Черный свет софитов-2

В соавторстве с Daredevil

Полчаса спустя Энн все еще отскребала от любимой сковороды намертво прижарившийся бифштекс, ругая себя за невнимательность, а хозяина квартиры – за паршиво работавший кондиционер. Кот, сидевший на кухонном столе, сопровождал каждое произнесенное вслух слово неодобрительным ворчанием.

В конце концов, осознав безнадежность своих трудов, девушка собралась было выбросить сковороду в мусорное ведро, и тут в дверь позвонили. Энни решила, что это, как обычно, Мегги – за парой ложек чая, кофе или пакетиком быстро завариваемой каши. Соседка – студентка Университета Искусств, - занималась во время учебы классической живописью и скульптурой, а в свободное время рисовала граффити в заброшенных туннелях и домах Ист Энда, общалась с какими-то странными типами и строила из себя особу творческую и непредсказуемую. По мнению Мегги, непременной составляющей облика истинной богемной леди (в числе прочих «достоинств»), был вызывающий красно-сине-черный цвет волос, одежда кислотных оттенков и полнейшая неспособность к хозяйственной деятельности.

Небрежно вытерев руки и не сняв фартук, Энни направилась к двери, открыла ее и на несколько секунд потеряла дар речи.

Перед ней стоял мужчина, настолько дисгармонировавший как с обшарпанным подъездом, так и с самой Энни (растрепанной, с мокрыми руками, в растянутой футболке и стареньких спортивных штанишках), что казался пришельцем с другой планеты.

Высокий, ухоженный брюнет с чеканным профилем и холодными серыми глазами, одетый в костюм-тройку («Наверное, дорогущий!»), слегка поклонился и поинтересовался:

- Мисс Энн Роуз Миллер, если не ошибаюсь?

Девушка кивнула, ожидая в ответ услышать, как минимум: «А я Бонд, Джеймс Бонд», - но вместо этого незнакомец произнес:

- Майкл Кессиди, к вашим услугам. Вы позволите?

И, не дожидаясь ответа, прошел мимо обалдевшей Энни в квартиру. Хозяйка молча проследовала за ним.

Оглядев единственную комнатку и потянув носом, Майкл хмыкнул:

- Ну вот, хотел напроситься к хорошенькой девушке на ланч, но, видимо, будет лучше, если я ее приглашу. Вы ведь не откажете почти коллеге, дорогая Энн?

- Ланч? Нет, не откажу... Только вы подождите немножко, пожалуйста: мне нужно переодеться.

- Конечно, - мистер Кессиди уселся в кресло, всем своим видом выражая готовность ждать, сколько потребуется. Виски немедленно забрался к гостю на колени и, как ни странно, не был оттуда согнан.

Натягивая джинсы, расчесываясь и быстренько подкрашиваясь в ванной, Энни вспоминала все, что Катрин-Анна рассказывала о частном детективе, пытавшемся выяснить обстоятельства смерти Томаса Бейли.

Майкл Кессиди не был наемным работником-профессионалом - он приходился Тому троюродным братом. Поэтому и взялся за дело, хотя обычно занимался куда более прозаическими вещами: проверкой надежности потенциальных бизнес-партнеров для сити-менов или поиском улик для чрезмерно ревнивых мужей и жен.

Майк и Том были близки с детства, вместе учились в Харроу (Кессиди был на два класса старше). После школы кузены продолжали общаться и оставались друзьями до последнего дня.

Леди Салливан говорила, что Майкл сильно переживал гибель брата, и еще больше переживал, что ему так и не удалось ничего раскопать.

Энн была абсолютна убеждена, что за ланчем мистер Кессиди попытается отговорить ее от затеянного: профессиональная ревность не чужда никому, - но, как ни странно, девушка ошиблась.

Сидя с Майклом за столиком в «Гудмен-Сити», Энни в очередной раз мысленно посетовала, что так и не нашла времени на прошедшей неделе сходить в парикмахерскую: подкрасить волосы и сделать маникюр. В этом ресторане помощник юриста выглядела столь же неуместно, как мистер Кессиди – в маленькой квартире час назад.

