Планета пяти лун. Глава 3. Преступница
в выпуске 2018/08/06
Небо на востоке медленно начинало алеть, разгоняя ночной сумрак. Россыпь ярких звёзд постепенно угасала, а свет большой синей луны мерк с каждой секундой приближающегося солнца. В лесу всё затихло: стрекотание насекомых, шелест листвы, таинственные ночные шорохи. Природа замерла в ожидании нового дня, чтобы потом разразиться шумным приветствием солнца.
Сонную тишину утреннего мелорна нарушил шелест листвы. Из густой кроны на землю спрыгнула невысокая стройная девушка и, опустившись на корточки, прижала руку к земле. Замерев на несколько секунд, она прошептала небольшую молитву матери-земле, благодаря ту за дарованную жизнь, и поднялась на ноги. Теперь черные волосы Леоноры были заплетены в сложную косу набок, открывая доселе прикрытый густой шевелюрой выбритый висок, а за спиной виднелся небольшой лук и колчан со стрелами. К платью из лиан добавились такого же плетения сапоги и наручи, плотно облегающие голени и предплечья девушки; из ножен на руках выглядывали оплетенные кожей рукоятки двух метательных кинжалов.
Взглянув на небо и вдохнув полной грудью, эльвенка досадливо поморщилась: она вышла позже обычного и заставила своего напарника ждать. Сорвавшись с места, девушка быстрым лёгким бегом обогнула пару десятков жилых деревьев и спустилась к звонкому ручью, за ночь утратившему своё синее сияние. Умывшись и глотнув кристально-чистой прохладной воды, охотница схватила с прилавка находящегося рядом рынка два яблока и двинулась к выходу из мелорна. На границе джунглей и фруктовых плантаций она встретила высокого крепкого охотника с сединой в волосах, грубо пробурчавшем что-то о пунктуальности женщин. Легил кэл Ношуэл, которому давно перевалило за сто десять, два года назад стал напарником Леоноры, но они так и не сблизились. Неразговорчивый ворчливый старик, ещё не утративший ни капли силы, прекрасно выполнял свои обязанности, да и молодая эльвенка отлично дополняла его работу, но ни один не ждал от другого чего-то большего, чем охотничья профессиональность.
Впрочем, за долгие месяцы ежедневной совместной работы у напарников выработалась своя, особенная связь. В джунглях, где они сами устанавливали правила поведения, помогающие сохранить друг другу жизнь, они были вольны следовать собственным договорённостям, а не соблюдаемым веками традициям охоты. Свободолюбивая девушка и консервативный старик, понимая огромную разницу между характерами друг друга, пошли навстречу чужим привычкам и желаниям. А потому путь, который охотники должны были проделать бок о бок, разветвлялся на две тропы, видимые лишь им одним, и соединялся через несколько сотен метров. Отдалившись от мелорна на оговорённое расстояние, Леонора покидала Легила и поднималась к самым вершинам деревьев, где каждое утро встречала рассвет. Охотник же, которому было особенно трудно пробираться по древесным ветвям в этой части леса, спускался в низину к сухому каменистому руслу, окружённому колючими кустарниками, где тяжело было следовать девушке, получавшей множественные царапины на нежной, малозащищённой коже. Мужчина же, чьё тело было плотно оплетено лианами, проходил этот путь быстро и без каких-либо неудобств.
Следуя этой договорённости, Леонора вскоре оставила старого напарника и запрыгнула на нижнюю ветвь ближайшего дерева. Никакие тропы не пересекали диких зарослей, а потому опасно было погружаться далеко в чащобу, не зная леса. Девушка вспоминала, как её учитель говорил, что даже охотники ходят одними путями, очень редко, а то и вовсе не меняя территорию для охоты. А ещё, что несмотря на хорошо развитые органы чувств и интуицию, многие новички, вдруг оставшись в джунглях в одиночестве, не могли найти обратного пути в мелорн. Так и освобождалось место для нового охотника.
