Рассказы

Марк включил панораму, и комнату залил солнечный свет. 
— Милая, просыпайся.
 Он провёл павлиньим пером по щеке супруги. 
— Ева, пора вставать. Завтра отоспишься.
 Ева открыла глаза и улыбнулась мужу. 
— Привет, любимый. Мне приснился такой сон… Боже, что это? Розы? Мне? Откуда?  
— С днём рождения, солнышко.

И. В. Мерзляков, депутат Верховной Рады от богом забытого избирательного округа, затерянного в бескрайних степях с заживающими язвами чахлых деревень и пьяным пыльным райцентром, взобрался на трибуну, постучал по микрофону, требуя внимания. — Уважаемые коллеги, — прочитал он с листа, оглядел зал в поиске внимающих глаз. –  Хотелось бы поднять вопрос…

Последние месяцы база жила в ожидании Ленкиных родов. Первые роды на Марсе. Ленку разве что не носили на руках. Каждый день во время завтрака в столовой четвертого отсека все следили за выпитой нормой морковного сока, который Лена терпеть не могла, и говорила "надо пить то, что хочется", но в итоге сдавалась, и, под хоровое "пей до дна" выпивала, смущенная, но счастливая. Во время обеда женщины обсуждали, насколько увеличился животик, стараясь при этом опять же не сильно смущать главную виновницу суеты...

Когда её кот заговорил, Юля взвизгнула и подпрыгнула, уронив тарелку с печеньем. Позже она решила, что это от неожиданности, ведь когда Юля убедилась, что это действительно кот (а не маньяк, прятавшийся в шкафу), то взяла себя в руки и даже порадовалась своему самообладанию. В конце концов, говорящий кот это такой избитый сюжет.

Непривычно тусклое освещение и вовсе исчезало в те моменты, когда на световой колодец падала тень от проносящихся по небу туч из вулканического пепла. Большая часть пепла уже осела на землю, и из мира будто исчезли все цвета, кроме оттенков серого. Впрочем, краски еще жили на росписях во дворце. На одну из них смотрела Эсме. Фреска изображала ритуальные игры в день Быка.

— А теперь сеанс рок-терапии-и-и! – объявил он и нажал на кнопку «пуск».

Первые аккорды заглавной «Thunderstruck» заставили вечножующих коров замереть в ступоре. Симфония всеобщего хруста смолкла, истончаясь последними нотами через вентиляционные отдушины. До того активно шевелившаяся, торчящая из ртов солома также застыла желтым частоколом — изредка, единичными травинками, осыпаясь в стойло.

Брайан Джонсон надрывался вовсю:

«На-на-на-на на-на на-а-а на-а-а! Тан-дер! На-на-на-на на-на на-а-а на-а-а! Тан-дер!»

В 1686 году бенедиктинец Пьетро Марикони построил печатный станок «случайного набора», который назвал «Veritas». Само по себе это открытие не принесло изобретателю славу, скорее стало его погибелью, и о том, что станок работает, так, как того желал Пьетро, стало известно только 318 лет спустя, когда другой не менее талантливый инженер понял суть загадочной машины и сумел её усовершенствовать.

Наверное, в прошлой жизни я была тостером или вафельницей. Потом сломалась, и меня просто выкинули. В наше время людям не нужно беспокоиться о мусоре и экологии: они собирают все выброшенное, отвозят на Солнце и сжигают. Но мне повезло. Мистер Томагучи подобрал меня и сделал частью другого механизма, очень сложного и, как оказалось, даже опасного...

Можно ли спасти мир от него самого — от войн, невежества, загрязнения природы? Можно! Нужно всего лишь не побояться нажать одну единственную кнопку. Но к ней надо еще добраться. И не беда, что она находиться под землей в защищенной лаборатории, расположенной неизвестно где в горах, под круглосуточной охраной. Было бы желание и цель!

Рассказ о неизвестном изобретении Леонардо да Винчи, изменившем ход мировой истории. Всего 24 часа и мобильный телефон в кармане был у нашего современника, оказавшемся в эпоху Возрождения. И всё это — пародия на жанр альтернативной историии, прочитать которую любезно приглашает автор.

Стрелочник я.

Перевожу стрелки, пускаю поезда.

Куда и откуда?

А не мое дело…  

Старый Заброшенный сад с полянами, заросшими укропом и розами, протянулся своими аллеями до берегов Тихоструйки. А это три меры пути, петляющего по оврагам и пустошам. И злющий Носорог в придачу. Носорог — старый одичавший пёс, ростом с телёнка, с выпершими от старости вперёд клыками....

… Тонконог очнулся. Тянущая боль в затылке заставила сморщиться. Открыв глаза, парень некоторое время оторопело разглядывал серую в разноцветных камешках стену перед собой. Этот холод, от которого стучали зубы… в мухоморе-то, когда от жары не знаешь, куда деваться… и странное ощущение, будто земля уходит из-под ног… Это всё из-за раны… Он пощупал затылок. Не сказать, что глубока. Кровь запеклась. У птицы рана была больше, пальца на три… Птица...

Карлос Дерато мчался по ночной автостраде, как ему казалось на встречу, своему счастью. Он аккуратно пригладил свои чёрные, под цвет ночи волосы, на мгновение, заглянув в зеркало заднего вида. Его белоснежная улыбка просто сияла во мраке, в отражении лобового стекла. А смуглое лицо, уже в довольстве предвкушало палящие лучи Гавайского солнца, пока только в мыслях, но за долгим дело не станет. Ведь пять миллионов зелёных, уже дожидались своего хозяина, где-то совсем близко, в сумеречном пространстве этой автострады, в прохладной мгле, под сводами лесных деревьев, здесь и сейчас, где был только он один, и они, его денежки.