Проклятый замок

Непревзойденным авторам «Замка Отранто» и «Дуньязады» посвящается.

Спасибо дорогому другу Кристо за помощь в сочинении стихотворного пророчества и не менее дорогому другу Daredevil за то, что вовремя остановил неуемную рассказчицу.

1.

Карина выключила кондиционер и опустила боковое стекло: в салоне сразу запахло лесом, цветами и чуть подсушенной солнышком травой. Девушка выключила радио и услышала пение птичек, шелест ветра в листьях и другие, незнакомые горожанам звуки, - странные постукивания, поскрипывания и даже чье-то натужное сопение в придорожных кустах.

«Не иначе, зайцы трахаются!» - хихикнула про себя Карина.

Она понятия не имела, когда у зайцев брачный сезон, но размышлять, что это было на самом деле, девушке было лень. В конце-то концов, имеет она право расслабиться и ни о чем не думать? Экзамены закончились, впереди два месяца каникул, а совсем близко - судя по навигатору, всего в трех километрах, – Страдшир, поместье родителей Элен, старинной подружки, у которой Карина собиралась прогостить недельки две-три, а если получится, то и подольше.

Девушка бросила взгляд на навигатор (излишняя предосторожность, учитывая, что через лес вела всего одна дорога) и обалдела – экран был черен и пуст. Карина остановила машину, сняла с подставки гаджет и нажала кнопку перезагрузки. Никакой реакции.

Ругнувшись на так не вовремя сдохший прибор, девушка вытащила из сумочки смартфон и растерялась уже всерьез: экран совсем недавно заряженного мобильника тоже был черен. Понимая, что занимается ерундой, Карина еще понажимала на кнопки перезагрузки обоих упрямцев, потом потрясла оба гаджета и даже зачем-то сняла и заново надела чехлы.

Безупречно работавшая до сего дня техника безмолвствовала.

Ругнувшись на бестолковые «умные» приборы, Карина вышла из машины покурить и успокоиться. На темном небе сияла полная луна, освещая неверным, бледным светом высокий кустарник вдоль трассы и могучие деревья (кажется, дубы?) чуть в стороне от дороги. На свет фар налетели ночные бабочки. Девушка поморщившись, отступила подальше от незваных гостей: эти мохнатые, серо-бурые создания не вызывали у нее никакой симпатии.

Впрочем, если не обращать внимания на мотыльков, лес, небо, звезды и луна навевали успокоительные и приятные мысли.

«И чего я дурью маюсь? – подумала Карина, снова садясь в машину. – Дорога одна – доеду как-нибудь. Да и наверняка, стоит выехать из леса, как сеть снова появится».

Прошло полчаса, а лес и не думал заканчиваться. Наоборот, деревья стали выше и мощнее; они обступали трассу, сузившуюся до неровной проселочной дороги, на которой не было и следа асфальта. Темные ветви царапали машину, норовили залезть в полуоткрытое окно; колючие кустарники заслоняли путь, цепляясь за колеса и бампер; темно-коричневые камыши (неведомо как поселившиеся в лесной глуши, вдали от воды) стряхивали белый пух из растерзанных головок, норовя засыпать и дорогу, и автомобиль. Ночные бабочки – огромные, жутковатые, с черепами на крыльях – летели на свет и назойливо бились о крышу, пытались залететь в салон.

Карина, наконец, подняла стекло. На мгновение у девушки мелькнула паническая мысль: «Заблудилась!», - но здравый смысл тут же возразил, что заблудиться на дороге без единого поворота и развилок несколько затруднительно. Тем не менее, в душе Карины росло подозрение, что она движется куда-то не туда.

Подозрение переросло в уверенность, когда мрачный терновник и старые, иссохшие деревья расступились, открывая путь на поляну, посреди которой, на берегу маленького озерца или пруда, высился замок. Сложенный из черного камня, с устремленными ввысь шпилями, украшенными цветными витражами узкими окнами, огромной каменной розой над центральным входом, водостоками-горгульями и могучими львами по сторонам лестницы, – он, казалось, возник из ниоткуда, пришел из безвременья и неведомых земель.

Карина готова была поклясться, что минуту назад на поляне не было никаких строений. Впрочем, что можно разглядеть в полночной темноте, разогнать которую был не в силах и свет фар медленно движущейся машины? Бледно-желтые лучи скользили, выхватывая из тени то длинный искривленный коготь, то узкий пилон, то фрагмент барельефа с чьей-то оскаленной мордой, то розово-алый подбой плаща. И только в черной воде не отражалось ничего, словно пруд был наполнен смолой или целиком сделан из гагата.

Откуда-то с высоты прозвучал колокол. Четыре льва на лестнице одновременно коротко рыкнули и поднялись на задние лапы, да так и замерли.

Карина, испугавшись уже всерьез, резко переключила скорости и начала сдавать назад. Поперек дороги, ведущей обратно в лес (сейчас он уже не казался девушке странным и враждебным), рухнуло огромное старое дерево, перегородив выезд непристойно раскоряченными корнями и ветвями. Пути к отступлению больше не было.

Карина остановила машину и нервно завсхлипывала.

Снова прозвонил колокол, распахнулись покрытые чеканным узором металлические двери, которым куда больше подошло бы название врат. Как ни странно, внутри было светло.

Это немного успокоило девушку. Она вышла из машина, достала сумку с вещами и, нажав кнопку сигнализации (автомобиль приветливо моргнул фарами в ответ), двинулась к замку, но у первой ступеньки лестницы замешкалась, с опаской поглядывая на каменных львов.

Колокол прозвонил в третий раз.

