Шорох тяжелых шагов по песку.
Гул тяжелых шагов по мосту.
Топот тяжелых шагов по земле.
Фырканье.
Нарастающий гул мотора, ближе, ближе.
Гул мотора стихает.
Шорох колес.
Чуть слышный звук опускаемого стекла.
Резкий голос:
— Вечер добрый.
Низкий голос:
— И тебе вечера доброго, добрый человек.
— Я так понимаю… нам по пути?
— Может, по пути, может, не по пути… куда путь держишь-то?
— На похороны.
— Этого-то? Как его, бишь, по имени-то?
— Затрудняюсь ответить, у меня в телефоне он записан как Ка-Эм.
— Что ж за имя-то, имя-то у него есть вообще?
— Может быть, когда-то было… они не любят вспоминать свои имена.
— Чего было, имя, оно имя и есть, оно завсегда имя-то…
— Я мог бы вас подвезти.
— Машина-то твоя навороченная выдержит, нет? А то сам знаешь, я перед зимой-то не худенький…
— Выдержит, можете не беспокоиться.
Скрип.
Шорох шин.
Нарастающий рев двигателя.
— Это-то… ребятишек с собой взять хотел… да благоверную свою… да разве через миры всех проведешь, там за порталы цены такие…
— Ребятишек? На похороны?
— А как же, все наши так делали, и деды, и прадеды детей водили, это ж всей общиной в последний путь провожали-то.
— Вы уверены, что это не отразится на психи...
— Чего?
— М-м-м… н-ничего. Вам виднее.
Звук перехода между вариантами реальности…
То есть, вру, не может быть никакого звука перехода, переход беззвучно происходит.
— Дети-то у него были… у этого?
— Насколько мне известно, нет.
— Вот так, молодой помер, детей и то не прижил.
— Естественно, у них не бывает детей… и родственников вообще.
— Точно, запамятовал я… что ж за люди такие, это и не люди вовсе, куда мир катится. Вот ты мне скажи, ты мне скажи, у тебя дети-то есть?
— Знаете, я бы предпочел для начала обеспечить детям достойный уровень жизни, а потом уже думать о семье.
— И чего тебе для достойного не хватает, хлеба, что ли? Да тут не то, что хлеб, тут вон тачка какая…
— Разрешите напомнить вам, что детям для достойной жизни нужен не только хлеб.
— Да чего не только хлеб, этот, афон, что ли, нужен, вот так вот — потом глядь, жизнь-то пролетела, ни тебе жены, ни тебе детишек, стакан воды…
Предупреждающее покашливание.
— Разрешите напомнить, что в нашем многогранном мире…
— Ладно, ладно, не напоминай…
Стихающий рев мотора.
Шорох шин.
— Чего-то рано остановился, ехать и ехать еще.
— Есть допустимый уровень шума в этих краях… уровень, который нельзя нарушать.
— Вот те на… ну давай, узелок свой выгружу… хлебца, меда липового… Пирогов вот Световея напекла, уж она-то убивалась по нему, ух, убивалась… я прямо забоялся, не было ли у них там чего с этим, а то еще чего, жениха-то я дочке выискал, а не дай бог на этих глаз положит…
— Вы принесли сюда столько еды…
— А ты как хотел-то, помянуть-то по-человечески надо, вот и кутью благоверная моя наготовила…
— А вы не забыли, что здешним не нужна пища?
— Чего, нужна, не нужна, надо же, чтобы по-людски все было! Похороны же… вот и крест смастерил, добротный крест получился…
— Крест? Позвольте, я заказал могильную плиту, отличный вариант, голубой мрамор.
— И это сгодится. Пошли, что ли, вон они там собираются… ох, что за место, жуть, не место, как могилы стоят эти северы ихние… серверы.
Стук грузных шагов, стук шагов полегче.
Шорох массивного груза, который волокут по земле.
Чуть слышное гудение системных блоков.
Еще какие-то вибрации, которые не может уловить человеческое ухо.
Низкий голос Бореслава.
— Э-э-э… мир вам, добрые люди!
Голос, который звучит естественно, но в то же время кажется неестественным, нечеловеческим:
— Здравствуйте, гости.
— Это у вас это тут… ритуал будет?
— Да, вы правы, ритуал будет проводиться здесь.
— А мы тут вот плиту на памятник принесли, крест… вы уж не обессудьте, люди добрые, не знаем, как там у вас положено, какие надгробия ставить…
— Спасибо. Большое спасибо.
Голос кого-то из знакомых КМ:
- Вот тут имя его еще возьмите… Станомир.
Голос кого-то другого из знакомых КМ:
- Какой Станомир, про него же написано – КМ!