Похоже, самого Майкла ситуация не смущала. Более того, он делал всё, чтобы мисс Миллер чувствовала себя комфортно, и оказывал своей спутнице знаки внимания, которые, будучи простым проявлением вежливости, выглядели как выражение искренней симпатии.

- Энн (надеюсь, вы позволите так вас называть?), когда Китти позвонила мне и рассказала о сегодняшней встрече, признаюсь, поначалу я отнесся к происходящему настороженно. Вы – не специалист в журналистских расследованиях, не частный детектив, уж простите. Вы просто милая девушка, с незаконченным юридическим образованием и очень небольшим опытом в журналистике. Вы абсолютно не представляете, как подступиться к делу, с чего начать и куда бежать. Верно?

Энни, внимательно слушавшая Майкла, несмотря на отвлекающие факторы в виде прекрасно прожаренного бифштекса, картошки-фри и свежайшего овощного салата, - кивнула.

- Потом я решил подойти к вопросу с другой стороны. Да, вы абсолютно «не в теме», ничего не знаете и не понимаете. Но, возможно, вам – энтузиастке-любителю – удастся посмотреть на происшедшее свежим взглядом, найти нестандартный угол обзора случившегося. Я, разумеется, готов помогать вам. И потому, что хорошо отношусь к Китти (а она просила меня оказать вам содействие), и в память о Томе. Мы были очень близки. И эта нелепая смерть до сих пор мучает меня. А незаконченное дело камнем лежит на душе, простите за высокопарность.

- Но как вы хотите помочь мне?

- Сегодня ближе к вечеру я пришлю вам все материалы, которые мне удалось собрать. Пожалуй, единственную ценность для вас представляют выписки из истории болезни и заключения лечащего врача Тома и доктора, производившего вскрытие. Что же касается разговоров с кастом и командой, бывших в тот день на съемочной площадке, то там вы вряд ли найдете что-то интересное. Расследование проводилось «по горячим следам», все были взвинчены, нервничали. А с мисс Джойс мне вообще не удалось толком поговорить: она плакала, винила себя в случившемся. В конце концов, просто убежала из кабинета. Вы наверняка помните: бедняжке Синди пришлось проходить реабилитационный курс у психолога. Поэтому мне кажется полезным, если вы попытаетесь пообщаться со всеми свидетелями еще раз. Какие-то детали за три года, безусловно, забылись – и на этот случай у вас будут мои записи. С другой стороны, сейчас, в спокойной обстановке, возможно, кто-то вспомнит какую-нибудь мелочь, на которую раньше не обратил внимание… Вы будете чай или кофе? А что хотите на десерт?

Пока Энни увлеченно поглощала павлову (Майкл от десерта отказался: «Не люблю сладкое!»), детектив изучал список, выданный журналистке Катрин-Анной, сопровождая изучение согласными хмыканьями и угуканьями.

- А вот это, простите, дорогая Энн, нелепые фантазии Китти. Советую вам не тратить на них время, - и мистер Кессиди постучал пальцем по последнему номеру в списке. – Не было у Тома никакой любовницы.

- То есть как «не было»? – опешила девушка, от растерянности уронив кусов пирожного в чашку. Бисквитное тесто булькнуло, и, согласно закону Архимеда, выплеснуло на блюдце светло-коричневый латте.

Энни густо покраснела, а Майкл рассмеялся.

- Ничего страшного, сейчас закажу еще. Но детективу – не важно, профессионалу или любителю – следует быть более сдержанным… А любовницы у Тома не было и быть не могло. Поверьте мне, Энн. Я знал брата с детских лет: Томми всегда был человеком очень порядочным и, в некоторых вопросах, чертовски консервативным. Отношения с девушками и, уж, тем более, семейные отношения – для него были по-настоящему важны. Можно даже сказать, святы. Конечно, между ним и Китти не было такой небесно-ангельской любви, как распинались пиар-менеджеры и кричала пресса. Но Том уважал Китти, любил Джоуи. Он не стал бы обманывать жену и рисковать семьей из-за интрижки.