Но Лео ещё три года назад смогла пройти это испытание и теперь отлично знала их путь, на который уходило немногим более часа. И несмотря на то, что на охоту эльвенка выходила каждое утро, встречать солнце ей никогда не надоедало. Лишь она оказывалась в одиночестве в диких, никем не тронутых джунглях, как ловко поднималась к вершинам, цепляясь за ветви и лианы, оплетающие лес густой сетью. Чем выше она поднималась, тем свежее и прохладнее становился влажный тяжёлый воздух, тем реже встречались огоньки жёлто-зелёных лесных светляков. Эти насекомые в ночное время превращали чащу в чудесный звёздный небосвод, а днём слегка разгоняли вечный полумрак под деревьями. И каждый раз, когда оставалось всего несколько метров до самой вершины, охотница чувствовала смутную радость, предвкушая тот прекрасный мир, который откроется ей, лишь она поднимется над изумрудным лиственным покровом.
А мир был поистине чудесен! Во все стороны расстилалось бесконечное зелёное море, которое кое-где прерывали островки-полянки и обрывы-реки. Оно колыхалось под дуновениями ветра и выглядело совсем живым. Казалось, кинь туда камень, и расплещется весёлыми брызгами-птичками. Но никто не тревожил лесную гладь, и птицы напряжённо замолкли, ожидая знака небесного дирижёра, по одному мановению которого синхронно заиграет весь невидимый оркестр.
А дирижёр был уже на подходе: небо на востоке окрасилось нежными оранжево-розовыми тонами. Редкие пёрышки облаков уже покрывали его золотой сетью, но небесное светило ещё пряталось за смутными очертаниями далёкого хребта Лиаре́нгул.
Леонора, опустив веки, подняла лицо вверх и с наслаждением вдохнула чистый воздух, пахнувший росой и утром. Прохладный ветер трепал её волосы и щекотал кожу, отчего на губах девушки расцвела счастливая улыбка. Ничто для неё не могло заменить рассветов; прекрасней их могли быть только закаты, когда небо заливалось огромным спектром самых ярких оттенков.
Вдруг зелёное море запело: тысячи птичьих голосов, звонких и отрывистых, наполнили воздух чудесным щебетанием; они слились в единую чудную песню, негромкую и переливчатую, какие можно услышать только на рассвете. Ласковые лучи восходящего солнца наполнили этот мир теплом и светом, преобразив его до неузнаваемости. Бесконечный лиственный океан заискрился капельками росы, разбрасывая кругом блики-радужки, и бескрайнее море осветилось яркой вечной зеленью.
Леонора подняла веки, взглянув на солнечный диск, одним глазом выглядывающий из-за горизонта. По-утреннему бледное светило не резало глаз, и можно было спокойно наблюдать, как лениво оно поднимается из-за гор. При долгом тридцатишестичасовом дне солнце около семнадцати часов будет главенствовать на небесах, а потому спешить ему было некуда.
Наклонив голову и взглянув на солнечный полукруг через каплю росы, Лео затянула тихую песню на родном наречии, какую в детстве ей всегда пела мама, будя дочку. И хоть дочь не унаследовала прекрасного голоса Эндиги, всё же каждое утро встречала с этой мелодией. Её красивое звучание как бы вторило птичьим голосам, но невозможно было разобрать слова. Пожалуй, на всеобщее наречие её можно было перевести так:
Мягко на лапах крадется заря.
Звезды погасли одна за другой.
Шаг. Снова шаг. Отступает покой.
Шаг. И другой. Обними же меня.
Светом лучи обдают облака,
Леса покров заколдованный ждет.
Медленно солнце крадется вперед.
Медленно пальцы сплетем на руках.
Медленно день наш начнется с тобой.
Так неохота покинуть гамак!
Нам двоим близок таинственный мрак,
Нам двоим дорог счастливый покой.
Но нас зовет пеньем птиц новый день;
Выйдем навстречу его красоте!
Слышишь свист ветра в росистой листве?
Он говорит, что вернусь я к тебе,
Счастье моё, когда спустится тень.
Допев последний куплет, девушка ещё раз глубоко вдохнула утренний воздух и опустилась в лесную чащу. В верхних ярусах солнечные лучи пронизывали плотный лиственный покров, но внизу полумрак никогда не рассеивался. Даже привычную к густому лесу эльвенку угнетал этот вечный сумрак; возможно, именно поэтому охотница так часто поднималась к солнечным лучам и свежему ветерку. Наверное, прекрасно жить на просторе! И безопасно: неспроста охотники так редко умирают собственной смертью. «Впрочем, намного интересней каждый день рисковать жизнью в джунглях, чем не разгибать спины, ухаживая за растениями», — рассуждала девушка.