Собравшись с духом, девушка поднялась по лестнице и вошла внутрь. Узорчатые врата захлопнулись у нее за спиной с оглушительным грохотом.

Карина вздрогнула и обернулась: вход исчез. На месте дверей была стена, выложенная из неровного темно-красного камня.

2.

- Ну-ка посмотрим, кто к нам на сей раз в гости пожаловал, - раздался откуда-то старческий надтреснутый голос.

От неожиданности Карина подпрыгнула, выронила сумку, а потом завертела головой по сторонам.

Говоривший обнаружился на середине широкой, украшенной вазами с цветами лестницы, ведущей на второй этаж. Впрочем, облик хозяина замка (если это был хозяин) доверия не внушал. Более того, поняв, кто к ней обращается, Карина тихонько заскулила и начала отступать к двери, забыв, что двери-то и нет.

Девушку можно было понять. Над лестничной площадкой покачивался призрак, одетый в черную монашескую рясу. Откинутый капюшон открывал гладкий череп, сияющий в свете расставленных на полу и висящих на стенах светильниках. Остатки волос, неизвестно как державшиеся на лишенных кожи висках, свешивались до плеч. У призрака было худое, изможденное лицо, тонкие бледные губы и горящие зеленоватым огнем глаза. Карине подумалось, что если убрать из холла все свечи, темнее не станет – только свет из золотистого и мягкого станет зеленым и зловещим.

- Да вы не бойтесь, юная дама, я вас не обижу, - призрак слетел с лестничной площадки и плавно приземлился рядом с девушкой.

- А выыы кто? – дрожащим голосом осведомилась Карина, на всякий случай отползая по стенке подальше от привидения, распространявшего, ко всем прочим прелестям, очень неприятный запах – приторно-сладковатый, затхлый и пыльный.

- Я, прекрасная дама, как изволите видеть, привидение. Заточен по грехам моим в этом проклятом замке, который уже много веков пребывает вне пространства и времени, но каждые семь лет появляется на одну ночь в мире реальном.

- В «проклятом замке»?! И я теперь тоже здесь заточена? – девушку затрясло.

Одно дело читать книжки Стивена Кинга, сидя дома на диване, или смотреть классические хорроры с подружками, подхихикивая и пугая друг дружку в темноте. И совсем другое: неведомо как оказаться внутри этого самого ужастика.

- Ну что вы, милая. Вас-то за что? Такая молодая, красивая. Небось, и нагрешить-то толком не успели. А если и успели, то вряд ли до проклятия бессмертного.

- Тогда почему я не могу отсюда уйти? И как я вообще сюда попала? Я ехала к Элен, и вдруг навигатор вырубился, и лес стал какой-то странный, и…

Призрак поднял руку, прерывая поток вопросов.

- Я все вам расскажу, дорогая леди. Только не нужно спешить. Пойдемте наверх. Я накормлю вас ужином и мы поболтаем. Времени до утра еще довольно.

- Почему до утра?

- Все узнаете… Кстати, юная дама, как прикажете вас называть?

- Карина.

- А я – отец Себастиан. Точнее, когда-то был им… Ну что ж, леди Карина, позвольте пригласить вас разделить мою скромную трапезу.

3.

Карина выросла в обеспеченной семье, бывала в старинных замках Франции и Италии, но сейчас, войдя в большую столовую, ахнула, замерла в дверях и даже бояться перестала.

В огромном зале с высоким стрельчатыми окнами жарко горел камин, над которым, под пышным балдахином висела картина, настолько потемневшая от времени, что невозможно было разобрать, что же на ней изображено. Комната освещалась напольными и настенными канделябрами; не горели лишь две высокие бело-золотые свечи на каминной полке. Пол был устлан медвежьими и волчьими шкурами, а в простенках висели щиты с гербами, перекрещенные мечи и портреты прекрасных дам и облаченных в доспехи отважных рыцарей. В центре зала стоял стол, уставленный тарелками, мисами и блюдами гигантских размеров, наполненных фруктами, мясом и хлебом. Запах свежеиспеченных булок и ароматы жаркого витали по комнате.

У Карины неприлично заурчало в животе: девушка даже не догадывалась, насколько проголодалась.

- Проходите, дорогая леди, присаживайтесь, - любезно пригласил призрак. – Вы будете кушать, а я – рассказывать: о себе, о проклятом замке и о том, почему вы здесь и как вам отсюда выбраться.

- Да-да, - оживилась Карина. – Последнее меня интересует больше всего.

- Не торопитесь, юная дама. Всему свое время, доберемся и до этого. Ночь у нас впереди длинная.

Девушка машинально взглянула в окно и в очередной раз удивилась: небо на улице было черным, безоблачным и беззвездным. Только бледная, желтая луна (цветом под стать лицу хозяина замка) заглядывала в окна, проливая мертвенный свет на шкуры. Лучи неверного светила, как ни странно, не смешивались со светом свечей и не меняли цвет, проходя сквозь разноцветные ромбики витражей.

Карина увлеченно поглощала куски запеченного с яблоками молочного поросенка; мясо вепря на вертеле; чечевичную кашу с луком и базиликом; булочки из «белой» (судя по вкусу, рисовой) муки с изюмом; вареные в меду орехи и яблоки в марципане, запивая все это неприличное высококалорийное обжорство красным вином и клюквенной настойкой, и параллельно слушала отца Себастиана. Время от времени девушка вставляла в монолог призрака хмыканья и агаканья, долженствующие означать внимание к рассказчику. Более внятные комментарии с набитым ртом произносить было затруднительно, да рассказ их и не требовал.