- Но леди Салливан сказала…

- Энн, дорогая, ну вы же знаете, как это бывает! Не удивлюсь, если накануне они поссорились. Том был рассержен. Вот и брякнул первое, что в голову взбрело, чтобы позлить супругу. Китти, будем честны, сама хороша. Скажем так, дама сложного характера: любит капризничать, закатывать истерики по пустякам, любит, когда вокруг нее танцуют и просят прощения неведомо за что… И, кстати, мой вам совет. Не называйте Китти «леди Салливан». Миссис Бейли уместнее.

- Я поняла, спасибо. Майкл, а этот загадочный друг, Дейв?

- Я даже не выяснял, кто это. Брат был очень общительным человеком, обаятельным, легко сходился с людьми. Его любили. Возможно, потому, что сам он всегда проявлял искренний интерес к другим, не выпячивал собственную знаменитую персону на первый план. Мало ли, с кем Том общался на отдыхе. Что с того?

Энни поднималась по лестнице на четвертый этаж (лифт опять не работал) и думала. Нет, не о полученной от Майкла Кессиди информации, и не о той, которую еще предстояло получить, а о нем самом. Частный детектив произвел на молодую женщину более чем приятное впечатление. Разумеется, Энни не была романтической дурочкой, и не собиралась, закатив глаза, влюбляться в мужчину только потому, что он привлекателен, прекрасно воспитан, умен, обеспечен, вежлив и галантен. (Между прочим, это был второй раз в жизни, когда ей на прощание поцеловали руку. Первый случился на выпускном школьном балу, так что его можно не считать.) Но просто подумать о таком человеке, как Майкл, и то приятно.

Виски встретил хозяйку громким мяуканьем и, ткнувшись носом в выходную блузку, оставил на ней жирное пятно. Энн ахнула, хотела было ругнуть кота, но тот уже умчался на кухню, что-то жизнерадостно крича. Девушка проследовала за питомцем и обнаружила гордого и счастливого Виски, сидящего на краю раковины. При дневном свете стало видно, что не только мордочка, но и лапы котика чем-то вымазаны. Зато лежащая в раковине сковорода сверкала, как шарик на рождественской елке.

Глава 3

Был тихий вечер. За окном о чем-то шелестел дождь, а Энни сидела перед ноутом и изучала присланные Майклом записи.

В дверь позвонили.

- Да что ж за день сегодня такой не спокойный! – недовольно буркнула девушка коту и отправилась открывать.

На сей раз это оказалась Мегги. Как ни странно, не за чаем или сахаром, а с пакетом, в котором что-то завлекательно шуршало и позвякивало.

- Я сегодня ухитрилась одному тупому русскому туристу свой авангард втюхать! – радостно сообщила Меган, проходя на кухню. – Так что сейчас будем отмечать – пуншем, конфетами и вкусными консервами, - последнее было адресовано Виски, который очень любил «тетю Мег».

Энни была убеждена, что причина нежных чувств котика к соседке крылась, с одной стороны, в том, что Мегги (когда у нее были деньги) притаскивала всякие вкусности. С другой же, зрение у Виски было черно-белым, поэтому красно-синие (сегодня зеленые с фиолетовым отливом) волосы в сочетании с желтыми ногтями и черными губами не вызывали у кота когнитивного диссонанса.

Через час, сидя прямо на полу перед разожженным камином и держа в руках не-помню-какой-по-счету бокал пунша, Энни вполуха слушала повествование Мегги о выставке молодых художников в «Саатчи» («Представляешь, эти снобы, наконец, расщедрились и выделили нам пару залов!»); о классном перформансе, который устроили друзья соседки; о каких-то немыслимых скульптурах из жеваной бумаги и детских воздушных шариков; о картинах, нарисованных велосипедными шинами и протекторами «Гриндерсов». Для помощника юриста – поклонницы классического реализма (максимум, импрессионизма!) в живописи – всё это казалось откровенным надругательством над искусством. Но Энн не прерывала разошедшуюся Мегги, в основном, потому, что соседка упомянула имена покровителей всего этого Саатчи-безобразия. Одним из спонсоров «молодых дарований» была Катрин-Анна Салливан-Бейли.