Голос первого знакомого:
- Так КМ – это аббревиатура, компутер мэн, компьютерный человек, то есть… Это ник его какой-то был… а имя – Станомир.
Голос второго знакомого:
- Вроде в те времена не было таких имен…
Голос второго знакомого:
- Так это не с тех времен имя, то имя, свое первое, он потерял, это ему добрые люди в мире Бореслава дали.
Голос Тингермана:
— Ну что же, организуем стол, за неимением стола предлагаю на плите… а узелок сойдет за скатерть. Друзья мои, не найдется ли у вас воды, чтобы поставить цветы?
— Да, вон там севернее есть резервуар.
— Отлично. Венки пока можно в сторонку…
Голос Бореслава:
— Е-мое, могилу и ту не выкопали…
Голос Тингермана:
— А для чего, спрашивается, нужна могила, если нет тела?
— Да как… надо же, чтобы по-людски все было, нельзя ж так…
— Друг мой, прошу вас, не утруждайте себя рытьем могил!
— Да как же… надо же по-людски…
Хруст почвы, звук падающих комьев.
— Так-то лучше будет… чего, водичкой-то у вас ополоснуться где можно, а то чумазый, как черт… полей мне, друг сердечный…
Звук льющейся воды.
— Спасибо, друг сердечный… ну чего… спервоначалу родственники за стол садятся… или тут и родственников-то нет, эх, родства своего не помните…
Шорохи.
Голос Бореслава:
— Ну… за упокой.
Голоса в ответ:
— За упокой.
Звон бокалов.
Голос Бореслава.
— Хороший человек был… сейчас таких и нет, считай, это ж он собой рискнул…
Голос Тингермана.
— Да, на таких людях держится мир.
Звон бокалов.
Позвякивание посуды.
Голос Тингермана.
— Он не оставил после себя наследства?
Голос кого-то из местных жителей.
— У него ничего не было.
Вот так, он даже не позаботился о капитале.
— У нас не положено… капитал.
— Да, о чем вы только думаете… прошу прощения, конечно, у всех свой путь.
Голос Бореслава.
— Что в могилу-то класть будем, и положить-то нечего, тела нет… о-ох, все не по-людски.
Голос Тингермана.
— У меня табличка есть с его именем… подготовил на всякий случай.
— А-а, это хорошо… вот теперь и похороним… по-людски. Кто первый-то ком земли бросит, где родстве… а-а-а, нет его родственников, один, как перст… Да и кинуть-то вы не можете, рук-то нет. Ладно, как там тя, Тамерлан, нам кидать придется. Вот так.
Шорох земли.
Голос Бореслава.
— Теперь и лопатой можно. Во-от так…
Шорох земли. Стук камня.
— Кривоват памятник, ну да ничего, сейчас подправим…
Голос Тингермана.
— Теперь с этого бока кривоват.
— Чего кривоват, нормально все!
— Да говорю тебе, точно кривоват, ты справа посмотри!
— Ага… вижу, вижу… вот так… Ну… как деды говорили, мы к тебе придем, а ты к нам не приходи.
Голос кого-то из местных жителей:
— Мы можем завершить ритуал?
— Цветочков-то положить? Да святое дело. Давайте мы сами положим, вот так, это вот от нас венок, это вот от этих, которые в городе, это вот от вас мы венок смастерили, «От любящих собратьев». Ну и так цветов по мелочам…
Голос Тингермана:
— Надо бы краской сбрызнуть.
— Чего, думаешь, сопрут? Да кто сопрет-то, тут материальных и нету, не нужно никому.
— Господа, вы хотите сказать еще что-то?
Голос кого-то из местных:
— Да, мы бы хотели завершить ритуал.
Шум системных блоков.
Жужжание.
Сигнал «Подтвердите операцию».
ПОЗДРАВЛЯЕМ, АРХИВНАЯ КОПИЯ БЛАГОПОЛУЧНО РАСПАКОВАНА
Аплодисменты.
Голос Бореслава.
— Ничего себе… это как это…
Голос Тингермана:
— Невероятно.
Голос Бореслава:
— Вот же черт, извращенцы хреновы… это что ж будет-то, если все так начнут… это ж против законов Мати Сырой Земли…
Голоса местных жителей:
— Это какая копия будет?
— Да старая копия, это он когда её ещё делал…
— Хотите сказать, не помнит ничего?
— Это он копию делал до того, как про предел ученые узнали.
— А почаще-то обновлять память не судьба было?
— Мы же самые умные, мы же думаем, с нами не случится ничего…
— Много же ему теперь вспоминать придется…
— Сам виноват.
Жужжание системных блоков.
Голос КМ:
— Кто я?
И плюс от меня.