- В давние времена, леди Карина, замок этот принадлежал знатному и богатому рыцарю, не последнему в свите нашего короля. Рыцарь был прекрасен ликом, отважен духом, смел в сражениях, галантен с дамами, добр с прислугой и верен своему сюзерену. Так случилось, что однажды я, воспользовавшись отлучкой рыцаря, отправившегося на войну, проник в этот замок с бесчестными намерениями. В ту далекую ночь, также, как и сегодня, светила полная луна, и все предметы и чувства казались обманчивыми и лживыми. Таким же лживым обманщиком, увы, был и я. И содеял я ужасное дело, о котором ныне горько сожалею. При жизни не был я наказан ни рукой человеческой, ни гневом Господним, но осужден после смерти скитаться неупокоенной душой по комнатам этого замка, не имея возможности покинуть его ради Ада, или же, если будет на то милость Господа, Чистилища. За прошедшие века успел я многократно раскаяться в свершенном и знаю от приходившего ко мне светлого Ангела, что исчезнет проклятие тогда, когда сумею я разгадать тайный смысл пророчества, что выбито алмазными буквами на стене над камином. А ключ к разгадке должен я найти в истории – правдивой или вымышленной – о том не ведаю, рассказанной мне одним из гостей, что появляются здесь единожды в седмицу. Поэтому всё, чего хочу я прошу, юная дама: проведи со мной эту ночь до рассвета, рассказывая мне, что захочешь - случаи ли из жизни твоей, или прочитанные тобою книги, в мои времена еще не написанные.

- Я тебе что, Шахрезада, что ли? - буркнула с набитым ртом Карина и, вытерев об салфетку руки, подошла к камину, чтобы получше рассмотреть предсказание. Надпись, выложенная на черном мраморе сверкающими бриллиантами, гласила:

«Когда пробьют часы тринадцать раз,

Мертвец из гроба встанет тот же час.

Зажгутся над камином ярко свечи,

И Божья милость от проклятия излечит».

- Бред какой-то!

- Ангел сказал, что в стихах этих таится высший смысл, - вздохнул отец Себастиан, - значит, надобно отыскать его. Не знаю сказочницы с дивным именем, упомянутой тобой, но, может, уподобишься ей на одну ночь и поведаешь мне что-нибудь занимательное?

- Да не умею я никакие истории рассказывать! – рассердилась девушка, закуривая и отходя к окну. – Я в университете на экономиста учусь, а не на писателя. Я даже просмотренный фильм толком пересказать не могу, поэтому и скидываю подружкам на мейл готовые аннотации.

- Не вполне понял, что ты хотела сказать, юная леди, но, боюсь, у тебя нет другого выхода, - отозвался призрак.

- Это почему это? Ты что, не выпустишь меня утром, если я всю ночь молчать буду?

- Нет, милая, я тут не при чем. Многие века назад, когда похоть и злодейские замыслы владели моей душой, я бы, конечно, сделал все, чтобы удержать такую юную и прекрасную даму возле себя и покорить ее сердце, - отец Себастиан тяжко вздохнул. - Но сейчас причина не во мне, а в проклятии. Раз уж ты попала сюда, то сможешь выйти, только поведав мне некую сказку или быль. В противном случае двери так и не появятся вновь, а с рассветом замок снова провалится в темноту кромешную, где нет пространства и времени, и где могут выжить только бестелесные духи.

- А ты откуда знаешь?

- Бывали тут и раньше те, кто предпочел после сытного ужина улечься на медвежьей шкуре и проспать до утра. Последний раз это был молодой мальчик, возможно, ровня тебе годами. Он не был воин, но ученый. И что-то пытался мне поведать о волшебной науке физике, из-за могущественных законов которой существовать вне пространства и времени невозможно. Поэтому, дескать, ничего с нами утром не случится. Я пытался предостеречь безумца, уговаривая рассказать хоть о детской забаве, хоть о песне, что пела ему мать, но он не слушал. И когда в окно проникли первые лучи рассветного солнца, тьма окутала проклятый замок, и мальчик в мгновение ока превратился в лепешку из крови и мяса, словно на него упал мельничный жернов. Юноша этот так верил в свою науку, что даже смертью своей подтвердил: не может человек существовать в тьме кромешной, где есть только ничто и страх бесконечности… Я как сейчас вижу, он стоял у окна, там же, где и ты, и дымил такой же вонючей палочкой…

- И ничего она не вонючая, - надулась Карина, но от места гибели предшественника, на всякий случай, отошла.

Кто его знает, этот проклятый замок: мало ли что случиться может!

Девушке было жутковато, но как-то не по-настоящему: реальная опасность, судя по словам призрака, ей до рассвета не угрожала. Но вот эта чертова история или сказка! Не рассказывать же этому странному монаху-разбойнику о том, как она напилась на выпускном вечере в колледже; или как с компанией друзей каталась на горных лыжах в Альпах. Можно, конечно, попробовать сочинить что-нибудь по ходу дела, вспоминая книжки и фильмы. А что, это мысль! Так, всякие зомби-эпопеи и фантастические сериалы отпадают – старик все равно ничего не поймет. Может, вдохновиться окружающей обстановочкой и придумать что-нибудь готичненькое?

Сочинитель только из нее никакой, ну да чем черт не шутит!

- Ладно, попробую рассказать тебе сказку. Только не будь слишком строг.

- Вот и славно, милая леди. Присаживайтесь у камина, устраивайтесь поудобнее, а я вам на этот столик поставлю вина и фруктов, чтобы подкреплять силы во время рассказа.

- Это как же я надерусь к утру, - пробурчала девушка, но отец Себастиан, полетевший за едой и напитками, к счастью, ее не услышал.

