особым знаком, который начерчу, едва только он явится перед нами и примет форму. Но не раньше. Знак надо писать после сформирования демона, тогда над его текущей формой у тебя будет власть, и он не сможет ни уйти назад, ни выйти из круга, пока ты не сотрешь этот знак и этим его не отпустишь обратно в ад.

— И что за форму он может принять?

— Вот этого я не знаю, — вздохнул Гарпия. – Но ты столько видел, что тебя ничего не испугает, верно? Да и я готов ко всему – пусть хоть спрут, пусть хоть паук, пусть хоть черт с рогами! После прочитанных мною ужастиков это не впечатляет. Все готово. Начнем?

Закрыв глаза, мистер Лимен постоял с минуту, затем выдохнул.

— Начнем.

Держа наготове мел для знака-оков, Гарпия нараспев продекламировал неизвестные земным языкам слова. Пламя в камине всколыхнулось, стало белым с синими языками у основания. Над начертанными кругами стал собираться дым.

— Сейчас он примет форму, — прошептал мистер Лимен.

— Тс-с, — осадил его Гарпия.

Несмотря на предосторожности, они пропустили момент воплощения демона. Все произошло неожиданно: только что стоял пар, и вдруг – существо получило форму. И при первом взгляде на эту форму, оба культиста застыли на месте, позеленев от ужаса.

В двух шагах от них, ограниченное меловым кругом, возвышалось голое тело мужчины в позе и виде, каких не встречали авангардисты в самых тяжелых своих наркотических сновидениях. Оно было повернуто к ним спиной, вверх ногами. Все его положение напоминало «мостик», если бы тулово не подпиралось нелепо короткими ручками с растопыренными длинными пальцами. Внизу перевернутой спины острыми лезвиями торчали лопатки. Нижняя часть, ставшая в этой позиции верхней, опиралась на выставленные вперед, словно паучьи ноги с короткими бедрами и непомерно длинными голенями. Прямо под ягодицами моргали два здоровенных глаза, число зрачков в каждом  постоянно менялось – от двух до шести. Ниже, на уровне ребер щелкал зубами широкий рот. И наконец, голова, приставленная к длинной шее, волочилась по земле сзади, подобно хвосту, дебильным лицом корча издевательские гримасы.

От этого зрелища Харпер забыл про мел.

— Чего дозываешься? – спросил рот в спине, обращаясь к ошарашенному испугом мистеру Лимену.

Привыкший к любым зрелищам под пледом, мистер Лимен вернулся к тому состоянию, в котором смотрел самый первый из снов. Существо, если можно было назвать это именно так, невзирая на то, что такое извращение не могло существовать нигде, вызывало страх еще больший, чем когда-либо он ощущал. Единственное, чем он сумел инстинктивно обезопасить себя – это проблеять дрожащим голосом, указав на каменного от ужаса Харпера:

— Это не я, это он.

— Ах, он?

Так и не оцепленный защитный знаком, демон ловко, словно футболист – мяч,  подкинул Гарпию ногой вверх, чтобы поймать ртом в спине. Смачно хрустя костями, он пережевал жертву и, облизнувшись, снова обратился к мистеру Лимену:

— Ну а ты чего хотел? Кого вызывал и зачем?

Когда демон говорил, в его заднем «рту» через прозрачную пленку там, где небная занавеска, было видно пузырящиеся органы. Мистера Лимена трясло и тошнило от зрелища.

— Красавец я, да? – отреагировал демон на его выразительно бледный вид. – Думаешь, я такой? У меня нет формы вообще. Я всегда принимаю отражение формы сознания вызывающего. И честно скажу, большего издевательства над человеческой плотью и сутью, чем у тебя, я еще не встречал. Мозги в заднице, думать тошно. Где твое желание, ничтожество? Ни один демон ада к тебе идти не хотел, тряхнули меня, а я даже своим адептам раз в двадцать призваний снисхожу появиться. Никто меня в лени еще не обошел. Так что загадывай, не тяни.

— Я видел сны… — пролепетал мистер Лимен. – Хочу, чтобы мир вокруг меня был под стать им. А я… я чтобы был неуязвимым.