***
После продолжительной дороги Леонора и Легил наконец оказались у родника. Маленький звонкий фонтанчик поднимался среди камней и с мягким журчанием опадал в небольшой естественный бассейн с каменистым дном, откуда быстрым юрким ручейком уходил в джунгли. Здесь высокие деревья немного расступались, открывая взору крохотную полянку, заросшую папоротником. Но хоть и редел лесной полумрак, солнечные лучи редко заглядывали в этот маленький оазис.
В паре сотен метров от этого места звонкий ручей, постепенно набирая силу, вырывался из-под лесного покрова и заполнял каменистое русло. Из-за жесткой почвы деревья отступали, открывая скромную полянку водопоя. У самой воды она была слегка вытоптана копытами и лапами зверей, а ближе к краям маленькая изумрудная травка покрывалась разноцветными цветами: это место было достаточно открыто, чтобы хоть ненадолго получать солнечную ласку.
Но спускаться к ручью охотники не спешили и притаились высоко в листве окружающих поляну деревьев. Две небольшие тонкие стрелы с каменными наконечниками уже были приложены к тетиве, а маленькие цепкие пальчики и сухие грубые пальцы уверенно держали смертоносное оружие. Но будущая добыча ещё не вышла к воде, а потому в расслабленных позах молчаливых напарников не было ничего угрожающего; только ясные синие и прищуренные жёлтые глаза внимательно высматривали, не шевельнётся ли папоротник или кустарник.
Ждать пришлось недолго. Из-под густой лесной сени, редеющей у полянки, вынырнула пара окапи. Крепкие тельца на стройных ножках покрывала рыжевато-коричневая шёрстка, а одну из головок венчали два небольших рога. Животные шли медленно и плавно, не вступая в игру друг с другом. «Эта пара переживает не первую зиму. Твоя самка», — тихим хрипловатым голосом проговорил Легил. Луки тут же поднялись, тетивы натянулись, и Леонора замерла, прицеливаясь и ожидая сигнала. На руках проступили мышцы, всё её тело напряглось, а лицо стало предельно сосредоточенным. Маленькая, но грозная охотница, она больше не казалась хрупкой девушкой.
Тихий шёпот: «Раз, два, три». Лёгкий звон спускаемой тетивы, шелест листвы и два глухих одновременных удара. Наклонившиеся к живительной воде животные упали на колени, один из зверей захрипел. Тонкая стрела пронзила его бок и, пройдя между рёбер, воткнулась в лёгкое.
Девушка тут же убрала лук за спину и ловко спрыгнула на землю. Вынув небольшой нож с каменным острым лезвием, Леонора опустилась на колени. Зверёк взглянул на неё своими бусинками-глазками и, тяжело хрипя, опустил голову. Воткнув нож в сердце, охотница быстро прервала страдания окапи.
— Сайрэ́н бату́н гери́йден лаш. Вассла́йни валейно́рн инри́гнэв клун, — тихо произнесла она извинения и благодарность. Обряд охоты был завершён.
— Ты заставила его страдать. Так и не научишься стрелять в сердце, — проворчал Легил, спускаясь следом. Его самец лежал рядом и не подавал никаких признаков жизни: смерть наступила мгновенно. Наклонившись к нему вынимая стрелу, старик прошептал те же магические слова.
Освободив от стрелы свою добычу, Лео закинула тяжёлую тушу за спину и вслед за Легилом погрузилась в душный полумрак тропического леса. Они уже не могли идти воздушными тропами нижних ярусов, прячась в листве гигантских деревьев, а потому приходилось пробираться через папоротники и кустарники, уклоняясь от свисающих лиан, паутины и ядовитых змей, которых охотница слегка побаивалась. Выйдя на видимую им одним тропку, по которой напарники всегда возвращались в мелорн, охотники спокойным шагом направилась домой. Хотя путь, по которому они шли, вряд ли можно назвать тропой: он так же терялся в папоротниках, разве что из земли не высовывались коварные корни, норовящие под прикрытием трав ухватить путешественников за ногу. Но тяжёлый влажный воздух, никогда не перемешиваемый дуновением свежего ветра, и мягкая вязкая земля здорово усложняли дорогу, отчего девушке пару раз приходилось останавливаться на отдых. Легил привык к этому и уже не ворчал, а спокойно дожидался: уж он-то и в свои годы с лёгкостью выдерживал подобный путь.