4. История, рассказанная Кариной

Давным-давно, может, когда ты, Себастиан, был еще молод, а, может, раньше или позже, жили-были в этом самом замке отважный рыцарь и его красавица жена.

(- Почему именно в этом? – перебил призрак.)

Потому что мне так проще. Я же сказала, что не умею сказки придумывать… Ну ладно, в этом или похожем замке. Устраивает?.. Так вот, жили они в любви и согласии, и все вокруг – и слуги, и воины-вассалы, и крестьяне из ближайших деревень, – любили их за добрый нрав и милосердие. И был у рыцаря и его супруги единственный сын-наследник. Родители очень заботились о мальчике, нанимали ему самых лучших учителей – образованных монахов и смелых ветеранов давних сражений. Однажды случилось так, что рыцарю надо было уехать из замка: то ли король призвал его на совет, то ли война началась, хрен его… эээ… мне невеомо. Попрощался рыцарь со своей женой, наказал ей беречь себя и сынишку, сел на коня и отправился в путь.

Как я уже говорила, знатная дама была очень хороша собой.

(- Как ты, юная леди? – не выдержал призрак, глаз не сводивший с рассказчицы.)

Если тебе так хочется, пусть будет, как я. И перестань перебивать, ты меня с мысли сбиваешь!.. Так вот. У молодой госпожи были большие голубые глаза, длинные светлые волосы, уложенные короной вокруг нежного лица; тонкие пальцы и стройный стан.

Поэтому не удивительно, что в хозяйку замка влюбился монах, преподававший науки юному наследнику. Воспользовавшись тем, что рыцаря нет дома, монах дождался подходящего момента и поведал красавице о своих чувствах. Разумеется, она послала его … эээ… они и были с негодованием отвергнуты. Тогда распалившийся служитель церкви, воспользовавшись тем, что в комнате никого не было, начал хватать благородную даму за руки, обнимать ее колени, умоляя смилостивиться над ним и заняться с ним сек… эээ… подарить ему хоть одну ночь любви. Красавица пыталась вырваться, но мужчина была сильнее. Неизвестно, чем бы всё это безобразие закончилось, но тут в комнату вошел юный наследник. Увидев, что учитель лапа… эээ… обижает его маму, мальчик схватил висевший на стене меч и бросился на негодника. Но священник легко выхватил меч из рук ребенка, а самого его оттолкнул. Малыш ударился об угол стола головой и, обливаясь кровью, упал. Молодая дама со слезами подбежала к сыну и обнаружила, что он умер. Тогда, разъярившись, как тигрица, она ринулась на священника, громко крича и проклиная его. Испугавшись, что сейчас сбегутся слуги и его свинское пове… эээ… злодейский поступок будет раскрыт, учитель ударил женщину мечом в голову, бросил оружие и скрылся из замка.

Спустя какое-то время, может, через пару недель, а, может, и больше, рыцарь вернулся домой, но никто не выбежал встречать его на подъемный мост. Рыцарь все глаза проглядел, но не увидел ни жены, ни сына на окружающей замок стене.

Только старый дворецкий вышел к господину и рассказал ему, рыдая, про кровь, кишки рас… ээээ… о злодейском предательстве монаха-учителя и смерти дорогих господину людей. Горько расплакался отважный рыцарь и поклялся отомстить негодяю, разрушившему жизнь и счастье его. И дал обет опечаленный отец и муж не снимать шлема и не давать отдыха, свыше необходимого, ни себе, ни коню своему, пока не доберется он до злодея и не оторвет ему яй… эээ… не разрубит его острым мечом на много кусочков, и не бросит их на съедение диким шакалам и воронам.

В тот же вечер, взяв некоторую толику денег и сухпаек… эээ… еды на дорогу, рыцарь распростился с верными слугами и отправился в путь.

Оставшись без хозяина, все, кто жил в замке – прислуга и стражники – пошли на кухню: поужинать и подумать, как им теперь жить, чтобы бардака… эээ… беспорядка не приключилось. Посоветовавшись между собой, решили единогласно, что старшим выберут дворецкого, потому что дедуля уже почти впал в мар… эээ… был наделен опытом и мудростью, что и показали дальнейшие события.

Поблагодарив друзей за оказанную честь, старик сказал, что, хотя все в замке знают свои обязанности, порядок несения службы и королевские законы, все же, в качестве наставления, он хотел бы рассказать одну притчу, которая поможет им до возвращения господина жить дружно и ладно.

И начал так:

5. История, рассказанная дворецким

Когда я был молод и еще не состоял на службе у нашего несчастного господина (да сохранит его Всевышний в трудах и странствиях!), был я подмастерьем у одного кузнеца, прославленного не ковкой оружия, предназначенного для того, чтобы отбирать жизни у тварей Божьих, но орудий, призванных эту жизнь продлевать. Из умелых рук кузнеца выходили серпы и косы, вилы да топоры, что долго не тупились и помогали бедным селянам в трудах их на поле, в пашне и в домах. Не гнушался мастер и созданием орудий для лекарей и цирюльников. Труд сей среди цеховых мастеров считается зазорным, и понапрасну, думается мне, ибо что может быть важнее спасения жизни человеческой путем усекновения искалеченного в бою члена или избавление несчастного страдальца от боли зубной, что ввинчивается в мозг, не давая ни сна, ни передыху.

Кузнец был уже почтенного возраста и имел трех взрослых сыновей. И когда, спустя год после моего поступления в ученики, напала на мастера хвороба, понял он, что мало дней осталось ему пребывать на этом свете и скоро уже призовет его Всевышний на суд свой.

