Не кентервильское привидение

Привидение было уже стареньким, хотя и предпочитало именоваться «призраком почтенного возраста». На самом деле оно само уже не помнило, сколько веков живет в этом замке.

Поначалу оно вело себя именно так, как полагается настоящему привидению: по ночам бродило по верхним этажам, гремя цепями и страшно завывая утробным басом; при встрече с то или иной юной особой (обитательницей или гостьей замка) подкидывало вверх окровавленную голову и ловко ловило ее обрубком шеи; представителей же мужского пола предпочитало гонять по узким коридорам, размахивая огромным двуручным мечом.

Но шли века, Привидение старело. Последние полтораста лет его мучил радикулит и шейный остеохондроз, поэтому оно предпочитало сидеть у себя в башне, только по выходным вылезая, чтобы поиграть с хозяином (таким же одиноким стариком) в шахматы, посмотреть сериал и выпить пару-тройку рюмочек виски.

А вот к туристам, регулярно посещавшим замок, призрак предпочитал не выходить: сликшом много от них было шума. Да и попугать их каким-нибудь страшным фокусом он уже не мог: здоровье, знаете ли, не то. Туристы, которые приезжали специально посмотреть на Привидение, бывали разочарованы, но и хозяина и самого призрака это беспокоило мало. Им вполне хватало общества друг друга и тихих вечеров в каминном зале.

Это была мирная, спокойная жизнь, и Привидение даже и не думало, что в один прекрасный день она может закончиться: оно попросту забыло, что люди смертны.

А старый хозяин возьми и умри.

Спрятавшись за буфетом в огромном старинном зале на первом этаже, Привидение слушало, как собравшиеся юристы оценивали имущество, распоряжались на похоронах, как зачитывали завещание.

Замок одинокий старик оставил своим внучатым племянникам, чьи родители несколько лет назад погибли в автокатастрофе.

— Сиротки! Бедные детишки! – умилилось Привидение, вытирая рукавом скупую мужскую слезу и шмыгая покрасневшим от виски носом, и мысленно пообещало себе быть добрым и внимательным к «бедным детишкам».

***

За прибытием наследников Привидение наблюдало из окна своей башни. Выскочивший из машины мальчишка-подросток и вышедшая следом за ним хорошенькая девушка совсем не были похожи на несчастных сирот: оба тут же бросились смотреть новое жилье, не обращая внимания на грузчиков, выносивших вещи из грузовика. Нотариусу, бегавшему за детьми с какими-то важными документами, требовавшими собственноручных подписей наследников, пришлось изрядно попотеть, прежде чем он сумел докричаться до брата с сестрой и еще больше попотеть, прежде чем ему удалось призвать их хотя бы к относительному порядку.

Слушая строгую лекцию представителя закона, оба провинившихся пихали друг друга локтями, хихикали и не изъявляли ни малейшего раскаяния.

— Ох, уж эти дети! — покачало головой Привидение и спустилось со своего наблюдательного пункта, чтобы проследить за разгрузкой вещей.

***

Спустя три месяца после вселения наследников бедное Привидение уже не знало, куда деваться и где искать тихий уголок.

Сестра, учившаяся в колледже, регулярно устраивала вечеринки, после которых в большом зале на полу валялись помятые бумажные стаканчики, разноцветные колпачки и конфетти, а запах пива и колы, которую Привидение, к слову сказать, терпеть не могло, не выветривался еще несколько дней. Единственной радостью от таких вечеринок были оставленные в надежных местах непутевой молодежью для последующего употребления и там же забытые бутылки с виски.

Однако Привидение старалось быть справедливым к девочке: несмотря на тусовки, она прекрасно училась и частенько засиживалась в огромной библиотеке допоздна, читая учебники или работая за ноутбуком.