Дождавшись паузы в эмоциональном монологе Мег, Энни поинтересовалась: правда ли, что вдова Томаса Бейли увлекается авангардным искусством.

- Ну типа да! – хмыкнула соседка. – Она даже сама что-то типа рисует. Только знаешь, что я тебе скажу! У этой знаменитой вдовицы ни чувства гармонии, ни чувства цвета нет.

Энни чуть не подавилась пуншем и бросила косой взгляд на переливающуюся всеми цветами радуги подружку. К счастью, Мегги ничего не заметила и продолжала:

– Сталлоне куда больший художник, чем мадам Катрин. Да что Сталлоне! Обезьяна с кисточкой круче абстракцию наваяет, чем эта снобка… А ты с каких пор ею интересуешься?

- Да не сказать, что интересуюсь. Вчера писала статью про Томаса Бейли. Разумеется, и про жену почитала, когда материал собирала.

- Аааа! Точно, три года же сегодня. Да, вечная память Томми! Он был классный актер и вообще душка!

- Ты так говоришь, словно была знакома с ним, - хихикнула Энни, подумав про себя, что с пуншем, пожалуй, стоит заканчивать, а вот с закусками, наоборот, начинать. И посерьезнее.

- А ты что думаешь?! Была, между прочим! – гордо возгласила Мег, тряхнув чашкой с недопитым пуншем, который выплеснулся в огонь и на мгновение вспыхнул, разбрасывая сверкающие капли. – Ух ты! Красота какая!

- Да ладно выдумывать-то! С Бейли она была знакома! А с Клуни, часом, на свидания не ходила?

- Я тебе правду говорю. Катрин-то частенько захаживала на наши выставки, потому что сама всюду норовила со своей мазней пролезть. А когда замуж вышла – и мужа таскала. Вот странная пара, честное слово. Она – такая вся из себя высококультурная и воспитанная. Прикинь, на наши перформансы припиралась в узкой юбке и туфлях на шпильках. Строила из себя невесть что. Как же: она – жена знаменитости, а мы все – бобики беспородные. Зато он – совершенно нормальный чувак. Кстати, куда лучше нее разбирался в авангарде. Я с ним даже сфоткалась на память. Между прочим, всего за месяц до того, как Томми погиб.

- Покажи!

- Сейчас, - Мегги вытащила из кармана джинсов порядком побитый айфон и защелкала по экрану. – Специально перетащила фотки на новую мобилу, когда меняла.

- Это новая? – Энн уставилась на телефон, который выглядел так, словно свалился без парашюта из стратосферы и приземлился на дне Марианской впадины, по дороге пересчитав корпусом все камушки великих пирамид в Гизе.

- Ага… Вот, смотри, - Мег развернула экран к подружке.

Освещение в галерее, где была сделана фотография, оставляло желать лучшего. Да и камеры на старых смартфонах были не в пример слабее нынешних. Тем не менее, и сияющую Мегги, и дружески обнимавшего ее за плечи Томаса было хорошо видно.

- А кто вас снимал? Катрин?

- Ага, щаз тебе! Будет эта красотка свои пальчики об чьи-то телефоны пачкать. И вообще ее в тот вечер не было. Томми пришел с какой-то приятельницей. Понятия не имею, кто такая: может, кузина, может, просто знакомая. Но в живописи шарит не хуже Томми. Кстати, вот она. Я картины щелкала, и она случайно в кадр попала.

Энн внимательно рассматривала нечеткую фотку, в центре которой (можно было бы сказать, «в фокусе», если бы Мегги озаботилась этот самый фокус изначально навести) располагалась картина, представлявшая собой невнятное нечто - белое по блестящему серому фону, - и состоявшая сплошь из завитков и узорчиков «огуречного» типа – модного в 80-е гг. прошлого века принта для ткани.