Но вот наконец лес стал более знакомым, темнота и воздух немного поредели; на земле стали прорисовываться маленькие тропинки, протоптанные охотниками, выходившими в этом направлении. Мелорн был уже близко.
Легил ускорил шаг, но Леонора остановилась, заметив лёгкий шорох и мелькнувшую впереди тень. Девушка потянулась правой рукой к ножу, внимательно оглядывая джунгли, но так и не увидела ничего, кроме огромных стволов, переплетённых лиан, высокой травы, кустарников и папоротников. Успокоившись, охотница продолжила путь.
— Не очень-то ты и внимательна в… лесу, — парень, внезапно подкравшийся со спины, удивлённо застыл с ножом у горла. — Эй-эй, ребята, я слишком молод, чтобы умирать! — воскликнул он, примирительно подняв руки. Скосив глаза в сторону, Лео заметила, как Легил тоже вынул метательный нож и теперь возвращал его в ножны.
— Зато научишься вести себя в джунглях. Это тебе не песочница, где можешь заигрывать с девчонкой, сколько хочешь. — Грубо развернувшись и поправив добычу, старый охотник быстрыми шагами продолжил путь.
— Идиот, — Леонора состроила гримасу Сафэну — именно так звали новоявленного знакомого.
— А ты испугалась, — будто не заметив слов девушки, он довольно ухмыльнулся.
Это был высокий (по меркам эльвенов) молодой человек, стройный, с выраженным рельефом мышц. Чёткие, плавные черты лица, подчёркнутые короткими тёмно-каштановыми волосами, делали его самым популярным парнем в мелорне, а серые глаза источали обаяние. Судя по одежде — шорты того же материала и плетения, что и платье Леоноры, и сандалии — юноша принадлежал к классу охотников; лук и колчан со стрелами за его спиной это подтверждали.
— Ох, Сафэн, видимо, твой интеллект никогда не поднимется до уровня терпимого, — закатила глаза эльвенка и, убрав кинжал в ножны, пошла вслед за напарником.
— Ехидничай больше. — Парень устремился следом. — Будь я мириапардом, и мелорн лишился бы одной очень вредной охотницы…
— Неужели до сих пор досадуешь, что меня два года назад не съели? — презрительно кинула Лео, даже не посмотрев на собеседника.
— Заткнись, — тихо прорычал юноша. — Стаффэл ждёт меня наверху.
Леонора оглянулась, посмотрев на нижние ветви, и увидела напарника Сафэна, молодого парня её возраста, приставленного к нему вскоре после ухода девушки на другое место охоты. Все знали, что когда-то она охотилась вместе с Сафэном, но никто не знал истинной причины их ссоры; никому и не следовало этого знать. Помня обещание двухлетней давности, Леонора перевела тему:
— Что тебе надо?
— Может я соскучился, — самодовольно произнёс охотник, делая большие и размеренные шаги, чтобы не отстать от почти бежавшей собеседницы.
— Неужели никто в мелорне тебе больше не даёт?
Не успела девушка договорить, как Сафэн сделал выпад вперёд и прижал её к дереву, применив захват, из которого никогда не могла выбраться Леонора.
— Не пытайся меня задеть, мелкая! — проговорил он. — Иначе мелорну придётся проводить ещё одни похороны.
Лео нахмурилась:
— «Ещё одни»? Снова напали на охотников? Иначе никто не мог умереть, у нас все жители моложе ста шестидесяти.
— Ха, как будто ты меня этим удивила! — Посерьёзнев, парень внезапно отвернулся и закинул руки за голову, будто собираясь с мыслями.
— Ты не просто так сюда пришёл, — прошептала девушка и уже громче добавила: — Так что тебе нужно, Сафэн кэл Террит?
Охотник открыл было рот, но, замешкавшись, сказал совсем не то, что хотел до этого:
— Добыча мелкая, опять мелорн в обед голодать будет.
