Чижики

Недавно купленная Сашкой двадцати-футовая лодка, идеально подходила для задуманного. Облаченные в пиратский прикид, агенты "Ситуации" должны были взять нас на абордаж и высадить на необитаемом острове "как есть". В том смысле, что без синяков и внутренних кровотечений. С комплектом предметов первой необходимости, аптечкой и спутниковой связью. Но это так, на всякий случай, если выжить не сумеем. Сундук с припасами должен был находиться рядом с островом, в рубке старого затонувшего баркаса, ориентиры местонахождения которого я заучила, как Отче наш. И конечно не было на острове ни ориентиров, ни баркаса, ни тем паче сундука. Вернуться за нами должны были через пять дней - предполагалось, что за это время мы сумеем добыть огонь и запалить интернациональный сигнал о помощи - три дымовых столба. И конечно не вернулись. В том, что по роковой случайности нас захватили настоящие пираты сомневаться уже не приходилось.

Мы сменили отпускную ориентацию на водоплавающую, когда сухопутное пятизвездье достало нас до печенок своим однообразием. Я вам так скажу - эффекта ноль. Если раньше мы любовались проплывающими мимо яхтами, то теперь лениво провожали взглядами уходящие в бесконечность берега. Радости от покупки новых посудин затухали в геометрической прогрессии. Шкипера и стюарды оставались на той же пятизвездной высоте в море, что и управляющие с обслугой на VIP-побережье. Бесконечная роскошь могла закончится только глупостями. Моими или мужа. Последние месяцы чуть ли не заполночь возвращался. Посиделки у них в клубе, видите ли. Ага. Знаю я эти посиделки и чем они рано или поздно заканчиваются... Я с тоской вспоминала наше ранее время, когда мы с Сашкой плечом к плечу вырубали свою дорогу в джунглях современной жизни. Вот это было времечко! Никогда позже счастливее не были. Одолели свою вершину. И соседнюю. И еще парочку. И еще... Выше уже куда? Очнуться хотелось. Понимаете?

Что дело неладно, я почувствовала когда Сашку свалили ударом приклада в живот. Ему только в прошлом году прооперировали язву, что было внесено мною в анкету при заключении контракта с "Ситуацией". С чего туда бить? Любой адвокат порвет, как Тузик грелку! Муж был великолепен, когда бросился на троих вооруженных чернокожих громил. С одной только шваброй. Натуральный центнер его разогнавшейся массы смел молодчиков за борт, как хороший бульдозер. Храбро. Безумно даже, если учесть, что он считал это настоящим абордажем. А вот четвертый успел шарахнуть раньше, чем Сашка добрался до него. Муж осел сразу. Без выдоха. На то, чтобы прийти в себя и озвереть мне потребовалась пара секунд. Заорала, вскочила, кинулась, и нарвалась на удар, выбивший меня из туфли и сознания.

Вслед за туфлей ушел на алтарь школы выживания и мой шикарный бикини. Его тесемки Сашка сразу же пустил на тетиву лука, а из чашечек было устроено что-то вроде сачка, которым я с увлечением ловила мелкую креветку. Прыгая за ней по мелководью и прислушиваясь к визгу пилы -муж отправился строить жилье, я в сотый раз пыталась осознать реальность происходящего с нами.

Красный, каким следовало быть вовсе не ему, а испекшемуся на углях крабу, остервенело чиркающий кремнями над сухим пучком травы, Сашка был зол, как черт. Мой благоверный всегда злится, когда хочет есть. И тем невиннее был мой взгляд, которым я его наградила вручая туфлю. Каблуком вперед, конечно, что бы дошло... . Дошло. Под пробковым колпачком, который меня заставили надеть, что бы не царапать дерево палубы, скрывался чудесный твердый сплав шпильки. А что вы хотите - на заказ туфли делала, знала куда ввязываюсь. Жаль только - левая лодочка уцелела. Со спрятанной в каблуке гибкой пилой из набора для выживания. В правой, потерянной, помещался ножик с двадцатью предметами. Но хотя выход в моих "супертуфлях" на песчаный подиум острова, под восхищенные аплодисменты мужа и не состоялся, я была всецело вознаграждена его радостным воплем при виде мощного снопа искр. Против такого фейерверка у импровизированного трута не было ни единого шанса.

Остров нам достался небольшой, но таинственный. В том смысле, что притаился он бог знает где. Уже четвертые сутки, как удалось добыть огонь, а горизонт все также девственно чист. Никто и не думает приходить на помощь, не смотря на три густых, вонючих столба дыма от тлеющих водорослей. Методу Сайреса Смита из "Таинственного острова" было по барабану на весь наш энтузиазм и находчивость, проявленные во время добычи огня. При помощи моих акриловых ногтей мы вытащили стекла из наших наручных часов. Скрепленные глиной и наполненные водой, стекляшки должны были превратиться в лупу. Не смотря на принесенные в жертву Богу огня сверхмодные ногти, вода утекала из конструкции раньше, чем нам удавалось что-нибудь поджечь. Вероятно, следовало принести жертвы богам земли, воды и ветра, чтобы теория Сайреса заработала, как следует, но увы - как островитяне мы были на редкость "жертвонесостоятельными". Все что удалось спасти от пиратов было на нас, и мы не собирались отдавать на заклание последнее иначе чем в практических целях.

Соленая морская горечь стягивает мои губы, жжет язык и десны, раскаленным, тупым ножом терзает гортань... Так не бывает... Мы так не договаривались... Пить!... Что то мягкое, холодное, живительное и восхитительно пресное капает на мое лицо. Я продираю спекшиеся от морской соли глаза и судорожно впиваюсь зубами в мокрую тряпицу. Сашка. Лицо тревожное. Одной рукой поддерживает меня за голову, другой выжимает белый обрывок рубашки. Я жадно ловлю падающие капли...

Нет, мы так не договаривались. Помню только собственный визг, жгучее желание выцарапать глаза, стремительный бросок моего, в общем-то, рыхлого тела и встречную оплеуху. Еще припоминаю красивый узор полированного тика, по которому я скользила носом верных три метра, и обогнавшую меня перед финишем туфлю. Изящную алую лодочку, презревшую все догмы яхтенного этикета.

Ложе было роскошным. Простые линии прямоугольника с изящно закругленными краями, поражали геометрическим совершенством. Солнечный зайчик лукаво подмигнул мне из его белоснежных глубин и я немедленно провалился в призывно распахнутые объятия. Боже, как хорошо!

Представляю себе картинку: Испещренный глубокими морщинами читательский лоб. Крупные капли испарины собираются на складках местности в журчащие ручейки. Проходит час, другой, третий... Рука медленно тянется к револьверу с единственным патроном. Холодное дуло морозит правый висок. Палец дрожит на спусковом крючке.