Возле картины, вполоборота к фотографу, стояла невысокая женщина с вьющимися бронзовыми волосами. Лица не разглядеть, но Энн с чисто женской завистью отметила, что фигурка у дамочки была – просто загляденье. Не популярная нынче анорексичная худоба, а классические «песочные часы»: те самые 90-60-90 – вечная женственность, никогда не выходящая из моды. Мимо женщины с такой фигурой ни один мужчина не пройдет равнодушно, даже самый верный муж и любящий бойфренд.

Энни (худышка еще та) вздохнула, и это не укрылось от Мег.

- Что, тоже на ее тушку запала? Поверь, в жизни еще круче! Наши ребята - скульпторы за этой дамочкой по пятам ходили. Все искали удобный момент поговорить, упросить позировать. Только она всё больше с Томми чирикала, а пацанов игнорила.

- А в остальном как? Красивая? - полюбопытничала Энн.

- Да не особо. Ты ж понимаешь, природа гармонию любит. Если что-то одно дает, другое отнимает. Нормальная дамочка, симпатичная, но далеко не красавица. Катрин получше будет.

- Слушай, а Том какой был? В смысле: в хорошем настроении или грустный? Помнишь, в газетах писали, что он антидепрессанты принимал.

- Пффф, а мне откуда знать, что он там принимал! Но на измученного жизнью и судьбой точно не походил. С нами общался очень мило, но больше, конечно, с этой своей приятельницей или родственницей. Она француженка или что-то типа, по акценту заметно было.

- Ну, если француженка, точно родственница. У Тома то ли сестра, то ли тетка во Франции живет.

- Ага, слышала.

Успокоившись на счет личности загадочной спутницы мистера Бейли, которую Энни уже готова была (несмотря на слова Майкла) счесть той самой таинственной подругой, помощник юриста решила, что вытрясла из соседки все, что можно. Так что теперь имеет право заслуженно расслабиться.

Расслаблялись дамы часов до двух ночи, пока не кончился пунш. Мегги, осторожно держась за ставшие странно подвижными стены общего холла, ушла к себе, а Энн доползла до кровати и рухнула спать, решив, что убраться можно и утром.

***

Воскресенье, видимо, в качестве компенсации высших сил за хлопотную субботу, выдалось на редкость спокойным. Энни выспалась, прибралась в квартире, наконец-то добралась до парикмахерской и даже позволила себе чашечку кофе с пирожными в ближайшей бейкери за счет миссис Салливан-Бейли (справедливо рассудив, что от такого великого расхода Катрин-Анна не обеднеет).

Ближе к вечеру селебрити-вдова прислала Энн письмо, в котором приглашала девушку в ближайшие выходные в Хемпшир. Там, на скалистом побережье, у четы Салливан-Бейли был дом. И там же, на небольшом кладбище при сельской церквушке, похоронили Тома.

На очередную годовщину в поместье Вудроад (Странное название, учитывая, что дом стоял на скале, и никаких аллей к нему не вело. На территории и сада-то не было, только небольшая оранжерея) собирались друзья и родные Томаса Бейли. Катрин-Анна полагала, что у Энн будет возможность поговорить с «нужными людьми» («С ума сойти можно! Это она так о своих друзьях! Может, Мегги вчера не слишком преувеличила, назвав мадам «заносчивой снобкой»?) в приватной обстановке.

Разумеется, девушка ответила, что «непременно приедет». Куда удобнее общаться на равных: все мы - друзья, все мы здесь – гости; а не выступать в роли просителя – приставучей журналистки.

Отправив мейл Марку Билларду – оператору, находившемуся на съемках в тот злополучный день и даже, волею судеб, снявшему на камеру происшедшее, - Энн улеглась в кровать.

Странные сны снились девушке этой ночью. По ее маленькой квартире, превратившейся в зеркальный лабиринт, неслась со сковородкой Мегги, пытаясь догнать и отшлепать отчаянно удирающего Виски. А Энни все умоляла обоих не шуметь, потому что только в тишине она сможет расслышать, за какой поворот свернул Томас, бродящий по лабиринту со своей таинственной возлюбленной.

Похожие статьи:

Рассказы → Белочка в моей голове

Рассказы → Эксперимент не состоится?

Рассказы → Черный свет софитов-7

Рассказы → Идеальное оружие

Рассказы → Вердикт