Часть 1
Угмурк.
Неженки не выживают и часто становятся причиной смерти сильных. А со мной сейчас парочка хиляков. Грах! Прибил бы, да нельзя — хоть они и хрупкие на вид, но могут оказаться полезны в бою. Если б они не отвлекли тварь, точно пошёл бы ей на корм. И как это лошадиному пуку удалось понять слабости гро? Чутьё! Пфф.
А ещё эльфийка. Гррр! Ненавижу эльфов. Не знаю почему. Ничего не помню и не могу понять, откуда у меня неприязнь к ушастым. Словно эта ненависть у меня в крови. А как маг она, конечно, ничего.
Человек тоже хорош. Хоть и хилый, но смелый. Вона как булыжником треснул твари по башке, будто знал, что она развернётся и нападёт на него. Похоже, нарочно так сделал, чтобы спина гро открылась для удара. А благодаря этому у нас (или у меня, если они жрать не будут) достаточно мяса, чтобы не помереть с голоду. Ещё и оружием разжился. Лапа-клинок в левой руке вселяет уверенность. Хотя, хорошо бы добыть двуручную дубину. К мечам у меня что-то душа не лежит.
Тоннель наконец-то кончился. Впереди зияет дыра выхода. А за ним сплошной стеной в шагах ста от скал темнеет лес. Большой, шумный, густой. Оборачиваюсь: человек по-прежнему несёт эльфийку. Не отстал, и ладно. Нянька из меня совсем никакой.
Выходим на свежий воздух. Снаружи ночь. Над головой в безоблачном небе светит полная луна и мерцает разноцветная россыпь звёзд. Зелёная трава приятно щекочет ступни. Шумно вдыхаю полной грудью, ноздри втягивают смесь запахов — чую всё: сырость земли, прелые листья, труху гниющих деревьев, ароматы цветов. Слух тоже отлавливает звуки до мелочей: от трескотни мелких насекомых и уханья ночных птиц до шума листьев на ветру в кронах деревьев. Опасности вокруг не ощущаю. Только в груди разгорается радость охотника, попавшего в родной для него мир — мир хищника и желанной добычи. Да так разгорается, что скалюсь во весь рот от удовольствия.
Полуобернувшись, говорю человеку:
— Идём в лес. Там костёр разожжём. И можно будет мясо приготовить.
Хотя, чувствую, что могу сожрать добытую еду и сырой — не подавлюсь и потребую ещё.
Руам не спорит, только кивает. Что-то он молчалив последнюю часть пути. Думает? Пусть. Может до чего полезного додумкает.
Погружаемся в тёмную чащу. Несмотря на полумрак, глаза видят отчётливо, вылавливая мельчайшие подробности. Тут и звуки с запахами ощущаются острее. Опасности по-прежнему не чую. Хорошо.
Чувства хищника, пробудившиеся во мне, советуют не останавливаться — идти дальше, пока не выйду на относительно открытое пространство. Доверяюсь звериному нутру и позволяю ему вести меня дальше.
Оглядываюсь. Руам не отстаёт. И хорошо. Если человек действительно способен видеть слабости врага, то будет полезен. Что-то подсказывает мне — вторая драка не за горами. Кто-то внимательно следит за нами из глубины чащобы. Пока шинковал змеиную половинку гро, изгваздался в крови твари, а помыться сейчас негде. Не удивительно, что запах привлёк внимание какой-то зверюги. Ускоряюсь. Слышу, как убыстряются шаги человека. Значит, беспокоиться не о чём. Но на всякий случай говорю:
— Не отставай.
— Зачем такая спешка?
Дурацкий вопрос меня злит. Сдавленно рычу и отвечаю:
— Так надо.
Всё. Опять замолкает. Ну и славно.
Я уже бегу, ибо кусты в чаще нещадно трещат, и с каждым мигом шум растительности сминаемой неведомой зверюгой всё ближе. Человек не отстаёт. И как он только не выдохся с такой ношей на руках?
Ещё несколько мгновений и выбегаем на опушку леса — тут много свободного места: есть, где развернуться. Резко останавливаюсь и разворачиваюсь на преследующий нас треск. А трещит так, словно грузный горный медведь прёт через бурелом. Вроде ничего не помню, но в опасный миг память выуживает из чёрного провала в голове подходящее сравнение. А горный медведь — зверь страшный: на четырёх лапах выше любого взрослого орка на половину его роста, а если уж встанет на задние лапы…
Руам, отбежав подалее, кладёт эльфийку на траву и, вернувшись, встаёт рядом со мной.
— Дай меч!
— Ещё чего! — вот наглец-то.
— Поверь, я с мечом лучше справлюсь, чем ты.
А треск всё ближе…
— Тебе дубина нужна увесистая и двуручная, — не унимается человек. — А мечи — моя стезя.
— Опять твоё долбанное чутьё подсказало? — в этот раз откровенно удивляюсь. Откуда этот хиляк знает о моих предпочтениях?
— Да. Представь себе!
Думаю всего миг, ибо из чащи на поляну выпрыгивает очередная тварь — до горного медведя не дотягивает, но по виду определяю: зверь проворен в отличие от повелителя скал. Чудовище похоже на ящера, только без хвоста и чешуи. Шкура изумрудная с чёрными пятнами. Может спокойно передвигаться на задних лапах, точно здоровенный орк. От шеи вдоль спины тянется длинная рыжая грива. Глаза чёрные с жёлтыми зрачками, длинные остроконечные уши прижаты к голове. Вместо рта на морде длинный с мою руку клюв… да не просто клюв, а с короткими и острыми зубами. Щёлкнет — мало не покажется. Мгновенно обзываю тварь клювозубом.