— Но ты, как доблестный герой, конечно же подстрахуешь меня к полднику! — разочаровавшись, ядовито улыбнулась Леонора и, развернувшись, быстрым шагом направилась за напарником. Мысли её были не в покое: как бы сильно не выводил её охотник, она слишком хорошо его знала, чтобы не заметить в этих словах подозрительного подтекста. Он явно хотел сказать что-то важное. Но почему он вообще с ней заговорил?
Сафэн некоторое время смотрел ей вслед, но, так ничего и не сказав, забрался на дерево и направился к своему месту охоты.
— Закончила со своим дружком? — сухо осведомился Легил, когда девушка с ним поравнялась.
— Он мне не друг.
— Тогда с чего бы он решил вспомнить детство и поиграть с тобой в джунглях? Я ведь помню, как вы ещё сосунками лазили по этим деревьям и даже не понимали, какие опасности вам здесь грозят!
Леонора не нашла, что возразить на эти слова, и отвернулась. В детстве им неплохо досталось, когда детей поймали в лесу. Впрочем, именно после этого события у девушки начались тренировки и подготовка к охоте: мама догадалась, что дочурка ещё не раз вернётся в джунгли, и была права.
Вскоре деревья отдалились друг от друга, а пространство между ними расчистилось — теперь нижние ярусы леса покрывала мягкая изумрудная травка; среди обычных лесных звуков стало угадываться и лёгкое бормотание, какое можно слышать вдали от людных мест. Охотники вернулись домой и направились на рынок, чтобы отнести добычу в продуктовую лавку.
По мере приближения к центру небольшого поселения на пути напарников встречались резвящиеся дети; взрослые в это время заняты на плантациях, расположенных к западу от мелорна. Наконец деревья расступились, и охотники оказалась в центре, на большой поляне на берегу резвой неширокой речки. Все украшения уже сняли, и по краю поляны тянулись обычные нежилые деревья: рынок с пятью прилавками, Древо старейшин и Гильдия земледельцев. В бо́льших мелорнах у центральных полян можно встретить и школу, и Древо друидов, и другие административные и общественные деревья, но родное поселение Леоноры не требовало сильного развития.
— Звёзды, Лео, ты уже вернулась! — взволнованно воскликнула молодая эльвенка, подбежав к охотнице.
— Черри? — подняла брови Леонора. — Почему ты не на работе, ещё ведь далеко до обеда!
— Старейшины попросили тебя найти. Оставляй добычу, и идём скорее! — нервно проговорила девушка. Это поведение очень удивило Леонору: Черри всегда была весёлой и невозмутимой. Тут же вспомнился странный разговор с Сафэном, но охотница ничего не спросила и, оставив тушу на прилавке, последовала за подругой.
Девушки вышли из мелорна и направились в сторону плантаций, но свернули в джунгли за несколько десятков метров. Пробравшись сквозь заросли, обе оказались на маленькой полянке, слегка освещаемой солнцем. Посреди поляны возвышались три фигуры старейшин, которые синхронно обернулись, заслышав движение.
— Черри кэл Аннарал, благодарю, что привели Леонору кэл Берилиан. Сейчас можете возвращаться к работе, — промолвил главный старейшина.
Леонора внутренне вздрогнула при виде глав мелорна, но ничем не показала волнение. Трёх старейшин, а особенно Варэла кэл ИнʼТерредвина, она не любила и побаивалась с самого детства, зная, что те сделали с её семьёй.
— Прошу, можно мне остаться с ней? — взмолилась Черри. — Её больше некому поддержать…
«Поддержать?» — нахмурилась охотница. Вдруг пазл из странных событий этого утра сложился в её голове в страшную догадку, выбившую девушку из колеи.
— Старейшина Варэл кэл ИнʼТерредвин, что произошло?! — испуганно воскликнула Леонора. — Только не говорите…
Не успела эльвенка закончить фразу, как три фигуры в хлопковых балахонах расступились, открыв тёмное пятно за их спинами. При ближайшем рассмотрении пятно оказалось флибиорном с белой пушистой шерстью и чёрными лапами. Такая окраска очень редка и за всю свою жизнь охотница видела только одного подобного зверя. И знала она его слишком хорошо.
— Нет, только не это! — потеряла самообладание девушка и, оббежав животное, упала на колени перед телом.
