Каталог статей

Два брата, живущие на противоположных сторонах мира – на парадном фасаде и его «изнанке». Иезекиль – подающий надежды чиновник Управления Президиума, его брат Каин – один из лидеров подполья, занесен в списки самых разыскиваемых преступников.

В стране, пережившей биологическую войну, введены драконовские меры по недопущению новой эпидемии. Правительство объявляет эти меры необходимостью, подполье считает их удобной ширмой для установления тотального режима и борьбы с неугодными.

После инцидента с заболевшим сослуживцем, успешный чиновник Иезекиль подвергается аресту, сталкиваясь лицом к лицу с тем, чего боялся уже долгие годы. Дни заключения становятся для него Тёмной Ночью –  точкой отчаяния, способной сломить, либо, напротив, выковать личность сильнее прежней. Перед каждым из братьев свой  непростой и страшный выбор. Чем завершится Тёмная Ночь для каждого из них? 

Два брата, живущие на противоположных сторонах мира – на парадном фасаде и его «изнанке». Иезекиль – подающий надежды чиновник Управления Президиума, его брат Каин – один из лидеров подполья, занесен в списки самых разыскиваемых преступников.

В стране, пережившей биологическую войну, введены драконовские меры по недопущению новой эпидемии. Правительство объявляет эти меры необходимостью, подполье считает их удобной ширмой для установления тотального режима и борьбы с неугодными.

После инцидента с заболевшим сослуживцем, успешный чиновник Иезекиль подвергается аресту, сталкиваясь лицом к лицу с тем, чего боялся уже долгие годы. Дни заключения становятся для него Тёмной Ночью –  точкой отчаяния, способной сломить, либо, напротив, выковать личность сильнее прежней. Перед каждым из братьев свой  непростой и страшный выбор. Чем завершится Тёмная Ночь для каждого из них? 

Первый рассказ лаборатории уже закончен, идет работа над его озвучкой и скоро он будет опубликован.

А пока самое время перейти ко второму рассказу...

Апокалипсис. День пятый.

Лили сидит за столиком, потягивая «Кровавую Мэри», музыка уже стала просто фоном, и мелькание стробоскопа не так режет глаза. Вот только к ультрафиолетовым прожекторам привыкнуть невозможно.

На Земле люди находят древние шахты и рудники, часть из которых довольно плохо вписываются в общепринятую картину мира. Достаточно долго на многочисленные заброшенные штольни просто не обращали особого внимания – мало ли кто и когда мог что-то добывать? Все-таки медный век начался довольно давно и за это время сменилось множество культур, племен и народов.

— Я кофеман.

Врач поднял брови:

— И в чем это выражается?

— Да ломает меня без кофе. На полном серьезе ломает, а кофеин, он же алкалоид, как морфий или никотин, так?

— Ну, знаете… если бы все наркотические вещества являлись алкалоидами, а все алкалоиды обладали сильным наркотическим эффектом…

Влад стоял на липком бетонном полу, полностью затопленным слизью. Она растягивалась на весь коридор и пахла как мокрое железо. Влад не знал, что с ним произошло, и как он здесь оказался, тоже оставалось для него секретом. Он не помнил ничего кроме своего имени. Коридор, где он находился, оказался очень большим и темным. Его ширина и длинна, колебались в переделах ста метров. Он напоминал бункер Второй Мировой Войны. Весь в пробоинах, которые находились почти у самой крыши. Из них падали тяжелые тросы света, неизвестного Владу происхождения.

"Импаза". Время любить! "Импаза" — и к гадалке не ходи". Не прислушивался я к советам телевизора, да и пошел. Потому что уже ни импазы никакие, ни виагры (и группа тоже) не помогали. Не знаю, какую гадалку имела ввиду реклама, но перебрал я их, наверное, штук двадцать. И ни одна… ни одна! Да что здесь говорить, горе, да и только. Что ж это, теперь до конца дней без удовольствий жить? Был период — начал пить. Хорошо, вовремя опомнился, потому что  кроме… еще и алкоголизм в придачу. Короче остановился.

Страх выходил из него, как воздух из проколотой шины; клубился, словно дым, и, словно туман, сворачивался кольцами; перетекал, рассеиваясь и снова конденсируясь. Тонкая завеса цвета мокрого пепла выползала через дыру в голове; сужаясь и сворачиваясь, перемещалась к ёмкости, очертания которой терялись во мраке наступившей ночи. Страх вытягивался стрункой и залетал внутрь, уплотняясь, превращаясь в нечто, похожее на желе из воздуха...

Между двумя могущественными корпорациями ведётся война за планету Норат. Деревенский мальчишка Саед и его друг отправляются в очередной поход за вещами, остающимися после боев, благодаря которым они могут выжить. Судьбу главного героя изменит раненый офицер вооруженных сил одной из корпораций, приказывающий доставить его в деревню. 

Между двумя могущественными корпорациями ведётся война за планету Норат. Деревенский мальчишка Саед и его друг отправляются в очередной поход за вещами, остающимися после боев, благодаря которым они могут выжить. Судьбу главного героя изменит раненый офицер вооруженных сил одной из корпораций, приказывающий доставить его в деревню. 

(Между двумя могущественными корпорациями ведётся война за планету Норат. Деревенский мальчишка Саед и его друг отправляются в очередной поход за вещами, остающимися после боев, благодаря которым они могут выжить. Судьбу главного героя изменит раненый офицер вооруженных сил одной из корпораций, приказывающий доставить его в деревню.)

Когда нубиры осторожно подошли к солдату, он истерично захохотал. Ни кашель, ни боль, ни разогретый бронекостюм не могли остановить его смеха.

— Старина Хави не простил бы мне такой посадки! А у вас хорошая реакция, рабы! Теперь как можно скорее тащите меня к лесу, сейчас я сделал то, что мой сгоревший приятель называл газами бегемота. И радары Потта их учуяли!..

Между двумя могущественными корпорациями ведётся война за планету Норат. Деревенский мальчишка Саед и его друг отправляются в очередной поход за вещами, остающимися после боев, благодаря которым они могут выжить. Судьбу главного героя изменит раненый офицер вооруженных сил одной из корпораций, приказывающий доставить его в деревню.