Что касается младшего брата, то он предпочитал приглашать в гости мальчишек из секции карате, и они носились по замку, размахивая старинными мечами (Привидение всерьез опасалось, что при таком неумелом обращении с оружием кто-нибудь из детей когда-нибудь ткнет товарищу в глаз или в ухо) или гремя щитами так, что эхо, отражаясь от мощных каменных стен, нарушало мирный сон лягушек в призамковом рву и летучих мышей на чердаке.

Когда же мальчик по вечерам включал нечто, по недоразумению называемое «музыкой», но напоминавшее Привидению грохот боевых литавр или звуки, издаваемые тысячей пехотинцев, бьющих в щиты гардами мечей (разновидность средневековой психической атаки), то старому призраку хотелось завыть в голос так, чтобы юный меломан от страха забился под одеяло.

Кстати, однажды Привидение так и сделало, но перевыть грохот, несущийся из мощных динамиков, ему так и не удалось. Зато еще неделю оно мучалось жутким кашлем и разговаривало свистящим шепотом.

***

Привидение скучало по тихим вечерам у телевизора со старым хозяином, за бутылочкой виски, скучало по долгим шахматным партиям, по размеренной, спокойной жизни.

Может быть, именно поэтому оно однажды поздно вечером забрело в комнату мальчика, с упоением сражавшегося с армией зомби под стенами какой-то неприступной крепости в компьютерной игрушке.

Посмотрев, как расположены войска и оценив стратегию и тактику боя, Привидение схватилось за голову.

— Что ж ты делаешь, неуч! – возмущенно воскликнуло оно, тыкая пальцем в монитор. – Вот тут у них самое слабое место! Сюда надо подтянуть основные силы – копейщиков и пехотинцев -  для штурма. А рыцари пусть станут вот здесь, — он постучал пальцем по холмам слева от крепости, — и отвлекают внимание на себя.

— Ой! – мальчишка так обалдел от непрошенного вмешательства потустороннего жителя замка, что даже забыл нажать паузу. Войска противника тут же ринулись в контратаку.

— Да скорей же, тупица! – возмутилось Привидение. – Делай, что я говорю! Проиграешь же сейчас!

Надо отдать должное юному воину, желание пройти квест победило не только любопытство, но и вполне понятный испуг при виде призрака. Мальчик перегруппировал войска, и через десять минут его флаг уже развевался на самой высокой башне крепости.

Только тогда парень решился задать давно мучивший его вопрос:

— А вы настоящее привидение?

— Ну а какое же еще! – возмутился призрак. – Самое что ни на есть настоящее.

— И… вы давно у нас живете? Да вы присаживайтесь, — спохватился мальчик, сообразив, что рядом с ним стоит пожилой человек… то есть нечеловек, но все равно пожилой.

— Да я уж и не упомню, сколько веков. Когда-то это был мой замок. Когда-то давно, когда я еще был живым.

— А что случилось потом? На вас наложили какое-то проклятие? Ой, простите, это, наверное, бестактный вопрос, — мальчишка смутился и покраснел до ушей.

— Да не было никакого проклятия, — махнуло рукой Привидение. – Просто я погиб в бою, как полагается настоящему рыцарю. А здесь у меня жена осталась, с двумя детишками. Ну я и вернулся: присмотреть за ними, помочь хоть советом, пока сынишка не подрос. А потом так вот и остался.

— И вам не хотите ну… умереть по-настоящему? Обрести покой? Вроде так призракам полагается.

— Да я как-то привык уже. К тому же, здесь мой дом: не хочется покидать его после стольких веков.

— И вам не скучно?

— Конечно, скучно. Кстати, там, помнится, в гостиной виски осталось, в буфете. Может быть, пойдем, поболтаем там.

В гостиной старшая сестра смотрела какой-то молодежный сериал с участием модных в нынешние дни вампиров. Привидение никогда не могло понять, как можно было сделать главными героями сериала для детей (а девушка, по его понятиям, была совсем еще ребенком) таких мерзких созданий! В свое время он с другими рыцарями вбил не один осиновый кол в их лживые сердца, отрубил не одну клыкастую голову. Поэтому симпатичные мальчики, высасывающие кровь у не менее симпатичных девочек, да еще и с одобрения оных, никаких положительных эмоций у него не вызывали.