Тогда мастер призвал своих учеников и повторил им вкратце основные правила кузнечного дела, призвал юношей не бояться никакой работы, но стараться изготавливать то, что нужно людям для жизни мирной. Орудия же убийства ковать лишь тогда, когда враг приходит на землю родную, и все должны встать на защиту своих жилищ, жен и детей малых. Потому что всякая жизнь священна перед Господом, но жизнь близких – превыше всего.

Кузнец говорил слабым голосом, часто прерывая речь свою чтобы перевести дыхание или откашляться. И, когда закончил свою речь к подмастерьям, едва остались у него силы, чтобы обратиться к сыновьям:

- Дети мои милые. Простите меня, что не смогу перед смертью прочесть вам наставление. Но, думаю, это не слишком нужно. Не мастак я говорить речи, это больше пристало священникам, а не простым кузнецам. Каждый день мой, наполненный трудом, был для вас примером того, какой должна быть жизнь достойного человека, пусть и незнатного сословия. Надеюсь, будете вы после моего ухода жить дружно и в мире. Если же возникнет у вас спор или дело, которое не знаете, как решить, откройте шкатулку, что стоит вон там, на полке. В ней найдете вы ответ на любой вопрос.

После чего умирающий принял последнее причастие и отдал Богу душу.

Все жители нашей деревни от мала до велика шли за гробом кузнеца, ибо был он добрым человеком и прекрасным мастером.

После же похорон многие крестьяне вернулись в осиротевший дом, чтобы выпить за упокой души скончавшегося односельчанина и помянуть его добрым словом о нем самом и о делах его.

Поздно вечером разошлись гости. Остались три сына мастера в доме одни, и уже собрались было, помолившись, ложиться спать, как вдруг сказал старший:

- Братья, благодаренье нашему отцу, который сейчас смотрит на нас с небес, что воспитал он нас в любви и согласии. Всегда жили мы дружно, как и полагается братьям. Но неведом нам завтрашний день, не дано знать, каким испытаниям подвергнет нас Господь. Давайте не будем ждать и откроем шкатулку, о которой сказал отец. Может быть, увиденное в ней поможет нам в грядущем избежать бед и ссор. Мудрость и знания лишними не бывают.

Младшие с охотой согласились, потому что всегда уважали старшего, и чтили отца своего.

Открыли они ларец и нашли там письмо, гласившее вот что:

6. История, написанная неизвестной

…Сегодня ночью меня казнят. Я знаю, что неповинна в том, в чем меня обвиняют, но если бы и попыталась рассказать правду, мне бы никто не поверил. Поэтому я пишу это письмо, надеясь на то, что счастливый случай не даст жалкому пергаменту затеряться и погибнуть от дождя, ветра или иной напасти, и когда-нибудь кто-нибудь прочтет о муках моих и помолится Господу за мою грешную душу.

Думаю, что тогда я уже буду пребывать в аду, в котле кипящем. Не за то, в чем обвиняют меня злые люди, но за то, что в сердце моем уже не осталось сил не прощать людей, ни верить в Бога.

Итак, начну же свой печальный рассказ.

Я принадлежу к знатному, но обедневшему роду. Как велики и славны были наши предки, и как низко пали мы, вы сможете понять, услышав, что к моменту моего рождения у нас уже не осталось ни деревенек, ни родового замка, но лишь небольшой дом в городе. А спустя три года, после смерти батюшки из-за несчастной случайности, матушка, чтобы заработать нам обеим на жизнь и пропитание, пошла прачкой и приходящей горничной в дом богатого купца.

Невзирая на наше стесненное положение, матушка старалась обучить меня всему, что полагается благородной девице, надеясь, что когда я подрасту, соответствующее воспитание и знатное происхождение помогут мне составить хорошую партию. Я же, со своей стороны, желая хоть как-то разделить труды родительнице, обучилась плетению кружев и вышивке и стала зарабатывать на дому, расшивая нижнее белье для богатых дам.

Когда исполнилось мне пятнадцать лет, матушка просватала меня за достойного юношу из купеческой семьи. Не скажу, что я испытывала к жениху пламенную страсть, но уважала его и готова была чтить мужа, как подобает примерной супруге.

К несчастью, спустя месяц после помолвки в наш тихий город пришла Божья кара – черная смерть, то ли привезенная купцами, то ли принесенная бродягам и нищими. От страшной болезни уже в первую неделю умерли многие. Не избежали гибели и моя обожаемая матушка, и жених.

Схоронив единственных близких мне людей, я отправилась в монастырь, что прятался в тенистой роще неподалеку от городских стен, и попросила сестер дозволить мне принять обет.

Мать-настоятельница спросила, почему в столь юном возрасте я решила уйти от мира. Доброта и ласковый голос милой женщины напомнили мне покойную родительницу и я, расплакавшись, поведала аббатисе о своей несчастной судьбе. Настоятельница долго утешала меня, вытирала слезы, а потом разрешила остаться при монастыре.

- Ты еще молода, дитя мое, - сказала она. – Сейчас в сердце твоем царят боль и печаль. Но, как проходит черная смерть, пройдут и твои горести. Ты захочешь любить и быть любимой. Зачем хоронить себя прежде времени под белым покрывалом? Живи тут, сколько потребуется, работай вместе с нашими кружевницами, молись Богоматери, помни умерших. И знай: твоя матушка и жених только возрадуются, увидев тебя счастливой. Верни радость в сердце свое ради тех, кого ты любишь и кто смотрит на тебя с небес.

Несколько месяцев прожила я с добрыми сестрами и мудрой аббатисой, и горе мое постепенно сменилось тихой печалью, и поселились в сердце моем покой и вера в будущее. Да и эпидемия черной смерти в наших краях стала стихать: забрав положенную дань, Красная Королева двинулась дальше.