Кладу узел с мясом на траву и молча бросаю Руаму клинок. Тот ловко ловит его на лету и отходит в сторону. Чего хиляк в этот раз удумал?
— Я постараюсь отвлечь тварь на себя, — громко произносит он. — По бокам у него уязвимые места — плохо видит, зайдём с флангов. Так больше вероятность выжить.
Бока значит? Что ж, доверюсь хиляку. Похоже, лошадиный пук знает, что говорит. Эх, мне бы дубину в руки!
Расходимся. Клювозуб смотрит на меня, потом на Руама. Потом снова поворачивает голову в мою сторону и угрожающе делает первый шаг. Грах! От меня воняет кровью гро, вот и польстился зверь на запашок. Ладно, отвлеку тварь, хиляку с клинком будет проще рубить.
Медленно отхожу в сторону, клюв твари поворачивается за мной, а за ним и вся его громадная туша. Поглядим кто кого. Атакуем с Руамом почти вместе — он опережает меня на два удара сердца: лезвие клинка вспарывает бок зверя, отчего над опушкой разносится душераздирающий визг. Не понравилось? Ха! Клювозуб стремительно разворачивается к обидчику, подставляя бок под удар моего кулака. Получи! Хрумк — хрустит ломающееся ребро. Тварь с недовольным рыком отскакивает назад, дабы держать нас обоих в поле зрения. Однозначно, Руам со своим чутьём не такой уж и пустозвон, каким почудился поначалу.
Вновь расходимся, придерживаясь прежней тактики. Клювозуб, пятясь, постоянно мотал головой из стороны в сторону, чтобы попеременно видеть нас обоих. Хе-хе. Думал поживиться мясцом, а сам нарвался на хищников. Агам-с, мы тоже с когтями и зубами.
Руам, улучив миг, рвётся к твари. Зверюга, не обращая на него внимания, прыгает ко мне и уже в полёте раскрывает клюв. Когтистые лапы вытянуты, готовые загробастать меня в смертоносные объятия. Резко ухожу в сторону, правда не достаточно резво — чудовище успевает полоснуть меня по груди когтями. Морщусь от боли и зверею! Глаза застилает кровавая ярость! Грах!..
* * *
Руам.
Тупой орчара позволил себя задеть! Хотя, с его-то каменной шкурой может и обойдётся… Мне остаётся пара шагов до твари, как Угмурк неожиданно подскакивает к зверю и со всей дури бьёт кулаком сбоку прямо в клюв врага. Дурень! Клюв защищён от дробящего урона! Но вопреки всем ожиданиям удар ошеломляет зверя, сбивает столку. Пока тварь мотает головой, всаживаю клинок сбоку прямо меж рёбер зверя. Тот, протяжно взвыв, дёргается, а пропитанный кровью обрубок конечности гро выскальзывает из рук и так и остаётся в теле противника.
А орк, наплевав на всё, напирает на тварь. Чутьё подсказывает: сейчас лучше отступить — союзник в состоянии берсерка собой не управляет. А в этом случае могу и сам попасть под раздачу тяжёлых тумаков. Отхожу на безопасное расстояние и наблюдаю, как Угмурк избивает зверя: шаг — удар, подскок — удар. Клювастый ошеломлён, если не оглушён — нихрена не понимает, пятится, но каждый раз огребает очередной хук. Зверь неожиданно спотыкается и падает на колено. Орк рычит злобно и сдавленно. Подскакивает и бьёт сверху вниз сцепленными руками, которые как молот обрушиваются на хребет хищника. Хрясь! Раздаётся хруст шейных позвонков, и поверженный зверь, издав предсмертный стон, падает в траву.
Орк поворачивается в мою сторону, глаза у него страшные до жути, что по спине пробегает холодок. Угмурк, сделав пять шагов, неожиданно охает и падает на колени и упирается руками в землю. Здоровяк тяжело дышит, и сейчас полностью уязвим. Похоже, отпустил его приступ ярости. Учту на будущее. Подхожу к нему и, подставив дружеское плечо в качестве опоры, помогаю ему встать. Веса груды мышц почти не ощущаю — здоровские однако способности у эльфийки! Только доковыляв до неё, чувствую, что действие её заклинаний прекращается: тело орка мгновенно наливается неподъёмной тяжестью, и мы оба падаем в траву рядом с бессознательной волшебницей.
— Ну и тяжёл же ты, дружище Уг.
— Я даже удивился, что ты так с лёгкостью меня приподнял, — прохрипел орк. — Всё эльфская магия?
— Она самая.
— Тогда девчонка будет полезна в бою, — голос орка прозвучал недовольно. Видимо, сие признание здоровяку далось с трудом.
Тут, пошевелившись, наконец пришла в себя эльфийка…
Похожие статьи:
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Последний полет ворона
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Обычное дело
вспомнилось как рубились с сыном в Вовку, тогда еще на дисках была, на драку - кто первый за комп успеет. Потом я на чужой против хищника подсела, а теперь только пасики раскладываю, или тривряды