После официальной процедуры знакомства (причем Привидение сумело произвести на юную особу достойное впечатление, галантно поцеловав протянутую для рукопожатия ручку) завязалась светская беседа, весьма оживившаяся после второго бокала виски, выпитого призраком.

— Да я в былые годы такое мог учудить! – возопил он на вопрос, что умеет делать привидение, кроме завывания страшным голосом и грохотания ржавыми цепями. – Вот, смотрите!

И, вскочив с кресла, Привидение подкинуло вверх голову, чтобы элегантно поймать ее обрубком шеи, но тут же схватилось за поясницу.

— Прострел, проклятый! – проскрипело оно, пока девушка осторожно усаживала его обратно в кресло, а подошедший мальчик аккуратно насаживал на шею пойманную возле самого пола голову.

— Налей-ка мне, дочка, еще виски.

— А, может быть, вам не надо пить виски? – вежливо поинтересовалась девушка. – Хотите йогурт? Клубничный? Он вкусный.

— Не знаю, не пробовал. Мы с вашим двоюродным дедушкой больше по виски да бренди были мастера.

Подозрительно обнюхав поданную ему бутылочку питьевого йогурта, Привидение сделало глоток, потом еще один, а потом залпом проглотило остальное.

— Хмм… Действительно, вкусно! А еще у тебя есть?

— А вот ваш прострел, — поинтересовался мальчик после очередной бутылочки йогурта с бисквитами, которые Привидение тоже оценило по достоинству, — он от боевых ран?

— Да что ты, парень, — махнул рукой призрак, — от ран у меня ничего приключиться не может – я ж привидение, а не живой человек. Это от старости. Да еще вот и шейный остеохондроз мучает. Сыро у меня в башне, дует зимой.

— Так вам нельзя там жить, — забеспокоилась девушка. – Вы бы переехали в гостиную, или в библиотеку: там тепло. И вам уютнее будет, и до кухни ходить ближе … за йогуртами, — в последней фразе содержалась изрядная доля ехидства, которую Привидение предпочло не заметить.

— Ну, если вы не против… — Привидение слегка смутилось: уже так давно ничто не заботился о нем. И это было по-человечески приятно.

— А чтобы ваш радикулит вылечить, надо спортом заниматься, — неожиданно заявил мальчик. – Давайте, вы со мной бегать по утрам будете?

— Да я ж не могу на солнечный свет выходить… — вздохнул призрак.

— А мы будем бегать до рассвета.

— Да я ж уже старенький…

— Вы же воин, рыцарь, — сказал мальчик. – Я уверен, у вас все получится.

— И никакой вы не старенький, — девушка подошла к Привидению и нежно обняла его за плечи. – Вы еще мужчина в полном расцвете сил.

Привидение шмыгнуло носом и рукавом смахнуло скупую мужскую слезу («Этот йогурт прошибает не хуже виски», — подумало оно).

***

Спустя три месяца Привидение пробегало каждый день по десять километров и легко подкидывало собственную голову, элегантно ловя ее обрубком шеи. В его завывания теперь нередко вплетались фразы «du hast mich» (к немалому изумлению гостей из Германии) и «show must go on!». Кроме того, оно научилось кричать «кия!» и показывать до смерти перепуганным туристам особо хитрые приемы карате, а также вспомнило молодость и с удовольствием гоняло по узким коридорам особо настырных кавалеров юной хозяйки, размахивая двуручным мечом.

Ни шейный остеохондроз, ни радикулит его больше не мучили.

Похожие статьи:

Рассказы → Собачья жизнь

Рассказы → По законам жанра

Рассказы → Раб лампы

Рассказы → Неудачный ужин

Рассказы → Последний Охотник