И вот однажды, когда колокол уже прозвонил к вечерне и мы все торопились в церковь, у монастырских ворот раздался стук и призывы о помощи, а спустя несколько минут наши слуги внесли во двор мужчину в изорванной грязной одежде. Волосы его были всклокочены, белки глаз покраснели, а на обнаженном предплечье увидели мы страшные метки, оставленные смертоносной гостьей, как мы думали, уже покинувшей нас навсегда.

Несчастный бредил и стонал, с потрескавшихся губ его срывались бессвязные слова. Он шарил руками вокруг себя, словно пытаясь поймать что-то ускользнувшее. Мы все поняли, что бедняге осталось недолго.

Вспомнила я, в каких муках умирали моя матушка и мой жених, и слез навернулись на глаза.

- Добрейшая настоятельница! – попросила я. – Позволь мне провести с этим несчастным последние часы его жизни. Я – не монашенка, соседство с мужчиной не будет нарушением обета. К тому же я знаю, как ухаживать за больными. Я буду держать руку бедняги в последний час и помолюсь за него, когда отойдет он к месту вечного покоя.

- Да будет благословенная доброта твоя, доченька. Иди.

Не буду утомлять читателя подробностями той ночи: все, кому случалось быть рядом с умирающим от страшной болезни, и без того знают, как тяжела душевная ноша остающегося на земле. Скажу только, что в последние минуты незнакомец пришел в себя и, спросив имя мое, промолвил:

- Когда предстану я пред Последним Судией, скажу ему, что доброта и милосердие твое скрасили мою смерть. И попрошу у Великого, на троне Сидящего, чтобы отблагодарил он тебя, сделав жизнь твою счастливой и радостной. Не хочу обидеть тебя платой за доброту, но вижу я, что ты не богата, а мне на том свете мое последнее сокровище не понадобится. Ты же сможешь продать его в час нужды.

И с этими словами незнакомец протянул мне замотанный в грязную тряпицу золотисто-оранжевый шар, в глубине которого плясали алые искорки.

- Не бойся, милая, нет в этом предмете никакого ведьмовства или дьявольских чар. Это просто редкая игрушка, что вез я, как изысканную диковину, из далекой страны. Если долго смотреть на танцующие искорки, погрузишься ты в благочестивую медитацию и услышишь в душе голос, что даст ответ на…

Не закончив фразы, бедняга изогнулся, на губах его выступила черная пена, дыхание прервалось. Спустя мгновение он испустил страшный крик и скончался.

Поначалу я хотела отнести подарок незнакомца к себе в келью, но потом решила показать его матери-настоятельнице и спросить совета. Повертев в руках сверкающий шар, бросавший на белую косынку золотистые отблески, аббатиса вернула мне диковину.

- Не вижу никакого зла в этой игрушке, милая, хотя и обращаться с нею надо с осторожностью. Несчастный, что скончался у тебя на руках, был известным в нашем городе ученым и путешественником, и возвращался в родные края после нескольких лет отсутствия. Нет ничего дурного в том, что бедняга, так и не увидевший дома, отдарил тебя единственной оставшейся у него ценной вещью. Оставь ее себе - как драгоценность, которую можно обратить в деньги. Но не для медитаций. Ибо только обращая в храме сердца наши к Господу, можем мы медитировать о благом и добром. А чтобы ты знала, к чему приводит увлечение загадочными и таинственными редкостями, истинное предназначение коих нам не ведомо, расскажу тебе один поучительный случай.

7. История, рассказанная аббатисой

В далекой стране Катае, в давние-давние времена жил искусный мастер по имени Лян Яо. Он изготавливал из прозрачного зеленого нефрита прекрасные безделушки: статуэтки тамошних богов и ангелов-покровителей, чётки для молящихся, подвески, которыми украшают одежду, и многие другие изысканные вещицы. Еще делал мастер Яо волшебные шары, прозываемые в той стране «шарами дьявола». Не знаю, почему, ибо ничего нечестивого в этих игрушках не было. Напротив того, они свидетельствовали о высоком мастерстве резчика и служили поводом для законной гордости, не имеющей ничего общего с бессмысленной гордыней.

Чтобы ты понимала, о сколь высоком искусстве идет речь, я расскажу тебе о «шаре дьявола», который довелось мне видеть в доме умершего путешественника. Это шарик из нефрита, внутри которого находится еще один, меньший по размеру; внутри второго – третий, еще меньший и так – до семи или восьми. Каждый шар изукрашен тончайшим узором: на переплетающихся ветвях растений поют птички, маленькие бабочки пьют нектар из цветов, а внизу – под кронами деревьев, люди в странных одеждах с высокими прическами пьют чай, танцуют, кокетничают, спят, занимаются крестьянским трудом или воинскими тренировакми. Что самое дивное, сия игрушка сделана из цельного камня, а не из разрезанного на части, а потом склеенного.

Однажды пришла к мастеру Лян Яо прекрасная дама, по ее словам, недавно овдовевшая, и попросила изготовить шар, на котором была бы запечатлена вся жизнь ее супруга. Дама принесла камень, из которого нужно было вырезать безделушку, и несколько рукописей, повествовавших о жизни покойного.

Оставив немало денег в счет будущей работы, вдова удалилась, а Лян Яо немедленно взялся за изучение жизнеописания, чтобы выбрать подходящие сцены. Целями днями, а иногда и ночами работал мастер, чтобы поскорее закончить работу для скорбящей женщины, и, наконец, спустя три месяца, шар дьявола был завершен. Об этом Лян Яо и уведомил вдову, послав к ней нарочного.