Труп флибиорна придавил ноги стройной эльвенки в одежде земледелицы. Её тело, как и сорок пять татуировок на запястье, означающих возраст, говорили о недолгих годах, которые женщине удалось прожить. Леонора уже знала, кто перед ней, но всё равно убрала с лица пряди тёмных шелковистых волос. Белая кожа, мягкие черты лица, посиневшие окровавленные губы, раскрытые в немом крике, и остекленевшие сапфирово-синие глаза. Знакомое с детства лицо, чьи черты можно было разглядеть и в Леоноре.
— Эндига кэл Вариан была найдена около часа назад, — молвил младший старейшина.
Но девушка его не слушала. Со слезами на глазах и нарастающей в душе пустоте она осматривала дорогие черты, пытаясь понять, что же было причиной столь невозможной кончины. Как флибиорн, столько раз летающий здесь, мог упасть вместе с её матерью?! Взглянув на животное, Лео обомлела: его глаза, некогда тёмно-карие, тупо смотрели в небо белой радужкой. Неужели он ослеп? Протянув руку к зрачкам, охотница от прикосновения к ним тут же почувствовала лёгкий разряд, и странная дрожь, пробежавшая по телу, вернула девушку в реальность. Старейшина несмело продолжал свою речь:
— Как мы полагаем, флибиорн на что-то отвлёкся и не заметил эту поляну. А дальше животное не смогло восстановить полёт и…
— Да вы хоть понимаете, о чём говорите? — сквозь слёзы прошептала Леонора. — Отвлёкся? Не заметил поляну? Да моя мать летает этим путём уже десять лет, а её флибиорн Кастирэль знает каждый клочок земли в этом лесу и сможет пролететь с закрытыми глазами!
Но не с ослепшими? Да и как они могли перестать видеть? И почему такое странное ощущение в пальцах?..
— Это просто несчастный случай, Леонора…
Неожиданное и грубое заявление отвлекло эльвенку от размышлений.
— На этой планете нет несчастных случаев! — воскликнула девушка, утирая слёзы. — Ларинмэл заботится о нас и никогда не позволит случиться нечаянной смерти.
— Мы знаем, это очень странное и страшное событие, и именно поэтому никому в мелорне не стоит знать о случившемся, — сделал шаг вперёд Варэл кэл ИнʼТерредвин. — Пропаже Эндиги они не удивятся: твоя мать уже покидала мелорн на долгое время. О её смерти люди узнают только тогда, когда нам будет ясна её причина. Пойми, девочка, паника сейчас ни к чему.
— Как я понимаю, вы мне предлагаете молчать? — вызывающе спросила охотница. Ярость, зародившаяся вместе со словами ненавистного старейшины, нарастала с каждой секундой, и девушке дорого стоило держать себя в руках. А потому она уже знала, чем ответит на это предложение.
— Вы очень сообразительна, Леонора, — склонил голову старейшина, как бы не заметив издевательских ноток.
— Смею предположить, что и вы очень сообразительны и сами догадаетесь, куда я вас пошлю с этим предложением! — вскочив, со злостью выкрикнула Лео. — Ваше расследование захлебнётся уже через неделю, а мне прикажете всю жизнь выслушивать упрёки людей в сторону мамы?! Им легко обвинять её в частых путешествиях и множестве мужчин, хотя вы сами обрекли её на такую жизнь, изгнав отца из рода! Вы уже отобрали у меня отца, а теперь хотите забрать и память о матери?! Вы не имеете права оставлять меня без семьи. И знайте! Я не стану. Молчать. — Последние слова тяжело дышавшая девушка выкрикнула с расстановкой, будто кидая ими в противника.
— Нет станешь! — внезапно Варэл кэл ИнʼТерредвин больно схватил девушку за запястье. — Ты, как и твои родители, больно много себе позволяешь! Самовольно изменила напарника по охоте и поменяла место, часто уходишь в джунгли без причины, а теперь ещё смеешь повышать голос на старейшину… я уже не говорю о твоей вызывающей причёске! Тебе нужно воспитание, Леонора, и я согласен взять на себя это бремя. С этих пор ты будешь моей воспитанницей.