— Хочешь? Сделаю. Прочти мое имя вслух три… нет, девять раз, и желание твое исполнено… культист хренов.

Под задней ногой омерзительного монстра появился прямоугольный кусок бумаги. Чудище подвинуло его к мистеру Лимену, и тот, не сводя глаз с демона, поднял то, что оказалось похожим на визитную карточку, на которой было написано имя: «LazyWooL».

— Лейзивул, — послушно прочитал он. – Лейзивул, Лейзивул, Лейзи…

Пока он произносил имя демона, шерстяной плед сполз с дивана, медленно, по-змеиному, оборачивая мистера Лимена. Яркие клетки становились крупнее, крупнее… Повторив имя в девятый раз, мистер Лимен против своей воли вытянулся в струнку. Бумажка сгорела. Перед глазами мечтателя о разрушении Земли встали множество лиц, искаженных безумным страхом, последним страхом, длящимся вечность. Некоторых он узнал по миру своих снов. Некоторых он однажды приносил в жертву, над другими же насмехался когда-то, глядя, как они умирают. Но он и сам сейчас был скован ужасом так, что не мог пошевелиться. Его тело, вытягиваясь до бесконечности, переплеталось с телами других. Сбоку от него мельтешил отдаленный зелено-синий простор, не похожий ничем на картины рушащихся планет возлюбленной ему вселенной. Как и картины знакомых изломанных, искаженных земель, встававших на месте объективного мира, тот дальний простор полнился существами, людьми, как и здесь, преисполненными ужаса.

Ничего не изменилось в комнате, кроме исчезновения ее владельца да медленно ложащегося на пол пледа. Как и навечно окружившие его существа из погибших пространств, мистер Лимен превратился в одну из неразрушимых шерстинок, вплетенных в шершавое полотно. Его поставили в ту из бесчисленных клеток расцветки, в которой содержится ныне разрушенный, древний и дряхлый, любимый им злобный мир. Желание было исполнено.

Длинные пальцы подпорки-руки демона подцепили плед за уголок, упавший на меловую окружность, и, волоча за собой ценный предмет, будто тряпку, он удалился в портал, возвращающий в ад. Пламя в камине вернулось в привычное состояние, бросая алые отблески на пустую комнату.

Лейзивул в самом деле считался самым ленивым из демонов ада, и на грешную Землю ступал лишь иногда, по вызовам от различных дурных адептов. Обычно это бывали призывы, сулившие ему симпатичные приобретения. В своих владениях он мог получить любую форму, и его внешний облик зависел исключительно от его собственного воображения, которое, впрочем, было ленивым, как и все остальное в этом демоне. Вот почему он без особой выдумки принимал в аду вид нормального огненного черта – с рогами, хвостом, копытами, огромного роста, облаченного в то, что сумел прихватить у безмозглых культистов и школьников, вздумавших поиграться мелками. Бесплатно или в обмен на магические побрякушки, которые не выполняли желаний уровня выше, чем «чтобы училка меня сегодня к доске не вызвала», он обзавелся крутыми кожаными штанами, кучей цепочек, а также черной футболкой с принтом огня и неполиткорректной надписью: «Hell’s me!» В этом «домашнем наряде» Лейзивул вечно лежал на багровой скале, балдея от лени,  изредка отмахиваясь хвостом от зубастых птичек и летучих мышей. Но ничто из его вещей не могло сравниться со случайно добытым пледом.

Теперь, укрытый клетчатым символом лени и уюта, он лежит на своей скале и ловит кайф, просматривая кошмары людей-шерстинок, вплетенных в его основу. Но иногда сокрушается, что не изобрели ему до сих пор дистанционного управления этим пледом – не слишком удобно тыкать пальцем по клеткам для переключения с одного мира снов на другой.

Рассказ удален из ТОПа по причине неприличного отрыва от рассказов-конкурентов.

Похожие статьи:

Рассказы → Клевый клев

Рассказы → Мы будем вас ждать (Стандартная вариация) [18+]

Рассказы → Крогг

Рассказы → Бездна Возрожденная

Рассказы → Анюта