Спустя всего пару часов возле мастерской появились носилки, сопровождаемые двенадцатью могучими охранниками. Знатная вдова соскочила на землю и поспешила в мастерскую.

- Скорее, мастер, дайте же мне взглянуть на это чудо! – воскликнула она, протягивая руки к готовой безделушке, столь ценной для нее.

Сопровождавший даму слуга поставил на стол шкатулку с деньгами и удалился.

Понимая нетерпение женщины, Лян Яо осторожно снял готовый шар с подставки и протянул его заказчице.

Лицо ее из бледного и прекрасного стало ярко-алым, глаза заполыхали безумным огнем, уложенные в замысловатую прическу волосы встали дыбом. Страшный демон-оборотень стоял перед мастером, держа в когтистых лапах безделушку.

- Спасибо тебе, Лян Яо, наивный дурачок! – проревело чудовище. – Теперь-то я наконец заполучу душу того человека, который полагает меня супругой своей и вот уже два года делит ложе с самим Они!

Вгляделся мастер в глубину шара и ужаснулся: внутри самого маленького метался тот самый человечек, которого мастер Яо полагал умершим. Ужас охватил резчика: пусть невольно, но стал он пособником зла. И был этот ужас столь силен, что разорвалось сердце мастера и рухнул он бездыханным на пол.

А демон Они расхохотался и исчез в вихре пламени, унося с собой душу бедняги.

8. История, написанная неизвестной

Пока добрейшая настоятельница рассказывала эту дивную историю, случившуюся на другом конце света, сердце мое полнилось страхом и трепетом. Но то, что случилось потом, повергло меня в еще больший ужас и стало причиной моего нынешнего бедственного положения.

Стоило моей наставнице произнести последнее слово, как лежавший между нами на столе оранжево-золотистый шар закружился, словно его вращала невидимая рука, и начал рассыпать вокруг себя огненные искры. Все быстрее и быстрее крутился волшебный волчок, все ярче вздымалось окружавшее его холодное пламя. Наконец, шар взлетел над поверхностью стола и со всего маху ударил аббатису в лоб.

Во все стороны брызнула кровавая жижа; из пробитой головы на изуродованное лицо потек серо-желтый мозг.

Я закричала и лишилась чувств.

Очнулась я спустя несколько часов на полу этой темной, мрачной камеры. Принесший мне ужин стражник сообщил, что я помещена в темницу за злодейское убийство настоятельницы с помощью магического шара и демонических чар, и завтра на рассвете буду повешена на центральной площади.

Поначалу городской голова хотел было передать меня в руки палачам для полагающихся очистительных пыток, чтобы перед смертью на костре изгнать из меня суккуба. Но добрые монашенки, с которыми жила я под одной крышей и делила еду за одним столом, умолили избавить меня – бедную заблудшую душу – от мучений и дозволить умереть быстро. Да, вина моя бесспорна и неопровержима, - сестры не отрицали этого, но я ведь еще так молода и могла попасть в лапы нечистого по неведению и неумению отличать добро от зла.

Все это поведал мне стражник, расставляя блюда и тарелки на столе. Кроме полагающегося приговоренному вкусного ужина, мужчина оставил мне перо и бумагу, чтобы могла я перед смертью, ежели пожелаю, облегчить свою душу письменным признанием.

Боюсь, что те, кто убежден в моей виновности, не поверит ни единому слову из написанного. Лишь Господь единый в силах узреть правду с небес.

И все же не зря потратила я долгие ночные часы, записывая эту историю, хоть и трудно было делать это при одном сальном огарке, рукой, отяжеленной кандалами.

Верю я в чудо! Верю, что однажды кто-нибудь найдет эти листы и узнает, что не совершала я ничего дурного. И, пускай после смерти, но имя мое будет очищено от подозрений.

Да будет благословен тот, кто расскажет миру правду.

Аминь.

9. История, рассказанная дворецким

Долгое время сидели братья в молчании, лишь губы их шевелились, вознося молитву Всевышнему о безвинно умерщвленной юной деве.

- Печальна эта история, - наконец произнес с тяжким вздохом младший брат. – Но не могу я постигнуть, зачем отец оставил нам это письмо.

- Возможно, - заметил средний, - батюшка таким способом хотел дать нам понять, что скороспешные выводы могут привести к бедам непоправимым.

- Думаю, ты прав, брат, - заключил старший. – Но еще думаю, что послание это из далеких времен (ибо, как можешь видеть ты, бумага уже пожелтела и местами попорчена плесенью), несет иной, глубочайший смысл. Вдумайтесь, братья! Почему наша добрая матушка даже в самую жару, даже трудясь у печки или стирая белье, не поднимала рукавов платья? Не потому ли, что скрывала некие отметины на руках. Мы знаем, что хоть и был наш отец прославленным мастером, но принадлежал к незнатному роду. Где простой кузнец мог найти супругу, знающую грамоте и иным наукам, обученную правилам поведения, как то подобает особе благородных кровей, а не простой крестьянке? Думаю я, что каким-то чудесным образом смог батюшка спасти юную деву от позорной смерти, привез ее в глухую деревню и здесь прожил с нею долгие годы в любви и согласии.

И эту историю решился поведать нам только после смерти – и супруги, и своей, - чтобы мы передали детям и внукам правду о нашем роде. Но еще и затем, чтобы увидели мы воочию, как Господь спасает невинных чад своих, пусть и в самую последнюю минуту. И чтобы мы всегда помнили: как негодяев и злодеев ждет воздаяние за грехи их; так и праведнику воздастся по добрым делам его.