— Что? — замялась девушка, испугавшись такой перспективы. Воспитанники старейшин и друидов имели свободы намного меньше, чем обычные дети, и стать такой затворницей... у него?! Нет, это было выше её сил. — Да как вы смеете?! Я уже совершеннолетняя и сама могу о себе позаботиться, — охотница попыталась вырваться из захвата, но не тут-то было: полуседой старец не растратил ни капли своих сил.
— Старейшина может взять себе в ученики любого, кого посчитает достойным. Тебе выпала большая честь, и ты не вправе идти против моей воли. Позже ты ещё поблагодаришь меня за то, что я сделал из тебя уважаемого человека, — голос старейшины сочился доброжелательством, но глаза были, как и всегда, холодны. — Идём домой.
— Нет! — крикнула девушка и почувствовала, как пальцы на её запястье усилили хватку и потянули в мелорн. Но у Леоноры было слишком много учителей, чтобы обыкновенный захват мог остановить молодую и сильную охотницу. Резко вынув кинжал, девушка полоснула им по пальцам старейшины и, пока все подбежали на его крик, быстро скрылась в листве джунглей.
— Скорее в мелорн! Она дочь своего отца и тоже попытается сбежать. Не дайте ей уйти! — тихо приказал старейшина, зажимая кровоточащую рану.
— Варэл кэл ИнʼТерредвин, что будет с Леонорой? — в ужасе прошептала Черри.
— Это решит Совет. Возвращайтесь к работе, Черри кэл Аннарал.
«Совет», — пронеслось в голове юной охотницы. Совет старейшин собирался очень редко и в чрезвычайных ситуациях. На таком совете двенадцать лет назад её отца приговорили к изгнанию. «Поступят ли так же со мной? — задумалась девушка. — Нападение на старейшину — серьёзный проступок, и меня точно посчитают опасной для общества. Но смогут ли они изгнать пятнадцатилетнюю девушку?».
«Нет, — сама себе ответила Леонора. — Они наверняка придумают более гуманный способ. Варэл кэл ИнʼТерредвин так легко не избавится от своей воспитанницы; он надавит на жалость и выставит себя героем, согласившись перевоспитать юную преступницу».
— Подумайте, бедная Леонора росла без отца и воспитывалась множеством любовников её матери. А какая была мать! Постоянно уезжала из мелорна и оставляла девчушку у соседей. Ребёнок, постоянно остававшийся без присмотра, не способен быть достойным человеком, и наш долг это исправить, — девушка передразнила пафосную речь старейшины. — Кого, как не тебя я должна благодарить за такую жизнь, Варэл кэл ИнʼТерредвин? — тихо, но с ненавистью добавила она. — Уж лучше постигнуть участь отца, чем всю жизнь оставаться под твоим контролем.
***
Дом Леоноры охранялся двумя старейшинами, и девушке пришлось пробираться в него через листву деревьев, а не с земли, как все обычные люди. Охотница оказалась в небольшом пространстве, отделённом от внешнего мира переплетением ветвей и плотной листвой. Сеть из лиан, застланная шкурами животных, была натянута на нижние ветви, образуя пол; стены и потолок же создала сама природа. Два застеленных шкурами гамака, свисавших на лианах с верхних ветвей, и три корзины с необходимым имуществом — вот и всё устройство классического небогатого дома эльвенов. Оглядев эту обстановку в последний раз, девушка схватила выцветший тканевый рюкзак — его мать достала на рынке ещё до рождения девочки — и бросилась собирать самые необходимые вещи.
Действовать приходилось очень быстро и тихо, а потому Леонора на ходу обдумывала, пригодится ли ей очередной предмет, или нет. В итоге девушка набила сумку до отказа, так что в неё кое-как влез кожаный мешочек с золотыми листьями — накопленное за многие года состояние их небольшой семьи. С трудом завязав рюкзак, Леонора закинула его на плечи поверх лука и колчана со стрелами и слегка поморщилась от неудобства. «Что ж, уложу всё компактнее, когда будет время. А теперь пора уходить», — решила охотница. Написав короткое «прощайте» остатками красного сока Лиэн (своеобразные чернила, широко использующиеся у эльвенов) на найденном в сундуке листе, девушка положила записку на гамак и, ловко ухватившись за ближайшую ветку, по высотным тропам убежала из мелорна, где жила с самого рождения. «Вряд ли я сюда когда-нибудь вернусь», — с грустью подумала эльвенка, но обратного пути уже не было.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