Так сказал старший брат, и остальные двое согласились с ним.

10. История, рассказанная Кариной

Все слуги сидели и ждали, какую нуднейшую мораль… эээ… чем завершит свой рассказ старый дворецкий. И он не обманул их ожиданий.

- Думаю я, эта история показывает нам, что справедливость всегда торжествует. Неважно, на том свете или на этом. Как удалось спастись ни в чем не повинной девице по воле Божьей, так и к нашему хозяину Бог будет милостив и поможет отыскать злодея, который хотел трах… эээ… виновен в убийстве нашей доброй госпожи и ребенка. Давайте, друзья, вернемся к своим делам и обязанностям, и будем поддерживать замок и хозяйство в полном порядке до тех пор, пока…

11.

Бомм… Бомм…

Громкий бой курантов разнесся, казалось, не только по всем комнатам замка, но и по темному ночному лесу. Карина подскочила на стуле и завертела головой, пытаясь понять, откуда доносятся звуки.

Бомм…

- Себастиан, что это? В столовой нет никаких часов! Или это колокол?

- Это часы на центральной башне замка. Многие века они молчали, но нынче ночью…

Бомм…

- Скажи же мне скорее, юная леди, откуда ты узнала эту историю?

Бомм…

- Какую?

- Ту, которую ты только что рассказывала: про рыцаря, его красавицу-жену, их сынишку и нечестивого монаха-убийцу? – призрак схватил Карину за руку жесткими, костлявыми пальцами, не сводя с девушки своих наводящих ужас фосфорецирующих глаз.

Бомм…

- Ниоткуда я ее не узнавала! Сидела, смотрела по сторонам и выдумывала на ходу! Отпусти же меня! Что, черт побери, происходит?

Бомм…

- Ты рассказала то, что случилось на самом деле. Здесь, в этом замке, много-много веков назад.

Бомм…

- Ты… - девушка выдернула руку из цепких пальцев и начала отступать от отца Себастиана. – Ты хочешь сказать, что так все и было? О боже! Это ты убил здешнюю хозяйку и ее сынишку?

Призрак кивнул.

- Поверь, юная дама, у меня было достаточно времени, чтобы осознать всю тяжесть свершенного, и молить Господа и две невинные души простить меня хотя бы за гробом.

Бомм…

- И что будет теперь? «Когда пробьют часы тринадцать раз…»

Карина обернулась к камину, на котором ярко горели бело-золотые венчальные свечи, освещая портрет в строгой коричневой раме. На портрете был изображен высокий, статный рыцарь в сверкающих доспехах, но без шлема и боевых перчаток, и молодая дама – прелестная голубоглазая блондинка в светло-бежевом платье и алом плаще.

Бомм…

- Что будет теперь, черт тебя побери? Ты сказал, что со мной ничего не случится!.. Выпустите меня, - закричала Карина неведомо кому. - Я не хочу проваливаться под землю вместе с этим похотливым монахом!

Бомм… Бомм…

Дверь, ведущая в гостиную, с грохотом распахнулась. На пороге стоял рыцарь в доспехах, и в руке его был тяжелый меч.

- Наконец-то я нашел тебя, мерзавец, - прозвучал глухой голос из-под забрала. – Молись, ибо пришел твой последний час.

Отец Себастин встал на колени и склонил голову.

- Не буду просить у тебя прощения, господин мой, ибо знаю, что не достоин я его, но заслужил лишь смерть. Да свершится то, что должно свершиться.

Рыцарь занес меч над обнаженной шеей монаха, но не успел опустить оружие.

В окно проник первый луч рассветного солнца и коснулся призрака. Тот окутался серым дымом, начал истаивать и растворяться, превратился в легкое белое облачно, которое, несколько мгновений повисев над полом, растворилось в воздухе.

Рыцарь снял шлем и перекрестился.

- Ты не дал мне свершить человеческий суд, о Господь Всеведающий! Не ропщу, но да будет воля Твоя!

Карина тихонько покашляла, пытаясь привлечь к себе внимание хозяина замка.

- Вы тут, может быть, дальше без меня разберетесь, а? Не будете возражать, если я пойду к своей машине?

Рыцарь обернулся на голос, только сейчас осознав, что, кроме него, в комнате есть еще кто-то. Вглядевшись в лицо девушки, хозяин замка бросил ненужный уже меч на пол и, быстро подойдя к не на шутку перепугавшейся Карине, опустился перед ней на колено.

- Карэн, моя любимая и прекрасная леди! – произнес он, беря девушку за руку.

Растерянная «леди» не могла не отметить, что рука этого призрака была теплой и «живой», а рукопожатие – нежным и бережным.

- Не знаю, - продолжал рыцарь, - каким чудом Господь вернул тебя к жизни, но я никогда не устану благодарить его за эту милость! Смотри, милая, вот кольцо, что я вез тебе в подарок из столицы. Долгие годы оно было со мной, напоминая мне о твоей страшной гибели. Да соединит оно нас навеки, и да не расстанемся мы больше никогда – ни в этой жизни, ни в будущей.

Прохладный ободок словно сам скользнул на безымянный палец Карины.

Бомм…

С последним, тринадцатым ударом часов и первым лучом солнца проклятый замок исчез, словно его никогда и не было.

Только высокие камыши покачивались на берегу то ли озерца, что ли пруда; да печальные ивы мыли косы в черных водах.

Похожие статьи:

Рассказы → Идеальное оружие

Рассказы → Вердикт

Рассказы → Белочка в моей голове

Рассказы → Эксперимент не состоится?

Рассказы → Черный свет софитов-7